Четыре встречи, четыре пространства –два дня рождения

Первая встреча произошла в общежитии Новочеркасского политехнического института в 1961 году. Меня, зеленого второкурсника, великодушно пригласил в свою комнату киевлянин-преферансист, курсом старше да еще и со стажем работы после школы(что в хрущевские года очень приветствовалось),  Йосиф Шкляревский (Несколько лет тому назад мы встретились у меня дома в Нью-Йорке. Йосиф живет и работает на государственной службе в Нью Джерси) Оглянувшись по сторонам, он включил катушечный магнитофон « Чайка», и обшарпанная общага заполнилась задумчивой, ностальгической песенкой «Неистов и упрям..». За такое прослушивание можно было в те времена схлопотать неприятности. «Это  Булат Окуджава» прошептал Йосиф и сел за карты. Нервные разговоры картежников, едкий дым сигарет «Прима» и прочие «прелести» студенческого бытия уже не отвлекали меня от незатейливого и одновременно божественного пения.
Куда то подевались тревоги и заботы, отступила суета — оставался только неторопливый, теплый, тихий,  сердечный голос и простенькие гитарные аккорды. После общежития, был прорабский вагончик, мало габаритная «хрущевка»- и в этих пространствах с песнями Окуджавы тоже было легко и светло. Я распевал его песни с дружком Юрой Кириленко (мир его праху) в целинных степях Казахстана,  рядом с урановым рудником «Жолымбет» и в стажерских казармах Волчанского учебного аэродрома под Харьковом. Студенческая эскадрилья пела,  отправляясь на учебные полеты: «Вы слышите, грохочут сапоги?» Изумлялся  старшина, удивлялся грозный комэск (командир эскадрильи). «Такие песни у нас в армии не поют». Мы отвечали, четко отбивая шаг: « И птицы ошалелые летят!».  В 1985 году , в юбилейный День победы, который  совпадает с днем рождения Булата, в концертном зале имени Чайковского, что на площади Маяковского, состоялся авторский концерт  поэта и барда. Представьте себе, я попал на него всеми правдами и неправдами. Сидел на каких то ступеньках. Рядом чинно расположились Никитины, еще живые Юрий Левитанский,  Виктор Берковский. Уже  тогда Окуджава редко выступал на сцене — увлекся сочинением  исторических романов. Он стоял, поставив одну ногу на стул, и пел под старенькую гитару в восхищенно  внимающей тишине огромного зала. В таком пространстве я его слышал впервые,  да еще и живьем… Два часа пролетели   как один миг. Потом он отвечал на записки, добывая их из,  как он выразился «замечательной коробочки». На одну честно ответил :«Белорусский вокзал» не пою — не знаю аккордов». Правда, он, как мы с  Юрой Кириленко, знал их всего пять, но какое это имело значение?  Наступили 90 ые годы. Вышли виниловые пластинки, компакт-диски, книги –запрет как то снялся сам по себе, как мне казалось. Творчество Окуджавы стало доступным.  И вот уже молодые реформаторы России организовали именины Мастеру прямо на Старом Арбате, где он прожил свою удивительную жизнь.  С большим телемонитором на улице для многотысячной толпы «не бродяг и не пропоиц» рядом с МИДом. Анатолий Чубайс, первый вице-премьер правительства, с намеком, подарил имениннику  огромный хрустальный рог. Москва ликовала, это был настоящий городской праздник. Через несколько лет нескончаемые потоки «людей неприметных, пешеходов реки по имени  Арбат» еще раз заполнили ее, малую родину Булата, чтобы проститься с ним. И тот же Чубайс побеспокоился о памятнике, который просто так не опишешь. А четвертая встреча произошла 10 июня 2001 года в самом большом пространстве – в телеэфире.  Уважаемое мной семейство  Лесневских –в лице Ирены и ее сына Дмитрия показали трехчасовую запись Первого международного фестиваля имени Булата Окуджавы. Свое веское спонсорское слово сказали неутомимый энтузиаст Александр Гафин ( Альфа Банк) и Благотворительный фонд Союза правых сил. Аэрофлот бесплатно доставил участников фестиваля. А проходил он в прославленном вахтанговском театре на Арбате. Снова был экран и целая улица слушающих, смотрящих и поющих. Казалось, вся планета пришла почтить память Великого барда и гражданина. Я знал и видел своими глазами, что песни Окуджавы уже давно поют во Франции и в Польше, но когда на сцену фестиваля стали выходить  американцы, испанцы, греки, англичане, японцы, шведы, понял –свершилось чудо. Песни Булата стали близки и понятны людям всей земли, а этот международный фестиваль — уже навсегда. Как обычно, отличилась Елена Камбурова, и я благодарен продюсеру Виктору Рискевичу, что он  каждый год приглашает ее  на гастроли в Нью-Йорк. Потряс «Белорусский вокзал» в исполнении …хора имени Пятницкого и   «Юный барабанщик»  в исполнении детского хора. Сказочно красивая Тамара Гверцители в оригинальном дуэте с дудукистом Андроником Месропяном исполнили «Грузинскую песню». Совсем не понравилось мне выступление Михаила Боярского и Андрея Макаревича с явно неуместным исполнением в стиле кантри. В заключение фестиваля кто –то (уже не припомню, кто) сказал: «  Папа Римский на протяжении многих лет безуспешно пытался объединить всех верующих, независимо от конфессии . А Булату Шалвовичу это сделать удалось». Правда, после его ухода . Одна только песня «Молитва Франсуа Виньона» чего стоит. Это действительно песня-молитва для любого нормального и необязательно верующего человека

Фестиваль «И друзей созову…» уже 2013 года, , названный строчкой из той самой «Грузинской песни»,  традиционно стартовал  в театре «Школа современной пьесы» в День Победы  и продлится он до 17 мая. «Время идет, поколения сменяют друг друга, а любовь к песням Булата не пропадает, и каждый год в театре, где выступал сам Окуджава, собирается огромное число поклонников его таланта, они слушают выступающих и поют вместе с ними его песни ”— cказал академик, российский бард Александр Городницкий. — “Прекрасно, что начинается праздник прямо на улице, около театра, куда могут прийти все желающие. Я каждый год принимаю участие в фестивале, выступаю с сольным концертом и делаю это с огромным удовольствием, как и мои друзья: Сергей Никитин, Елена Камбурова и Юлий Ким”.

