2014-й объявлен годом культуры. Событие само по себе уже значимое, учитывая, что на этом поприще заняты тысячи и тысячи специалистов, скромно выполняющих свой долг… Культура, искусство – понятия, не нуждающиеся в особом пояснении. Но в более широком смысле они – сложившаяся система жизненных ценностей, определяющая уклад того или иного народа. В этом твёрдо убеждён прозаик и публицист, член Союза писателей России, руководитель новочеркасской городской организации охраны памятников истории и культуры, заслуженный работник культуры РФ В.Н. Конюхов, встретившийся с нашим корреспондентом.

– Владимир Николаевич, накануне Нового года у вас вышла очередная книга, на этот раз живописующая храмы юга и востока Ростовской области. Название книги – «Земное небо» – под стать раскрываемой теме. Не ошибусь, если это был заказ?

– Ошибиться действительно трудно. Материал специфический, да и книга как бы дополняет аналогичные, ранее увидевшие свет, в том числе и о храмах новочеркасского благочиния.

— А если бы Вам, а не кому-то предложили написать о храмах нашего города?

– О церквях Новочеркасска, равно как и об истории казачьей столицы, я подробно рассказал в книге очерков «Зачем колоколу вырвали язык», датированной ещё 1991-м годом.

– После этой книги по предложению руководства города Вы  и возглавили городскую организацию ВООПИиК в самое, можно сказать, интересное время, учитывая, как много было сделано в Новочеркасске в части сохранения и восстановления культурно-исторического наследия именно в незабываемые 90-е. Но перед Вашим профессиональным праздником нельзя не обратить внимания на то, что в войсковом Вознесенском соборе не завершены работы по реставрации живописи, не подведено тепло в храм, хотя новая котельная – как с иголочки.

– Работы по реставрации художественного убранства собора, проводимые москвичами в 2012-2013 годах, будут продолжены как только выделят деньги в нужном количестве. Понятно, что сумма в несколько сотен миллионов рублей не поместится ни в какую программу – нужны совсем другие источники. Если деньги вдруг появятся в текущем году, случится чудо из чудес, что, впрочем, очень применимо к такому объекту, как  собор. Пока не подведут коммуникации, не будет и тепла. Деньги на «инженерку», по сравнению с живописью, мизерные. Но их тоже ещё надо пробить. Пока что четвёртую зиму собор довольствуется «тёплыми полами».

– Одно время в городе активно велись разговоры об отливке и установке бюста герою Отечественной войны 1812 года, сподвижнику Платова генерал-адъюнту Орлову-Денисову и формировании Аллеи казачьей славы. Причём бюст намечалось установить в створе аллеи Платовского проспекта на месте памятника Деволану. Со временем разговоры про Аллею казачьей славы затихли, а бюст Орлову-Денисову вдруг оказался…

– … на клумбе городского парка. «Воткнули» туда, откуда в оные времена убрали даже гипсового трубача, настолько несуразно он выглядел посреди цветника. А ведь скульптор Дементьев, начиная работу, заранее исходил из того, что бюст Орлову, установленный на пересечении Платовского проспекта и улицы Атаманской, по масштабу гармонично замкнёт окружающие его исторические строения, прекрасно вписавшись в пространство этой части города, в отличие от маленького памятника Деволану, представляющего в художественном плане жалкое зрелище. Уже существующая аллея Платовского проспекта – на отрезке от Музея донского казачества до конного памятника Платову – готовая площадка для будущей Аллеи казачьей славы. Как удачно на ней могут разместиться барельефы выдающихся личностей Донского края. Список имён самый разнообразный: Корольков, Лосев, Ященко, Туроверов, Краснощёков, Горшков и Селиванов, Попов (директор донского музея), Траилин (первый библиотекарь Новочеркасска) и другие… Полемика о бюсте Орлову и будущей Аллее время от времени возникает. Вроде бы и казачество (новочеркасский округ ВКО ВВД) «за», и архитектор понимает, что памятник, лишённый определённой нагрузки, не считая, конечно, что он «охраняет» клумбу, – несомненный абсурд. Но пока, как в той песне,  «снова замерло всё до рассвета». А наступит ли он – большой вопрос.

– Какие, на Ваш взгляд, интересные в архитектурном плане строения необходимо срочно приводить в порядок?

