Чуть больше месяца назад, 12 января, был на сольном концерте «Все о себе» барда Семена Чудновского, киевлянина, крупного ученого биофизика. Прекрасно организованный сольник, чуть позже превратился в слет КСП(клуб самодеятельной песни) при заполненном любителями авторской песни и известными бардами зале, прошел в Еврейском Центре East Midwood в Бруклине. Я знаю Семена давно и слушал кое-какие песни в его гостеприимной доме, где царит искусство. Посудите сами: Семен пишет стихи и музыку на свои тексты и на стихи известных и неизвестных авторов, тут же расположилась у домашнего ф-но великолепный, профессиональный аккомпаниатор, тоже пишущий стихи, его прекрасная половина — Валя, и все это происходит на фоне невероятного множества живописных картин работы дочери музыкантов и поэтов — Сонечки. Надо ли гадать, кто находился в этот вечер на сцене ЕЦ? Ну конечно же, Семен с гитарой, Валентина — у фортепьяно и примкнувший к ним Рустам Ильясов, знаменитый контрабасист из легендарного ансамбля «Ялла».
Сцена же была украшена картинами Сони Чудновской. На сцене это был уже другой Семен, а не тот, которого я слушал несколько лет назад: он прекрасно и вдохновенно пел, демонстрируя великолепное владение гитарой. При всем при этом Сеня свободно держался на сцене, как будто бы всю жизнь только что и делал — выступал перед большой аудиторией. Оказалось при более детальном изучении его творчества, что вовсе и не «как будто». С детства у Сенечки проявились музыкальные способности. Выступал в пионерских лагерях, во дворе (Кто помнит, его величество Двор? Я свой винницкий двор помню до сих пор). Именно во дворах появлялись ростки молодых дарований. Во дворе дома, где жил Сеня, он познакомился с соседом Владимиром Симоненко, человеком старше его намного и уже сложившемся. Владимир увлекался джазом, написал первую в советской стране»Энциклопедию джаза», и его даже преследовали за «продажу Родины»( Идиотское двустишие, которое гуляло в начале 60-х в бывшем Союзе«Тот, кто очень любит джаз, завтра Родину продаст», было одним из направлений в идеологии правящей партии). Владимир показал Сене гитарные аккорды, дал несколько уроков на фортепьяно. Мальчик все схватывал буквально на лету. По настоянию Владимира сенины родители отправили его в школу для одаренных детей, и уже там педагоги заметили, что мальчик сразу играл на школьном пианино, как только слышал новую мелодию. Пришла первая, детская популярность, которой он тяготился, а посему в школу эту ходить перестал. Приняли его в специализированную математическую школу, которую и закончил с золотой медалью. Дальше, учеба в Киевском университете, работа старшим научным сотрудником университета, появились изобретения, научные труды, начался карьерный рост ученого. Но любимым занятием — музыкой, он продолжал увлекаться: писал песни на собственные стихи, давал концерты, выступал в киевских ресторанах, и это была уже популярность взрослого, творческого человека. Когда Семен и Валентина приехали на постоянное место жительства в Нью-Йорк, они сразу же купили пианино, гитара появилась чуть позже. Вечерами дома музицировали, пели, иногда с участием популярного в Америке скрипача Юрия Харенко, родного брата Валентины. Случилось так, что добрый знакомый семьи Исаак лет пять назад попросил Сеню написать песню к юбилею подружки. Песня имела оглушительный успех в пределах отдельного юбилея, но оказалась знаковой. С того дня Семен начал писать песни. Они с Валей все чаще и чаще стали выступать в концертах в Нью-Йорке и в Бостоне(там жили родители ). Под Бостоном есть небольшой клуб в городке Ривьера, где собираются любители джаза, песни, поэзии. Там Сеня спел несколько своих песен, любителям они понравились, и они стали его приглашать на концерты. Однажды случилось то, что обычно случается в музыкальных американских кинокартинах с Happy Еnd. Организаторы клуба объявили концерт известной певицы в местной синагоге, но она по каким то причинам не приехала. Тогда они попросили спеть там Семена. Концерт удался на славу, потом местные барды из группы «Да и нет» приехали с концертом в Нью-Йорк. Во время этого концерта гости пригласили на сцену Семена. После его выступления с ним познакомились организаторы популярного бардовского клуба «Странники» господа Рабиновичи , и с того времени барда Чудновского стали приглашать на слеты, фестивали авторской песни. На одном из таких слетов бардовского клуба «Синий троллейбус»(организатор клуба, инициатор создания новой радио-программы «Струна» Елена Постолова) Семена попросили почитать стихи и спеть свои песни. На этот раз его слушал и дал восторженный отзыв живой классик жанра Александр Городницкий. Сеня исполнил ряд песен, в том