К  еще одной существенной части из жизни Булата хотелось обратиться. Мне она стала известной в подробностях уже в Америке. Я поделился своей задумкой написать об Исааке Шварце  в газете «Форум»  с нью-йоркским поэтом Марком Мордуховичем. Оказалось, что бывший ленинградец, поэт –песенник Марк многие годы безуспешно пытается заполучить от Шварца  музыку на хоть один из своих  песенных текстов, которые он ему систематически посылает.  Марк  как- то рассказал обо мне композитору и тот согласился на интервью. Я позвонил человеку, который многие годы дружил с Булатом, написал на его стихи более 30 великолепных песен для кино,  называл его братом. Ответила его женя Тоня.  Благодаря ей, ее такту мы общались с Исааком долгое время. Прямо скажу, это было непросто, у Исаака был тот еще характер…Мы даже поссорились с ним,  и я не заехал к нему в дом на станции «Сиверская»в 2006 году (это 70 км от Санкт Петербурга), когда принимал участие, как репортер, в саммите G-8. Он, каким то образом узнал об этом и высказал мне обиду, когда Тоня нас все таки  помирила и даже разрешила опубликовать снимок двух друзей.

И все же – в результате этого непростого общения я много узнал :у них с Булатом были схожие судьбы: родились почти одновременно c разницей в один год в мае : один 9 го, другой 13 го, оба потеряли отцов с одной лишь разницей – отца Булата арестовали в 37 ом, а его –в 36 ом… «Я ощущаю его потерю каждый день, чувство сиротства и человеческого и творческого не проходит…» сказал мне Исаак. Булат часто бывал у него в гостях и написал много стихов в его доме (теперь здесь музей, обязательно побываю авт. ) Исаак рассказал мне о своих непростых отношениях с Ольгой, женой Булата. Он считал ее виновной в его преждевременном уходе, в том, что Булат,  будучи тяжело больным человеком, мотался по ее милости  в заграницах с концертами. Мне рассказала кардиолог  Зина Вайншельбойм,  жена ветерана войны, художника и юриста, Исаака одного из персонажей моего фильма о Шварце, что проплакала в нью-йоркском театре «Миллениум» весь концерт , глядя на изможденного, поющего  Булата. О том же говорит и экс-мэр Вечного города Лариса Герштейн, но уже о концерте в легендарной парижской «Олимпии».

В результате получилась не запланированная короткая статья, а целых две полосы пространного интервью о этой большой и плодотворной дружбе , две радиопередачи на бруклинском радио «Наш голос» в моей авторской программе «Золотой звук»  и …фильм, который я снял по просьбе композитора. Он просил меня показать, знают ли его творчество в США. Результат получился ошеломляющий. Все 10 человек, известных в Америке, которых я взял в кадры фильма, начинали говорить о Шварце, отвечая на мой вопрос,  но тут переключались на Булата. Совсем недавно на даче Булата в  подмосковном Переделкино, где теперь находится государственный  музей  его имени, я встретился  с правонаследницей его творческого наследия,  с его директором и руководителем одноименного фонда Ольгой Окуджава. Она в подробностях информировала зарубежного гостя  о недостатках финансирования музея и прочих мытарствах, но тут же замолчала, когда я спросил об их отношениях с Исааком Шварцем, всем своим видом показывая, что разговор окончен.  Еще одно обстоятельство меня расстроило в конец. Когда я добирался к музею по раскисшим от дождя и снега дорогам поселка советских писателей, который стремительно становился коттеджным для российских толстосумов, тесня старенькие, знаменитые  дачи, сзади вдруг раздался резкий звук автомобильной сирены. Я вздрогнул, обернулся – в полуметре от моей ноги стоял огромный джип, и его водитель – накрашенная, как блядь, красотка заорала «Убирайся, понаехали тут!» . Я молча вытащил из кармана блокнот и фотокамеру и стал записывать  номер ее стального коня, а она, с визгом тормозов, выполнив буквально поворот на двух колесах, обогнула меня и тут же зарулила во двор   навороченного особняка, стоящего рядом.

Однажды, я как всегда,  позвонил Исааку.  Ответила, как всегда, Тоня. Она тихо сказала: «Исаак Йосифович (она его так называла) умер. Случайно наступил на собаку и упал…».

Памятник Булату Окуджаве

Умница Фазиль Искандер, близкий друг Булата, как то сказал «Не любить Окуджаву-это уже диагноз». Я благодарен нынешнему американскому чиновнику, а может быть, уже пенсионеру, Йосифу Шкляревскому, что так рано ввел меня в бесконечный, волшебный  мир Булата Окуджавы. Как хорошо было бы , если бы вместо шумного и очень дорогого парада на Красной площади, который иначе, как «Мы вам покажем кузькину мать!» не назовешь, россияне поставили бы десятки тысяч, а может быть даже сотню тысяч стульев, чтобы прихватить и Манежную площадь, и организовали бы исполнение самыми известными певцами мира  военных песен Булата Окуджавы с раннего утра до поздней ночи с трансляцией на весь мир. Вот это был бы парад!

Фото автора