Платову, выросшему в станице и детство свое проведшему в походах и войнах, пришлось попасть во дворцы, разговаривать с императорами, бывать за царским столом. Здесь ум и находчивость Платова не раз выручали его. Перед отъездом Платова из Петербурга на Турецкую войну государыня императрица Мария Федоровна пожелала повидать его у себя и просила отобедать запросто во дворце. После обеда, когда в одной из парадных зал Платов откланивался императрице, он нечаянно задел своею саблею фарфоровую вазу и опрокинул ее на пол. Смущенный атаман отскочил в сторону, но зацепился шпорами и упал бы, если бы государыня не поддержала его.
Платов не смутился.

— Государыня, — сказал он, — и падение мое меня возвышает, потому что я имею счастье еще раз поцеловать ручку моей Монархини, премилосердной матери.
А потом, обратившись к придворным, сказал им:

— Вот пословица-то и на деле сбылась: говорят, что если казак чего не возьмет, так разобьет; первое не правда, а вот второе со мною сбылось.

Неприятный случай во дворце был забыт и все были восхищены находчивостью атамана. Одаренный от Господа Бога светлым умом, Платов остался прост и своеобразен. Достаточно почитать письма Платова, чтобы понять, какой это был особенный человек. Вдовствующая императрица Мария Федоровна, супруга императора Павла, особенно любила донского атамана за его простые и смелые речи. Платов со всех войн, с полей сражений писал ей свои письма. В 1807 году так описывал он государыне действия донских казаков против французов: «… По долгу моему, сколько сил моих и знаний доставало, трудился я, всемилостивейшая Государыня. Не в похвалу себе, а по истине подданнической — донесу: в прошедшие месяцы до сего времени шпиговал их, по Вашему благословению, изрядно. Брал много в плен их дерзких штаб — и обер-офицеров, а сколько — я и счет им потерял; знает про то главнокомандующий армией, коему я их доставлял. Гордость, а более — дерзость французов выбита из головы их. Доведены они до изнурения; кавалерия их дерзкая донскими казаками вся истреблена, а пехоты потеряли они много и много. Сидят они теперь, кроме Данцига, против нас, как мыши в норах…»

* * *

  Однажды императрица Мария Федоровна встретилась с Матвеем Ивановичем. Граф, русский генерал, храбрый войсковой атаман Донского казачьего войска Платов только что вернулся из важной поездки в Царское село. Императрица спросила:

— Ну, милейший, что же вы там делали? Гуляли?

— Нет, что вы, государыня! — поспешил ответить атаман, по-своему понимая слово «гулять». — Никак нет, государыня, никакой гульбы не было, а так бутылочки по три винца на брата осушили…