– Гм-м… Наверное, здание по Атаманской, 44, где ранее располагался противотуберкулёзный диспансер. Дом юриста Криндача, который современники величали «малым шедевром модерна», разрушается. Ещё одно здание на углу Атаманской и Александровской – бывшая гостиница «Европейская» – тоже хорошо знакомо новочеркасцам. К сожалению, нам не удалось поставить его на учёт как объект культурного наследия. Но в этом случае, когда требования не столь строги, здание будет проще восстановить (хотя бы крыло, обращённое к парку). Неподалёку, по Александровской, 91, когда-то располагалась мужская гимназия. На этом строении, где теперь вечерняя (сменная) школа № 1, давно пора «освежить» фасад. Как никак именуемый в народе «Дом Фомина» – ровесник Атаманского дворца, уже отметившего своё 150-летие… Теперь ещё раз о соборе. Для сохранности его здания недостаточно проводить один лишь мониторинг. Кроме показаний маяков, нужны дополнительные сведения: колебания воздуха, вибрация от проезжающего поблизости транспорта, максимальные децибелы во время службы. Надо знать, какие церемонии можно проводить на площади, а какие нельзя. То есть в данном случае гений места (выражение теологов) сам определяет, что должно происходить внутри и снаружи объекта. Другое дело, кто в данном случае может услышать гения, став его «проводником». Инструкций на этот счёт не существует, ибо понятие «гений места», скорее, философско-эзотерическое, а значит, до всего надо доходить не столько по науке, сколько интуитивно. А это уже высший пилотаж…

– Почему же, когда в Новочеркасск  доставили отлитый бюст Орлову-Денисову, никто «не услышал», где его надлежит установить?

– А ничего, точнее, никого не надо было и слушать. Орлов-Денисов, повторюсь,   изначально предназначался вместо Деволана, иначе зачем было и огород городить? Но прежнее руководство города попросту испугалось кого-то куда-то переносить… Ломал ли по этому поводу голову новый градоначальник, мне неизвестно.

– Владимир Николаевич, в Вашей солидной библиографии более 10 книг на разные темы. Отмечены Вы и престижными литературными премиями, в числе которых звание «Человек года» по Ростовской области в номинации «Писатель». Но в послужном списке изданий особняком значится роман «Идущие по мосту». В этом произведении, помимо всего прочего, –  неожиданное соединение драматической истории строительства Ростовской атомной станции с не менее драматической историей реставрации Новочеркасского собора в конце 90-х – начале 2000-х годов. Роман в большой степени документален, охватывает большой временной промежуток. Но моё  внимание привлёк эпизод, когда  во время заседания рабочей группы по воссозданию памятника Платову вдруг выяснилось, что перезахоронение героев Дона в усыпальнице Вознесенского собора срывается из-за того, что забыли изготовить каркасы, на которых собирались перевозить гробы, уже установленные в Атаманском дворце. И Вы, покинув заседание, помчались искать лес для изготовления каркасов, не имея для этого ни полномочий, ни каких-либо сопроводительных документов.

– С Леонидом Ивановичем Шатохиным мы не раз вспоминали случай, приведённый в романе. В театре работал опытный плотник, но не было нужного материала. Не имелось лишних денег и в городской казне, чтобы выкупить лес по цене, запрошенной коммерсантами… Взяв грузовик в Училище связи и ругаясь на чём свет стоит, я стал объезжать лесоторговые базы и склады. Без доверенности, действуя, как говорится, «на арапа», добился, чтобы машину доверху загрузили досками. Плотник и добровольные помощники работали всю ночь. К утру всё было готово.

– Весной 2013-го «Литературная газета» опубликовала Ваш резонансный материал о пагубности пресловутого летнего времени. Тема получила продолжение в «Аргументах и фактах». Нашла она отклик и у депутатов Госдумы. Скорее всего, здравый смысл возьмёт верх. Есть у Вас удовлетворение как у гражданина и писателя?

– Гложет страшная досада. Из-за чьей-то недальновидности, вызванной отсутствием элементарного житейского правила – сначала подумай, потом сделай – люди мучаются уже три года… Вообще, у нас очень легко идут на разные эксперименты. Возьмём хотя бы «энергопаёк». Целый ряд регионов отказались от «новшества». Ростовская область согласилась, хотя очевидно как ясный день: нормы потребления электроэнергии, даже пересмотренные – занижены!

– Может, не к месту будет сказано, но именно губернатор Голубев конкретно помог в издании посмертного сборника стихов нашего знаменитого земляка поэта Бориса Примерова, с которым Вы, скорее всего, встречались?

– Да, мы плотно общались: в Ростове, в Семикаракорске, когда гостили у писателя Бориса Куликова, а также в Москве. Поэт – эпический, с редким сочетанием лирики и философии. К сожалению, книгу стихов уроженца Дона Бориса Терентьевича Примерова «И нецелованным умру я» ваш покорный слуга лишь подержал в руках.

– Михаил Веллер, вспоминая свой тернистый литературный путь, особо отмечал полезность всевозможных сборов молодых писателей, практикуемых в советское время. Насколько я знаю, Вы тоже прошли через это, что сыграло положительную роль в Вашей творческой биографии?

