Новочеркасский ученый написал музыку в честь казачьей столицы.
Мы сидим в небольшой уютной комнате. Слышен бой старинных часов, сейчас такие – редкость. На столе перед моим собеседником – листок с нотами, чуть в стороне – пианино, рядом книжный шкаф с толстыми томами и портретом Лермонтова. Вячеслав Степанович Лапшенков очень любит творчество этого классика, шутит:
— Я бы ему доктора гидротехнических наук присвоил, за точные описания.
К доктору этих самых наук, известному ученому, автору десятков научных работ, преподавателю с большим стажем Вячеславу Лапшенкову я пришла, чтобы поговорить о «Новочеркасском марше».
— Я вырос в очень музыкальной семье, — рассказывает Вячеслав Степанович, — мама пела, когда делала что-то по дому, вся родня пела песни во время застолий. Папа играл на гитаре. И меня научил, видел, что я люблю музыку. Уже потом я сам освоил баян, стал подбирать понравившиеся мелодии на слух. А вот этот марш сочинил в свой самый первый приезд в Новочеркасск, много лет назад. Вот бывает такое — поразил меня этот город своей красотой и самобытностью. Помню, как шел по улице и насвистывал мелодию, которую на ходу и придумывал. Потом, когда сыграл ее дочери, выпускнице консерватории, она похвалила мое творчество и записала ноты. Так родился «Новочеркасский марш».
Вот именно, родился. Стал результатом любви с первого взгляда. Любви человека к городу.
Уже то, что будущий автор этого музыкального произведения оказался в Новочеркасске – случайность, которая, наверное, была предопределена. Вячеслав Лапшенков вырос с селе с приятным для нашего уха названием — Кинель-Черкассы, в Самарской области.
— Я интересовался краеведением, поэтому знаю, что село это казаки основали так же, как и Старочеркасскую, — улыбается Вячеслав Степанович, — для того, чтобы иметь место, где можно отдохнуть после походов. Обязательное условие – близость к реке, а еще – разливы весной.
Там Вячеслав окончил школу, поступил в мелиоративный техникум. Потом, после смерти отца, семья переехала в Ташкент к родственникам. Вячеслав Степанович перевелся в местный техникум ирригации. Продолжал учиться и в первый год войны, так как был слишком мал для фронта.
— А в сорок втором под Сталинградом погиб Женя, мой двоюродный брат и самый близкий друг, — вспоминает Вячеслав Степанович. — Я решил, что надо и мне пойти на фронт, отомстить за него. Ведь я тогда семнадцатилетним мальчишкой был, не знал, что такое война.
На фронт его долго не брали. Из-за возраста. А он еще и просил в военкомате, чтобы ему прислали повестку. Не хотел, чтобы мама знала о том, что он добровольно идет воевать. Уговаривать военных начальников пришлось не один месяц. И вот, наконец, в феврале 43-го пришла долгожданная повестка.
— Меня сначала отправили в Самарканд, в запасной полк, — вспоминает Вячеслав Степанович, — потом, к моему большому разочарованию, в училище. Видимо, обратили внимание на то, что я почти окончил техникум. После училища я попал в полк в составе Второго Белорусского фронта, с которым воевал до Дня Победы. Прошли от Западной Белоруссии до Эльбы, воевали в Польше, Пруссии. В Германии мы встретились с американцами. Помню, в подразделении, с которым мы встретились, были почти одни чернокожие ребята! Они так трогательно благодарили «русских освободителей»! В июне 45 года наш полк соединили с другими полками, потерявшими в боях большую часть бойцов, и образовали Группу Советских оккупационных войск в Германии.
Лейтенанта Вячеслава Лапшенкова, как командира батареи и кавалера ордена Красной звезды, назначили комендантом шести приграничных немецких деревень.
— А мне тогда не было еще и двадцати лет, — улыбается Вячеслав Степанович, — моему внуку сейчас 22. Смотрю на него иногда – ребенок ребенком! И я ведь таким был.
В конце 45 года, когда на место прибыли «штатные» пограничники, полк, в котором служил лейтенант Лапшенков, соединили с полком, который воевал в Берлине. Разместились солдаты в бывшей немецкой казарме. Так как Вячеслав Степанович до войны изучал геодезию, начальник артиллерийского штаба поручил ему на чердаке казармы построить полигон, воссоздающий рельеф местности, где сейчас находились Советские войска. Для тактических учений. В помощники ему дали нескольких солдат и сержантов.
— Как-то я обратил внимание, что у одного из моих помощников – невысокого сержанта – на груди орден Боевого Красного Знамени, — рассказывает Вячеслав Степанович, — это меня очень удивило. Каждый знал тогда, что настолько высокие награды давали за подвиги только офицерам. Спросил у солдата, который служил вместе с этим сержантом, за что он получил орден.
