На просьбу рассказать о военном времени, Людмила Фёдоровна передала мне несколько рукописных листов воспоминаний о своём детстве. Вот лишь отрывок. Жаль, что многое осталось «за кадром»…
Мне было 7 лет, и я помню день, когда в Новочеркасск вошли немцы. Было лето, я подошла к воротам, глянула в щель и увидела улицу, залитую солнцем, и много мотоциклов с колясками, и немцы в них.
Немцы заселяли большие красивые дома. Это были детские сады, школы. В здании школы № 17 обосновались немцы, во дворе был деревянный туалет. А через два домика от них расположились румыны. Дом большой, а туалета нет. Немцы презирали румынов, а румыны побаивались немцев. И вот румыны ночью украли туалет, перенесли деревянную кабину из школьного двора в свой. Что тут было!
Немцы чувствовали себя свободно, брали всё, что им было нужно. Однажды моя мама Мария пекла пышки. Белые, румяные, пышные – гора их. Пришёл немец, по запаху из окна определил, где жарят, забрал всю гору пышек и ушёл.
Как-то ночью раздался стук в окно: «Впустите!» По говору определили: румын, и бабушка сообразила сказать: «Не могу, здесь разместились немцы» — и румын сразу исчез.
Окна нашей квартиры выходили на двор школы № 6, в которой я училась. В нашей школе располагались немцы, и когда советские самолёты появлялись в небе, они выбегали в нижнем белье и задирали головы вверх – смотрели…
А мы, детвора, болтались везде. Как все дети, любили бегать во дворе, но гудели бомбардировщики – и нас еле-еле успевали загнать в подвал. Хорошо помню, как дрожал, очень боялся, забивался между ног бегавший со мной во дворе пёс, собаки чуят опасность. Особенно запомнился мне один случай. Был тёплый летний день. Я вышла на улицу, у нашего дома с парадного входа находилось красивое крыльцо, отделанное кружевной решёткой. Я стояла и подтягивалась, ухватившись за решётку, как на турнике. На мостовой появился отряд немцев, и вдруг один из них отделился от колонны, подошёл ко мне и дал упаковку леденцов, как сейчас продаются большие таблетки глюкозы с витамином С. Я не успела и глазом моргнуть, как он вернулся в строй, я не успела ему ничего сказать. Как не запомнить! Какое счастье в те трудные военные дни обладать таким богатством! Я побежала домой, к подругам, делиться своим счастьем…
Когда освобождали город, наши солдаты шли с луга в белых маскировочных халатах. Наш дом стоял на бугре на ул. Декабристов (Александровской), внизу обрыв, и немцы за нашим домом поставили орудие. Нам надо было уходить, т.к. наши будут бить по орудию и могут снести наш дом. Мы пошли к знакомым, где было укрытие, там собиралось много народа. Лежали, сидели, стояли. Бабушка забыла дома в печи печенье, побежала, схватила, принесла и раздала всем детям, потом взрослым. Какое вкусное оно было! Я до сих пор помню этот вкус детства. Снаряд снёс угол моей школы, но дом устоял. После грохота, гула, воя орудий наступила такая тишина…
Первой их убежища выглянула говорливая, добрая тётя Лукерья, мать пятерых детей, муж которой был на фронте. Она увидела пустые улицы, разбитые дома, пыль, гарь, и абсолютное безлюдье… потом вдалеке появился человек, который приближался сквозь пыль… «Свой! Наш! Наш солдат!» — и как бросилась она его обнимать! Плачет, слёзы текут – «Родненькие наши!»
Напротив школы находилось здание техникума (сейчас – автотранспортный), где разместился госпиталь. И мы видели, как привозили раненых, укладывали прямо на землю перед госпиталем, потом разносили по палатам. Разместили советских солдат по квартирам. Нам на квартиру поставили девушек-медсестёр. В одной комнате жили мы, в другой – солдаты. Потом девушки ушли, а пришёл молодой, 24-летний солдат Сергей. Это был человек-праздник. У него была гитара, он играл и пел. Кроме музыкального слуха, у него были золотые руки. Из красного маминого ридикюля он сделал мне туфельки, а из брезентовой торбы, из которой кормят лошадей, сшил сапожки. Уходя, гитару подарил – мне, маленькой девочке, на память. Потом мы узнали, что он погиб 5 мая 1945 года в Берлине.
Май 1945 года. Победа!
Мать схватила меня и скорее к Атаманскому дворцу, скверу Ленина. Людей полным-полно, как на демонстрации. Все обнимаются, целуются, плачут и кричат «Ура»!…
История Людмилы Федоровны Силкиной,
записана Ириной Городецкой
