Мы встретились с пастором церкви Евангельских христиан баптистов (кирхи, что на Михайловской), Владимиром Васильевичем Романенко, в зале для торжеств при храме, одна из стен которого — это выставка детских фото. Это послужило лучшей иллюстрацией к нашему разговору.

— Недавно в Новочеркасске наше гражданское общество обсуждало закон о Ювенальной юстиции. Это происходило в форме Круглого стола. В Промышленной палате собрались представители церкви, некоммерческих организаций, национальных диаспор, бизнеса…

— Независимо от того, о чем говорили на Круглом столе, детей нужно защищать, они нуждаются в защите. Другое дело, в какой форме должна существовать эта защита и каким образом мы должны ее оказывать нашим детям.

Дети нуждаются в защите, и не только сироты, но и в семьях, потому что даже если родители благополучные, детей надо защищать от телевизора, от компьютера, от бесконтрольного пользования Интернетом, от разного рода сетей, и даже социальных. У человека меняется форма мышления, когда он становится пользователем интернета. Мы должны подготовить ребенка, прежде чем давать ему доступ в Интернет.

Их надо защищать, наших детей, потому что, уходя во взрослый мир, особенно в век интернета, человек должен быть подготовлен, а они не подготовлены, а приходят, и просто терпят такой ужасный урон!.. Урон от всех этих игр, в которые они играют, урон от порнографии, которая на них просто сваливается, от всякого рода негативной информации, которая переформатируют душу человека и разум совсем в другом плане.

А существующая форма работы с сиротами и с детьми со стороны государства нам конечно не нравится. Потому что сейчас органы опеки и попечительства имеют фактически эксклюзивное право на распоряжение детьми. Они хотят распоряжаться детьми, которые находятся в детских домах и других сиротских учреждениях, и даже детьми, кто живет на попечении родителей. Нам известно сейчас достаточно много случаев, когда детей просто забирали у родителей, потому что семья принадлежала не той конфессии.

— Как это так?

— Да вот так. Находили повод.

— Ну это ж было при Советской власти!

— Нет, это сейчас происходит. У одной приемной семьи было тридцать детей. Свои выросли, и они взяли еще двадцать, в общем, получилось тридцать. И создали им прекрасные условия, которые всех устраивали. А органы опеки и попечительства забрали у них детей: не та конфессия, родители принадлежат к протестантской вере.

Они были хорошими для органов опеки и попечительства. Раскрутили скандал журналисты. Власти обещали автобус на тридцать мест возить детей в школу и обратно, потому что перестал ходить школьный автобус в их населенный пункт, а до школы несколько километров. Обещали и не дали, не получилось. Журналист приехал, написал об этом, взял у этой семьи интервью, а акценты расставил другие. Власть обиделась, естественно, и натравила на этих людей органы опеки. Они пришли и придрались, я не знаю к чему…

— Ну, к бедности, наверное?

— Там не было бедности абсолютно. Там бедности не было. Брали интервью и у соседей, которые сказали: благодаря этой семье и наша деревня не угасает, не умирает, потому что всегда слышен детский смех, и дети на велосипедах ездят, и мы не можем ничего сказать плохого. А разрушили все, потому что не той конфессии, и потому что, эту семью, как говорят в миру, подставили. Поэтому забрали детей.

Просто должен быть закон, который регулирует работу органов опеки и попечительства. В той форме, что есть сейчас, органы опеки работают фактически без контроля со стороны общества. Нету контроля общества над ними. Не зря депутаты Госдумы критиковали их. Сирот, которых они выбирали, или детей лишенных прав родителей они продавали за границу. Я не могу сказать конкретно по поводу наших чиновников, ситуацией в Новочеркасске я не занимался. Но в той форме, в которой ювенальная юстиция присутствует в Европе и в Америке, она неприемлема, особенно для нас, христиан. Неприемлема. Потому что я лично знаю семьи, я с ними встречался и разговаривал, у которых просто забрали детей, за то, что они начали контролировать и ограничивать их от бесконтрольного пользования интернетом, от того, что они творили (им вообще за это срок грозил до 7-8 лет). Потом-то дети поняли, что их просто использовали органы опеки. Они стараются забирать хороших, светлых детей и передавать их на усыновление американцам.