числе и на стихи Валентины. А потом ученые — барды киевлянин и петербуржец долго говорили о науке и песне: им было о чем поговорить. Эта встреча внесла дополнительный импульс в творчество барда Чудновского. Появились авторские CD диски, один видео концерт, готовится диск к пятилетнему творческому юбилею К семейному дуэту недавно подключился упомянутый мной Рустам Ильясов. Концерты стали носить уже системный характер и с элементами джаза. К одному из них я приглашаю читателей вернуться. В нем прозвучали песни , написанные в разные годы и новые, созданные совсем недавно. Семен спел несколько песен на украинском языке и блюзы, что редко встречается на подобных концертах. Я не буду разбирать каждый номер, исполненный бардом и его классной музыкальной командой. За два отделения концерта не было ни одной слабой, незапоминающейся песни. Прозвучала одна цыганская песня, у него их множество. Оказывается, он пел их еще в детстве и так хорошо танцевал при этом «цыганочку», что расположившиеся рядом с пионерским лагерем, где отдыхал наш герой, цыгане забрали его в свой табор. Однако он был категорически против, повторяя решительное «Отвезите меня к маме!». Цыганам пришлось согласиться. Его разностороннее, многоплановое творчество как раз и противоречит посылу той же Елены Постоловой, которая объявила вдруг в первой, пилотной радио-программе «Струна» , что бардовская песня является составляющей русской культуры, поскольку исполняется на русском языке. Я категорически не согласен с ограничением границ жанра авторской песни по языковому принципу. Примеров много- это бард Максим Кривошеев, включающий в свои песни тексты на чешском, украинские авторы-исполнители — Игорь Жук, Эдуард Драч и Мария Бурмака из «Клуба спiваноi поэзii», грузинские барды, армянские…Всех не перечесть. А куда прикажете отнести песни протеста Питера Сигера, которые поет весь мир или песни на иврите израильских бардов? Так что не нужно расписываться за весь американский русскоязычный континент. Америка — страна многоязычная и мультикультурная и это касается и самодеятельной авторской песни. А дальше начался импровизированный слет, и приглашенные гости — известные барды В. Кощеев, В. Певзнер, М. Роземблюм и А. Попков выходили на сцену и пели свои песни, иногда передавая гитару друг — другу. ..»Эта часть концерта напомнила слеты КСП в чарующем уголке Пенсильвании с интригующим названием Indian Head Campground, с такими же завораживающими названиями команд «Дети капитана Фрэда», «33 коровы» и та, которая мне больше всех подходила «Бардячая собака». Особенно мне запомнился очередной 2008 года, осенний, 21 слет КСП, названный «Трехочковый» с участием Александра Городницкого, в сопровождении постоянного аккомпаниатора, барда Бориса Аролсона(на сенином концерте Борис не пел, сославшись на нездоровье), Галины Хомчик, Максима Кривошеева, израильтянина Александра Дова. В конце слета Семен, выслушав реплику из зала(потом я выяснил, что это была мама Валентины) , объявил: «По просьбе Анны Владимировны исполняется эта песня». Семен ее написал по просьбе любимой тещи. Писал две недели, переживая все снова: он, как и Валентина , родился и вырос рядом с Бабьим Яром. Пронзительные стихи песни, положенные на мягкую мелодию с легким, неторопливым ритмом произвели шок в празднично настроенном зале. Песня «ПослеКиевская» была о Бабьем Яре. » Это песня о семье моей мамы» — рассказывает, сдерживая слезы, Валентина.- «Моя мама до войны приезжала в Киев к своей бабушке. Напротив дома бабушки жил на Большой Житомирской(Это по ней евреи шли в Бабий Яр) жил мамин двоюродный брат (Он работал на тяжелой работе, грузчиком). У него была семья — жена Хона и четверо детей и мама любила играть с детьми. Семья собирала деньги на пианино, чтобы дети могли учиться музыке. Началась война. Брат с сыном ушел на фронт, и оба погибли, а жена осталась с тремя детьми. Все они ушли навеки в Бабий Яр. Но эта печальная история получила продолжение. Моя мама была на отдыхе в санатории, и ее встретил бывший сосед на Большой Житомирской. Оказалось — соседка брата, когда Хона с детьми уходила в Бабий Яр, попросила оставить ей дочку Розочку . А другие дети Изя и Шурик с мамой ушли из дома. Девочка увидела, что мама с братьями уходят, и выскочила за ними из окна соседки. По счастливой случайности Изя после массового расстрела чудом остался в живых. Он выполз из-под мертвых тел и вернулся домой. Его встретила соседка…»
Что было дальше становится известно из текста песни:
По проклятой дороге идет для меня не чужая семья.
Двое мальчиков Изя и Шурик, и девочка Роза и я.
Я еще не родился, но это не важно, я с ними иду.
У меня свое место, в нашем Бабьем Яру, в нашем Бабьем Яру

