«Дача», «Фазенда», «6 соток» — все по-разному называют этот клочок земли за пределами города. Все по-разному его используют. Кто-то (и таких находится все больше) избрал это место для постоянного проживания, кто-то рассматривает дачный участок исключительно как место отдыха от городской суеты и шума, а для кого-то дача — это источник существования. Некогда данное движение имело большую популярность. Как грибы после дождя, в окрестностях города образовывались садоводческие товарищества. Были семьи, имевшие по три участка. Сейчас ситуация изменилась. В минувшие выходные, по приглашению председателя садоводческого товарищества № 16 Владимира Никитовича Вахромова, пришлось побывать в дачном массиве, расположенном по старой Ростовской дороге.
Первое впечатление — безлюдье и заброшенность. Товарищество № 16 — одно из самых крупных — 629 участков. Около 150 из них не обрабатываются, заброшены хозяевами, заросли травой в человеческий рост, кое-где нет даже заборов.
— Это большая проблема, — говорит В. Вахромов, — мы ничего не можем сделать с этими участками. Отчуждение возможно только в судебном порядке.
— Ну, если человеку участок не нужен, почему он его не продаст? — спрашиваю я.
— Для того, чтобы продать, надо сначала его приватизировать. А вы знаете, что это за волокита? Справки, хождения по инстанциям, платить за это надо. Даже для того, чтобы передать участок от отца сыну, приходится тоже повозиться, — отвечает председатель товарищества.
— А если не оформлять?
— Некоторые так и делают. Но смотрите, что может получиться. Решат, положим, между собой люди вопрос передачи участка. Один деньги заплатил, другой получил. Ладно. А ведь юридически участок будет числиться за прежним хозяином. Новый что-нибудь построил, а тут появились наследники старого хозяина — братья, сватья. Скажут, это наш участок. И будут правы. Конфликт? Бесспорно.
Мы очень хотели бы, — говорит Владимир Никитович, — чтобы на уровне города была создана комиссия, которая провела бы ревизию земельных участков и, может быть, нашла меры воздействия на их нерадивых хозяев, которые забросили свои дачи. Дело в том, что они ведь и земельный налог не платят — а это 86 рублей в год. Действительно, заброшенный участок — это не только проявление бесхозяйственности. Как правило, это рассадник вредителей, сорных растений и пристанище бомжей. Для этой категории дачи просто золотое дно. В сезон можно промышлять воровством урожая. Сколько таких «мичуринцев» с опухшими лицами можно видеть на небольших стихийных базарчиках у остановок! Заканчивается сезон — большая часть владельцев участков там не появляется, и тогда идет грабеж всего, что попало, — от электропроводов до секций забора.
Охрана дач — дело не очень перспективное. Если сторож один, то, скорее всего, с наступлением темноты он запирается в сторожке, ведь против компании «отморозков» он не боец. Да и среди бела дня в двух-трех метрах от дороги на участках из-за листвы просто ничего не видно.
Да и под силу ли даже двум-трем сторожам уследить за товариществом, если его размеры 900 на 900 метров? Настолько же успешны будут в подобной обстановке и действия милиции. Известно немало случаев, когда дачи грабили даже в присутствии хозяев. Вот и возникает вопрос: для кого и на кого дачник работает — на себя или на бомжа?
А что такое вырастить урожай? Это семена, рассада, саженцы, удобрения, ядохимикаты, вода, наконец. Без полива дача — это не дача.
В садоводческом товариществе № 16 с приходом В. Вахромова полив налажен. Но чего это стоило. На 5 километров трубопровода была сотня дыр. Наняли сварщика и ремонтировали систему чуть ли не два месяца.
Стоимость полива — особая статья. Товарищество пользуется технической водой, имеет коллективный водомер. За сезон, с 15 апореля по 15 октября, проводится около 30 поливов. По новым ценам на воду каждому владельцу поливной дачи (вода есть не везде) полив обходится в 320 рублей.
Таким образом, 320 рублей за воду, 86 рублей за землю и 60 рублей членских взносов составляют годовую стоимость дачи (4656 рублей).
Если учесть, что из 629 членов товарищества 480 малоимущие пенсионеры, то получается, что дача — удовольствие не из дешевых. Добавив сюда расходы на выращивание урожая (речь об этом была выше), учитывая, что последние три года урожай был более чем скудным, не забыв о воровстве, которое сводит, порой, усилия дачника на нет, получается, что иметь дачу — заведомый убыток. Не оттого ли появляется все больше и больше брошенных участков?
Впрочем, каждый владелец дачи сам волен решать, как ему поступить со своей «фазендой»: оформить приватизацию и продають, сдать землю в установленном порядке в земельный комитет, огородить неприступной изгородью от воров или, оставив несколько деревьев, засеять территорию дачи газонной травой, превратив ее в место для пикников «на природе».
Например, семья моих знакомых дачников на зиму забирает с участка все имущество и оставляет домик абсолютно пустым и незапертым. Таким образом, ничего не воруют и не ломают дверь. Другие знакомые превратили садовый домик в неприступную крепость со стальной дверью, окнами-бойницами, которые защищены решетками и закрываются ставнями. Еще у одних в прошлом году домик просто сожгли…
Если в садоводческом товариществе № 16 брошено 150 участков, то сколько таких во всех дачных массивах? Проблема есть, и решать ее придется. Подобное положение ведь по всей России. однако председатель дачного товарищества № 16 Владимир Никитович Вахромов (по образованию он юрист) не теряет надежду, что на «дачные» проблемы обратят внимание власти городские, областные и российские. Рано или поздно. Хотелось бы, чтобы это случилось до того, как дачники совсем опустят руки.