На самом деле с духовной точки зрения дети часто становятся заложниками взрослых игр. Так было при рождении Христа, когда царь Ирод, для того, чтобы удержать свой престол и чтобы погубить Христа, ради политической игры, взял и истребил вифлеемских младенцев. Чтобы сохранить свое положение! Сегодня по разным данным, 8 миллионов абортов в год делают наши сограждане в России. Мы можем их, конечно, осуждать – матерей, отцов, врачей, так называемых, медперсонал… Матери, чтобы остаться в своем положении, чтобы остаться на своей работе, чтобы остаться в своем социальном статусе, надо не родить ребенка, и они убивают своих детей. То же самое Вифлеемское избиение младенцев продолжается. И сегодня кто-то использует в политических целях этих детей, та же самая власть федеральная, та же самая Госдума. Тема — усыновление или неусыновление иностранцами. Говорят, 19 или 20 младенцев погибло за границей за все годы усыновления…

— 21…

— Но та же самая депутат…которая по семье по детям выступает

— Мизулина…

— …сказала, что каждый год у нас гибнет 300 детей, наших, усыновленных российскими семьями, и это только оформленные и документально подтвержденные смерти. А если ребенок пропал, и не смерть не доказана, так эта цифра возрастает… Дети наши нуждаются в защите. А форма защиты…Если эта западная форма придет сюда в чистом виде, она нам неприемлема: ее надо адаптировать под наш менталитет, под наши условия, под нашу культуру.
Сейчас говорить, что совсем не нужен закон о ювенальной юстиции, это неправильно, и принимать все, что нам предлагают, это тоже неправильно. Этот закон нуждается в обсуждении. Мягко говоря. Должны быть прописаны в нем действия тех же самых органов опеки и попечительства. Является ли, например, государство лучшими родителями, чем те, у которых оно отбирает детей, это большой вопрос. Очень большой вопрос.

Можно отбирать на какое-то время, дать родителям возможность одуматься, может, на месяц, чтоб они содержались в определенного рода приютах. Можно, чтобы родители исправили материальное положение, сделали ремонт, навели порядок в доме.

То, что было с этой матерью ребенка, который погиб в Америке, — она же как была пьяницей, так и осталась. Она же ехала из Москвы и напилась в поезде. Конечно, от таких родителей надо спасать. Но мы знакомы с ситуацией в детских домах, интернатах Новочеркасска, потому что работаем в этом направлении 23 года, почти 24.

У нас есть приют для сирот, мы знаем, какая там обстановка, и поэтому забирать детей из семьи надо только в крайних случаях, и то, только, может быть, надо попробовать забрать на время.

Само понятие «ювенальная юстиция», может, оно само по себе и неплохое, но то, как у нас применяются все остальные законы, наводит нас на мысль, что нашим детям грозит опасность, и обществу нашему тоже. Потому что уже элементы ювенальной юстиции начали применяться в нашей системе образования. И настолько они применяются, что уже с детьми проводят беседы в школах — психологи, педагоги, социальные педагоги: а вас бьют родители или не бьют? Дети отвечают: «Нет, не бьют, только наказывают». Христианство вообще относится к теме воспитания детей так, как написано в Библии: родитель имеет право наказывать своего ребенка. Это не значит бить. Бить нельзя, а наказывать нужно. Наказание, в том числе и розгами, как написано в Писании, — то, что не навредит, не сломает ни руку, ни ногу. То, что принесет ему некую боль, но спасет его от большей боли и страданий. «Наказывай сына своего, пока есть надежда…» — говорит мудрый Соломон.

Хорошо, если удается без телесных наказаний, в таким виде, как, например, забрать у ребенка доступ в Интернету, отключить от телевизора, от компьютера, лишить сладостей. Все равно надо воспитывать ребенка, все равно надо его ограничивать. Ювенальная юстиция опасна тем, что дает детям права настолько бесконтрольные, что они вредят самому ребенку. Самый последний мультфильм, популярный у детей, «Маша и Медведь», он в худшем смысле пропитан идеями ювенальной юстиции.

Медведь олицетворяет родителей — не очень умных, не очень продвинутых, не очень поворотливых, а Маша – ребенок, как хочет, так и крутит этим Медведем. Развитые родители, которые просмотрели этот фильм, не дали его смотреть своим детям. Это вообще другое воспитание. Родители должны контролировать жизнь своего ребенка.