— Как, вы не знаете? – удивился тот парнишка. — Это же Михаил Еремин, он в тот день, когда мы брали Берлин, сорвал красную наволочку с валявшейся на улице подушки и привязал ее на здании Рейхстага. Там тогда еще немцы внутри были! А настоящее знамя водрузили намного позже, через несколько часов, но по примеру Еремина! Егоров и Кантария стали героями, а Михаилу орден дали.
Вячеслав Степанович понимал, что война окончена и служить в армии дальше он не хочет. Ему все сильнее хотелось продолжить учебу. Сказав об этом командиру, лейтенант услышал такой ответ:
— Вот протрешь ложкой дырку в медном котелке, тогда и поговорим!
Но Лапшенков все равно добился своего. Он написал о том, что хочет продолжить учебу, генерал-лейтенанту Литвинову. Попросил демобилизовать его. Ждать пришлось довольно долго. Но в августе 1946 года пришел приказ о демобилизации. В списке были учителя, агрономы, врачи. Люди, в основном, старшего возраста. И среди них один мальчишка – Вячеслав Лапшенков.
— Я окончил техникум, поступил в Ташкентский институт инженерии, ирригации и механизации сельского хозяйства, окончил его с отличием, — рассказывает Вячеслав Степанович. — Работал инженером в НИИ, который занимался проектированием Гидроэлектростанций. Моя специализация – прогнозирование русловых процессов. Ведь для того, чтобы правильно построить сооружение, нужен прогноз, который предусмотрит все возможные природные «неожиданности».
Через некоторое время подающего надежды молодого специалиста пригласили возглавить лабораторию в Среднеазиатском НИИ Ирригации. Вячеслав Лапшенков создавал модели рек, строил на них миниатюрные модели гидроэлектростанций, которые ничем не отличались о тех, которые через некоторое время должны были появиться на самом деле. А потом проводил испытания. После того, как модель выдерживала все плановые нагрузки, Лапшенков «заставлял» свои министанции «пережить» внеплановые, например, сильный разлив реки. Однажды такой «эксперимент» очень помог ему в работе.
— Это было в 1969 году, — вспоминает Вячеслав Степанович, — год был очень многоводный, а у нас как раз шло строительство новой гидроэлектростанции — Чардаринского гидроузла. Я, по обыкновению, построил модель гидроузла и в своих испытаниях вышел за границы проектного режима работы. По всем прогнозам, этот объект не должен был выдержать многоводье, а у меня выходило, что гидроузел выстоит. Прибыла комиссия из Москвы, которая должна была принимать решение — разрушать уже построенный гидроузел или нет. Вызвали меня, спросили, какой я могу дать прогноз. Я показал свой отчет, по которому выходило, что узел выдержит многоводье. Практика показала, что я был прав.
Вскоре после этого случая Вячеслав Степанович получил предложение за-
нять вакантную должность заместителя директора по гидротехнике в ЮЖНИИГИМе. Услышав, что жить и работать придется в Новочеркасске, Вячеслав Степанович не мог скрыть радости – он много читал и слышал о нашем городе и всегда хотел побывать в нем. С огромным удовольствием приехал на «смотрины». Именно в этот день, почти 40 лет назад, когда он, дав согласие перебраться в казачью столицу, гулял по городским улицам, Вячеслав Степанович и сочинил «Новочеркасский марш»!
Потом снова было много работы, в 1975-ом – защита докторской диссертации, кафедра в Мелиоративной академии, где Лапшенков работает до сих пор. Выросли дети, двое младших – дочь Светлана и сын Иван – пошли по стопам отца, окончили мелиоративные вузы. Светлана Вячеславовна Лапшенкова сейчас преподает в Новочеркасской мелиоративной академии. Иван ушел из жизни в начале двухтысячных, но двое его сыновей постоянно навещают деда. Старший, Степан, в этом году тоже оканчивает НГМА, младший, Александр – студент второго курса РГУПС. Вячеслав Степанович ведет активную научно-исследовательскую деятельность, пишет статьи для журналов, разрабатывает методические рекомендации для студентов.
— Сейчас все чаще задумываюсь о том, что неплохо было бы передать мой марш в какой-нибудь оркестр, пусть играют, — признается он, — как-то я сам пытался это сделать, да не вышло. Помню, как-то давно в воинской части поблизости от моего дома стоял полк, в котором был оркестр. Однажды, возвращаясь с работы, я встретил капельмейстера и предложил ему свои ноты. Он взял, обещал посмотреть. Мы попрощались, и я пошел дальше. А через минуту услышал, как кто-то в части уже наигрывает на трубе мою мелодию! К сожалению, этот полк быстро отправили в другое место. Больше мы с тем капельмейстером не встречались.
Сейчас автор с удовольствием готов передать свое произведение тем, кого оно заинтересует. Ведь этот марш – символ искренней любви и неподдельного восхищения Новочеркасском.