– Прежде чем попасть на 8-е Всесоюзное совещание молодых писателей,  я сначала принял участие в аналогичном мероприятии на областном уровне. В начале 80-х у меня уже было несколько серьёзных публикаций в «толстых» журналах Москвы и Ростова-на-Дону; хорошее впечатление произвёл и рассказ в «Литературной России» с предисловием Виталия Закруткина. Поэтому на «профильном» семинаре, где, собственно, и проходил отбор на московское совещание, чувствовал себя уверенно.  Не с пустыми руками прибыли и другие новочеркасцы: Вадик Климов, Ваня Пушкарёв, Виктор Чеботников, Михаил Лемперт. Хорошо помню, как участник Великой Отечественной Василий Григорьевич Лобода, опираясь на трость, бодро прохаживался перед молодыми участниками слёта. Дескать, что с того, что в годах, по стихотворному стажу-то ещё юнец… Неизгладим в памяти тёплый апрельский вечер, когда после посещения буфета в окружном Доме офицеров, Лемперт, Пушкарёв и я возвращались автобусом в Новочеркасск. Мы громко «бузили», подбирая к чему-нибудь рифму, а потом до глубокой ночи не могли расстаться.

– Благо, не было ещё «сухого закона».

– Ну да, ну да. По поводу «закона» кому угодно говорите, только не мне… А дело было так. На Всесоюзном совещании молодых писателей сборник моих рассказов рекомендовали к изданию. После собеседования с самим Сартаковым (был такой литературный генерал в секретариате Союза писателей СССР) рукопись передали в «Молодую гвардию». В том, что ко мне сначала приставили одного редактора, а потом другого, ничего страшного я не видел – обычный рабочий момент. Но, когда рукопись уже собирались сдавать в производство, вышел приснопамятный Указ (май 1985 г.) о борьбе с пьянством. Произведения авторов, где был хоть намёк на употребление алкоголя, безжалостно кромсались. И хотя в моих опусах особой крамолы не было, редактор и завотделом прозы бдительно перечитывали текст… Спустя 9 лет в Москве  на съезде писателей встретил я одного «молодогвардейца», кто особенно, «оживляжа» ради, усердствовал в этом самом «направлении». Попав под серьёзную раздачу, бедолага и в жизни перестал употреблять, уйдя в полную «завязку», за что, впрочем, благодарил судьбу.

– Недавнее общероссийское литературное собрание с участием главы государства, библиотечных работников, преподавателей словесности и писателей вызвало определенный интерес к русскому языку. Собрание обратило внимание на энергетическое убывание слова, на то, что в книгах и периодике исчезает особая смысловая стилистика. Наверное, наивно спрашивать, разделяете ли Вы эту точку зрения?

– Полностью солидарен. Добавлю, собрание тревожило вот ещё что: по мере того как резко увеличивается диапазон транслирования слова, происходит такое же резкое падение профессионализма. Особенно грешат те, кто непосредственно занимается «транслированием». Кстати, прошедшая Олимпиада – тому наглядное доказательство. То, что миловидные дикторши федеральных каналов, переговариваясь, одна из студии, а другая с «места события», по поводу и без слащаво-приторно улыбались, ещё полбеды, но то, что они вещали, лучше не вспоминать. Примитивно-ограниченный набор выражений содержал только два ключевых слова: «реально» и «эмоции». А как вам такая «информация», озвученная теледивой, с той же медово-широкой улыбкой: «Сегодня наша хоккейная сборная предстала во всей своей красе и мощи»? Напрасно кто-то подумал, что российские хоккеисты разгромили сборную земного шара с двузначным счётом. На самом деле наши миллионеры всего лишь приземлились в аэропорту Адлера, радостно откликаясь на приветствия поклонниц. Наивно полагать, что ответственный за этот «новостной блок» получил нагоняй. Хотя следовало бы. Особенно после того, когда «всеобщие любимцы», продув очередной матч, досрочно покинули турнир… Зато репортаж Кирилла Набутова по 1-му каналу во время открытия Игр – приятное исключение. Что значит – ленинградская школа. Ведущий не просто ставил «слово после слова». Он нашёл особую, так нужную в тот знаменательный зимний вечер, доверительную тональность, поясняя грандиозное действо на стадионе «Фишт». И всё это уснащалось простым  и в то же время возвышенно-элегическим словом – тем самым Словом, что продолжает накапливать пласты нашей культуры.

– Владимир Николаевич, заканчивая наш разговор, хотелось бы в канун Международного дня охраны памятников и достопримечательных мест услышать от Вас пожелание, адресованное своим коллегам.

– Моё пожелание одно: давайте соответствовать тому ВЫСОКОМУ, чем мы занимаемся…

Беседу вёл Артур Горбенко