У Ирины Анатольевны Горобец на участке 2009 человек. Уже успели вырасти дети у ее первых пациентов, появились внуки, а она снова и снова, почти каждый день идет по знакомым адресам родных пятиэтажек Соцгорода. И так восемнадцатый год подряд.

— Ирина Анатольевна, неужели помните в лицо всех своих подопечных?
— Сразу распознаю, если на прием по каким-то причинам приходит пациент не с моего участка. А своих… Человек только заходит в кабинет, еще ничего не сказал, ни на что не пожаловался, а я вижу, лучше ему стало или хуже с момента последнего посещения.
— Наверно, это не так-то просто — всех запомнить? Моя дочка – она живет в Ростове – с первых недель беременности наблюдалась у одного врача в женской консультации, и каждое посещение врач начинала вопросом: “Как ваша фамилия, что у вас?”…
— Я очень люблю дело, которым занимаюсь, уважаю своих пациентов, профессию выбирала осознанно, и сейчас, когда мои дети стали взрослыми, работе отдаю все свое время.
Ирина Горобец среди своих ближайших родственников единственный медик. Папа был кадровым военным, мама учительницей, а вот дочка, хоть и училась успешно в музыкально школе, с детства мечтала о медицине. Когда окончила с медалью школу, поступила в Томский мединститут, потом отца перевели в Белоруссию, и она поехала доучиваться в Ростов, так как в Новочеркасске жили родственники. В 1973 году с красным дипломом окончила медицинский институт, получила персонально распределение на СКЖД, поработала недолго и… обычное дело: вышла замуж, родился ребенок. Потом некоторое время она работала в Белоруссии на “скорой помощи”, затем в 1979 году вместе с семьей вернулась в Новочеркасск, работала цеховым врачом, заведующей терапевтическим отделением поликлиники медсанчасти. В 1990 году ушла на участок, так как младшая дочка поступила в 1-й класс, и маме требовался более свободный график. С тех пор на участке №2. И именно эта работа стала смыслом жизни.
— Ирина Николаевна, как за эти годы изменился объем и характер работы?
— Объем, безусловно, увеличился в последнее время. Особенно с началом реализации национального проекта “Здоровье”. Большая категория людей, в том числе пенсионного возраста, подлежит диспансерному наблюдению, активизировались прививочные кампании. Введение так называемых президентских доплат медикам первичного звена, конечно, нас порадовало, ведь сколько времени наша служба находилась в загоне! Однако повышение зарплаты повлекло и увеличение нагрузки, и усиление контроля за работой, и в целом повышение ответственности.
— А изменилась ли коренным образом кадровая ситуация после введения надбавок?
— Не могу сказать, что врачи сразу бегом побежали в участковые, но несколько человек к нам пришло. И все же сейчас у нас в поликлинике на двенадцати участках работает восемь участковых терапевтов. Но ведь чтобы вернуть этой профессии былой престиж, понадобится немало времени. Хорошо, что первый шаг сделан.
— Хватает ли отведенного по инструкции времени для полноценного общения с больным?
— Конечно, положенных 12 минут, из которых больше половины уходит на писанину, маловато, но когда пациентов своих хорошо знаешь, можно в определенных пределах варьировать временем.
— Насколько изменились за те годы, что вы на участке, сами пациенты?
— Разумеется, они стали грамотнее, просвещеннее, порой приходят со своими рецептами, и очень важно иметь авторитет среди них.
— Моя мама как-то на приеме взяла выписанный врачом рецепт и говорит: “Я это лекарство знаю, читала инструкцию, в ней столько побочных эффектов указано!…” Врач укоризненно на нее посмотрел и вежливо, но абсолютно категорично сказал: “Запомните, уважаемая, аннотации к лекарствам пишутся не для больных, а для врачей”. Вы разделяете мнение своего коллеги?
— В принципе, да. Аннотации к лекарственным препаратам составляются по западному принципу. Там, если при апробации препарата хоть у одного человека проявлялось какое-то побочное действие, оно обязательно указывается в аннотации. Поэтому, делая назначения, врач руководствуется тем, что в данном препарате преобладает лечебное воздействие, а не побочное, тем более что проявиться оно может лишь в единичных случаях.
— Участковые врачи работают обычно в паре с медсестрой. Однако роль медицинской сестры некоторые недооценивают. По-вашему, медсестра — это просто помощник врача?
— Ни в коем случае не “просто”. Врач и сестра – это одно целое, маленький коллектив, делающий одно дело. Только если коллектив этот слаженный, можно чего-то добиться. Я очень довольна, что со мной уже много лет работает медицинская сестра Анжелика Владимировна Астахова. Сейчас, помимо приемов и вызовов, мы с ней занимаемся вакцинацией, проводим диспансеризацию.
— Какие самые большие сложности у вас в работе?
— Самая большая проблема сейчас в том, что у нас в больнице закрыли терапевтическое отделение. Правда, мы нашли выход, организовав дневной стационар. Нагрузка, конечно, увеличилась, зато для больных это очень удобно. Ну а общая во все времена проблема – убедить людей в том, что они сами, прежде всего, должны стоять на страже своего здоровья, регулярно обследоваться у специалистов, не отказываться от прививок, проходить флюорографию. Мы же им только помогаем в этом. Правда, с подопечными нашего участка у нас хороший контакт, они нам доверяют, прислушиваются к советам, выполняют требования. И видимо, в определенной мере и наша заслуга в том, что на нашем участке довольно неплохие показатели. В частности, если среднестатистические данные в стране по смертности составляют 59 лет у мужчин и 70 лет у женщин, то у нас соответственно 66,5 лет и 78 лет. А вообще смертность даже по сравнению с 2005 годом снизилась на 22%.

Ирина Анатольевна Горобец по-прежнему единственная в своем роду медик. Сын и дочь не пошли по маминым стопам, стали юристами. Теперь у нее надежда на внука. Ему пока семь лет, но к профессии бабушки он проявляет заметный интерес. Сама же Ирина Анатольевна каждый будний день через весь город едет с автовокзала на любимую работу в любимую поликлинику горбольницы № 2. И каждый день с надеждой и верой ждут пациенты своего врача и ее всегда искреннего участия.

Фото Николая Склярова