В небе желтые звезды, и желтые звезды на нас.
Слушай, Сенька, не надо, ведь это не здесь, не с тобой, не сейчас.
Смотрят в окна соседи, и дворники листья метут.
Наши мамы идут, наши жены идут, наши дети идут.

Помнишь, в доме напротив соседка – полячка жила.
Она Розочку очень любила и Розочку «Лялей» звала.
«Я о ней позабочусь, ты дитя не тащи за собой,
Я о ней позабочусь, будет Роза живой, будет Роза со мной.»

Спасибо соседке, пожалела ребенка, но спасти не смогла.
Распахнулось окно, убежала девчонка, а соседка звала:
«Роза, Розочка, стой, Роза, Розочка, стой, Роза, Розочка, стой!»
Только Роза с семьей, прямо к Яру семьей, нашей общей семьей».

Божья милость на плечи, не поверишь, но Изя остался живой.
Ночью выполз из Яра и вернулся домой.
И соседка – полячка его обняла, приняла,
А потом донесла, на него донесла. Вот такие дела.

Не вдохнуть и не выдохнуть, плакать нельзя и не плакать нельзя.
По проклятой дороге туристы идут, вместе с ними и я.
Нас не помнят соседи, здесь люди чужие живут.
Наши мамы не тут, наши жены не тут, наши дети не тут.

Кстати, песня была исполнена за две недели до Международного дня Холокоста, который отмечается цивилизованным миром ежегодно. В это же время пришла информация с сайта Всемирного Форума Русскоязычного Еврейства, что президент ВФРЕ Александр Левин согласовал таки проект генеральной реконструкции мемориала «Бабий Яр», пройдя многочисленные, бюрократические и прочие препятствия.

На своей страничке в Facebook Cемен выразил благодарность за помощь в организации концерта Олегу и Лане Асауленко, Артему Кулакову и команде из Питсбурга (видео и звук), Захару Левентулу (фоторепортаж); Соне и Алеше Чудновским, Владу Курнову, Юлечке, Тони и Элиоту (оформление зала и прием гостей); Исааку Фишу, Александру Шайкевичу и Эмину Алиеву за помошь и поддержку; Александру Колтунову и Петру Тютюнику (информационная поддержка); Владимиру Кощееву, Валерию Певзнеру, Михаилу Розенблюму, Александру Попкову, Владимиру Андрееву (участие в концерте): Олегу Михайлову и Ольге Кантор, Саше и Оле Голубицким , Яне Абрамовой, Лёне и Наташе Ферштейнам, Юре и Лене Полински (моральная поддержка), отдельно поблагодарив зрителей за теплый прием и внимание.
А я хочу поблагодарить преданного подвижника бардовской песни в Америке Захара Левентула за любезно предоставленные мне фотографии.

Анатолий Ясеник
Фото Захара Левентула и автора