Публикуя материалы об оппозиционных партиях, «ЧЛ» не раз рассказывала об активистах ЛДПР, в том числе – о Дмитрии Сколкове. Возглавляемая им молодежь выходила на субботники, оказывала гуманитарную помощь заключенным в колонии, просто помогала обратившимся в организацию горожанам. На днях мы узнали, что Дмитрий Сколков … взят под стражу! Оказалось, что в Новочеркасском городском суде слушается уголовное дело по обвинению Д.В. Сколкова в совершении преступления. 28 января ему была изменена мера пресечения с денежного залога на содержание под стражей.
Наш корреспондент связался по телефону с защитником Дмитрия адвокатом Ю.В. Ермаковой, чтобы узнать подробности.

ЧЛ: — В чем обвиняется Дмитрий Сколков?
Защитник: — В мошенничестве и вымогательстве. Там еще есть ряд статей, которые считаются сопутствующими, но по ним отдельный разговор.
Согласно ст. 97 УПК суд вправе избрать обвиняемому одну из мер пресечения при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый (подозреваемый):
— Скроется от дознания предварительного следствия или суда.
— Может продолжить заниматься преступной деятельностью.
— Может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства.
— Уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

ЧЛ: — На ваш взгляд, имело ли место хоть одно из этих оснований при вынесении постановления об изменении меры Сколкову?
Защитник: — Нет. Абсолютно ни одного. Так 28 января 2009 г. судьей Новочеркасского городского суда Бондаревым было вынесено постановление только на основании того, что подсудимый заявляет повторные ходатайства и якобы таким образом затягивается процесс, что является воспрепятствованием к рассмотрению дела судом. Однако же в данном случае нарушено право на защиту Сколкова. Так, УПК предусмотрено право заявлять ходатайства даже в случае, если ранее в их удовлетворении было отказано, то есть право заявлять повторные ходатайства. Это все инструменты защиты, которые дает наше государство и которые прямо прописаны в УПК. Ссылаясь на такие обстоятельства, как повторные ходатайства в качестве препятствия к рассмотрению дела, суд, на мой взгляд, нарушает права подсудимого. В данном случае грубейшим образом были нарушены не только УПК, но и постановления Конституционного суда, который разъяснил, что невозможно было вынести данное постановление без обсуждения, как это было сделано в отношении Сколкова. Так же есть ряд разъяснений о том, что заявление подобных ходатайств ни в коем образом не может являться препятствием к рассмотрению дела. Более того, неясно, что суд имел в виду, закрыв Сколкова за решетку. Что – он не будет больше ходатайств заявлять? Он может это делать прекрасно и находясь под стражей. Я полагаю, что данная мера была направлена на устрашение Сколкова, для того, чтобы подавить его волю, запутать и заставить отказаться от собственной защиты, дабы сгладить те недочеты уголовного дела, которые имеются в настоящее время. Я так полагаю, что это был акт бессилия суда как компетентного органа и вопиющий акт вандализма со стороны судьи.

ЧЛ: — Какие процессуальные нарушения вы усматриваете при рассмотрении дела по обвинению Сколкова? Можно ли говорить о тенденциозности и не объективности рассмотрения, о чисто обвинительном уклоне?
Защитник: — Да, можно. Мы уже говорили о нарушении права обвиняемого на защиту: он взят под стражу за заявление повторных ходатайств! Кроме этого, его лишили права на защиту, удалив привлеченного к данному делу на основании соглашения с ним адвоката. Я имею в виду себя. Удалили якобы за нарушение каких-то норм, что не соответствует действительности. Причем удалили после повторного ходательства Сколкова об изменении ему меры пресечения. Считаю грубейшим нарушением в данном деле и полный отказ суда реагировать на какие-либо доводы защиты. Так было отказано в приобщении к материалам дела важнейших документов, в проведении экспертиз. Между тем, данные документы переворачивают напрочь все уголовное дело и сводят его к гражданско-правовым отношениям. Это раз. А во-вторых, являются доказательством возможно злонамеренного обращения со стороны потерпевших в правоохранительные органы. Также не были допрошены свидетели защиты, которые могли бы стать достоверным источником получения информации: каким образом совершались сделки, что происходило, в каких отношениях состояли между собой свидетель (единственный в данном процессе со стороны обвинения) и потерпевшие, которые сами являются друг другу свидетелями. Свидетели, которые были допрошены, но дали показания не в пользу обвинения, просто были как бы потеряны из дела. Они не пошли ни свидетелями обвинения, ни свидетелями защиты. Они просто не упоминались в обвинительном заключении, что также является нарушением. Суд не предпринял никаких действий по розыску некоторых свидетелей и огласил их показания вопреки нашей воле, что запрещено УПК. Судом постоянно делаются замечания адвокату за заявления ходатайств, за любую реакцию на нарушения прав Сколкова. Большая часть вопросов защиты существенно снимается. Нет возможности получить документы в прокуратуре. Во всех этих ходатайствах отказывают. За любое действие адвоката, направленное на защиту, незамедлительную реакцию, которая требуется по ходу процесса, суд объявляет замечание. Говорить невозможно, постоянно звучит угроза удалить уз зала. И это тут не полный перечень нарушений, который есть.

ЧЛ: — На ваш взгляд, просматриваются какие-либо коррупционные действия в деле по обвинению Сколкова? Можно ли говорить о фальсификации доказательств или преследования вашего подзащитного по политическим мотивам?
Защитник: — Я бы не стала говорить о политических мотивах, но все дело выглядит весьма странно. Я имею в виду материалы дела и его формирование. Данное дело было возвращено девять раз на доследование. В результате получилось, что слишком много материалов дела имеют дописки, приписки, попросту переписаны. Имеется очень много редакций одних и тех же документов. Оглавление не соответствует листам дела. Большинство документов имеют неисправимые дефекты и вызывают вообще сомнения в том, каким образом по данным документам можно было получить какие-либо ответы. То ли запросы, подшитые в дело, не соответствуют, действительности, то ли… В таком случае мы видим материалы дела не те, которые существовали реально, а которые уже потом были представлены для суда. Все эти вопросы необходимо разрешить суду, но работы по данному направлению не ведется никакой. Нам отказано в допросе следователя, который вел данное дело. И устранить эти нарушения невозможно. Почему так получилось? Это открытый вопрос.

ЧЛ: — Скажите, Сколков является председателем антикоррупционного правозащитного общественного объединения «Фемида». Может ли быть, что все происходящее связано именно с этим?
Защитник: — Я могу только это предполагать.