Идеи, которые сегодня популяризируются в культуре, однозначно вредят воспитанию детей. Вот мультфильм «Маша и Медведь» — это пример сугубо отрицательной идеи, которая привносится в наши семейные отношения. Или, например, книги про Гарри Поттера. Они вообще антихристианские. Они учат ребенка при помощи колдовства добиваться своих целей. Интересы священника, полицейского, родителя не так важны, чем интересы ребенка. На самом деле за этим стоят силы, которые хотят с помощью воспитания нового поколения сделать себе послушных, доступных граждан, которыми они будут управлять, хотят лишить родителей влияния, а воспитание детей взять под свой контроль. Что-то подобное было сразу после революции. Когда-то хотели детей отобрать…

— обобществить…

— …чтобы люди жили в свальном грехе, мужчины бы не имели своих жен, а у женщины мужья бы просто сменяли один другого, и общих детей растили бы всех вместе. Как бы коммуна, а на самом деле…

— …первобытно-общинный строй, промискуитет…

— Да просто ферма какая-то. Выращивание человеческого стада на деле. Лишение человеческого облика. Были всегда попытки лишить семьи традиционного христианского уклада. Они неоднократно были, после революции были, и сегодня тоже пытаются такое внедрить. В этом плане мы против этих намерений, если это называть ювенальной юстицией, в том виде, в котором она предлагается.

Свод законов, свод правил для защиты детей. На самом же деле это формирование нового общества. Общества антихриста. Антихристу, когда придет, нужны послушные люди, которые ему поклонятся. Все это в политике уже происходит. Все эти «цветные» революции, «арабская весна», египетский, сирийский вариант. Убирают независимые от запада режимы. Да, они, может быть, плохие, но независимые, а под один знаменатель всех подводят, чтобы был контроль над этими странами. Все это знакомо тем, кто читает Библию, и картина начинает просто-таки проясняться. Это картина, которую когда-то Иоанн Богослов описал в своей книге «Откровения». Сейчас все больше и больше собирается пазлов, все больше ячеек заполняется, и мы все яснее и яснее видим картину, которая была нарисована в последней книги Библии.

— Ну, а какой религии понравится ювенальная юстиция? Не христианское это дело, ну и наверняка же не мусульманское. Ну а кому, какой стране, какой конфессии это подходит?

— Мультикультурному, мультирелигиозному обществу, которое будет подчинено Антихристу. Это будет новая религия, которая примет общий знаменатель. Числители могут быть разные, но знаменатель будет одним, общим. Эти все дроби сводятся в одно число. Сейчас подводится под это база — юридическая, политическая, экономическая. Будет принятие единого правительства с единым управляющим центром, единой валюты. Будут убраны наличные деньги, а выданы — даже не карточки, они теряются, их воруют, а чипы. Они будут вживлены в правую руку, где будет вся информация о человеке: это будет и кредитная карточка, и медицинская карта, и водительские права, и удостоверение личности. Все это будет там у него. При входе человек будет подносить руку, и будет все ясно. Спрятаться уже никуда нельзя.

Если человек имеет телефон, он под колпаком: во всем мире его можно отследить, все его передвижения, где бы он ни был, всю его переписку в телефоне. Все это уже давно подводится к принятию антихриста. Пока не дает ему открыться присутствие Духа святого и Церкви. Удерживает наличие Церкви на земле. Если Церковь будет изъята, наступит полная вакханалия. Так написано в Библии. Церковь пока удерживает, и голос Ее должен быть ясный и внятный. Понятным для общества. При словах «ювенальная юстиция» должен загореться у нас в разуме, в памяти сигнал опасности.

Прежде всего ювенальная юстиция — это сигнал опасности. Мы должны отреагировать на этот вызов. Пока дети нуждаются в защите, но в несколько иной защите. Нельзя с помощью детей делать свою игру, свою политику. Женщины тоже используют детей в своих целях — чтобы привязать мужчину, например.

— Мужчины тоже используют детей против женщин.

— В меньшей степени. У них шансов меньше

— Больше денег – больше шансов.

— Дети страдают, вот их жалко на самом деле.

— У вас есть свой приют, под эгидой вашей церкви…

— Там содержатся девочки, которые выходят из детского дома, и в приюте живут как в христианском общежитии. Там есть семья. Она опекает девочек вместе с социальными педагогами тех заведений, где девочки учатся, по согласованию. Сейчас воспитанниц несколько: есть постоянно живущие, есть приходящие. Это уголок защиты семьи. У нас здесь были мэры, и настоящий, и два предыдущих, и полномочный представитель президента. Мы живем открытой жизнью. Приходят дети из детских домов в гости, поиграть, и наши ходят в детские дома. Это место, где девочки-сироты ожидают выделения своих квартир. Им некуда идти. Их никто не ждет в этом жестоком мире. Даже эти квартиры: они покупаются на окраинах за бесценок, а выделяются — цена уже совсем другая. И здесь на сиротах кто-то зарабатывает, и это печально…