«Ты, наследничек, шибко, понимаешь, не шебурши. Спокойно, тихонько, пой им Лазаря, рассказывай сказки, басенки, анекдоты, небылицы, понимаешь, разные. А как угомонятся, вот тогда и присыплешь всех их землицей…»
Ель Буль Цин, квалифицируется как специалист по демонтажу и развалу центристских, левых, правых партий Солнечных систем. Соавтор Рыночной Утопии конца ХХ-го столетия н. э.

Андрей Петрович Корнев даже сегодня, спустя более чем полвека, не знает, по чьей доброй подсказке или рекомендации тогда получил первую в своей жизни зарплату. Да ещё сразу за три летних месяца, отработав физруком в пионерском лагере «Приморка», что на Азовском море под г. Таганрогом. В том же году судьба-злодейка загнала его в угольную лаву шахты «20 лет РККА», что была рядом с шахтой «Октябрьская». По возрасту ещё слишком рано спускаться в забой, но из-за нехватки рабочих, администрация шахты (директор Верёвкин Иван Иванович) шла на рискованные умышленные нарушения конституционного законодательства и техники безопасности. Давно нет той старушки-шахты. Только терриконик, заросший полынью да амброзией, в гордом одиночестве напоминает, что здесь полвека назад кипела битва за уголёк, за жизнь…
Затем короткая учёба в Новочеркасском училище механизации по специальности «Машинист экскаватора» (ОМ-201, ОМ-202, Э505А). Вместе с дипломом об окончании училища сразу же вручили и направление с железнодорожным билетом до г. Таллинн. На сборы и прощания отводилось около суток. Направление содержало примерно такую трактовку: «Гражданин Корнев А.П. направляется в Эстонскую ССР для оказания помощи в осушении и освоении лесных и заболоченных массивов Прибалтики». Через месяц стало очевидным, что помощь наша заключалась не только в осушении лесов и болот, но и в планомерном «выдавливании» из лесов и болот до чёртиков и тошноты надоевших всем «лесных братьев». Потому и направлялись на ту помощь самые сильные, молодые ребята, спортсмены-разрядники и обязательно неженатые. Грустно смотреть, как теперь наших россиян выдавливают из той же Эстонии или Латвии. Весь труд и жертвы — коту под хвост.
Только на двадцать первом году жизни районный горвоенкомат г. Вильянди вручил Андрею Петровичу (переростку!) «приглашение» для службы в Армии. Служить ушёл с большим желанием, видимо потому три года пролетели быстро и как-то незаметно. В звании ст. сержанта, помощника командира взвода, механика-водителя 1-го класса средних танков и САУ возвратился он в свой родной г. Новочеркасск. Женился. Через месяц, по совету школьного товарища поступил работать на электродный завод слесарем-ремонтником технологического оборудования в цех АТМ, ныне ЦУГИ-1. Ровно через 36 лет А.П. Корнев последний раз перешагнул порог заводской проходной в обратном направлении и только на автобусной остановке решился достать «трудовую» и прочесть сквозь слезы последнюю сухую запись: «Уволен по ст. 31 КЗОТ РФ (в связи с уходом на пенсию). Нач-к ОК и ТО B.C. Косоногов». Родной коллектив, друзья-единомышленники, товарищи по работе, учителя-руководители, мастера, администраторы, рабочие, МОП и половина трудовой и человеческой жизни остались теперь там, позади, за той, так быстро оказавшейся чужой, но ещё близкой сердцу проходной.
Если дальше листать «трудовую», то там разными чернилами и в разные годы сделано более пятидесяти сухих, но конкретных записей о поощрениях и награждениях ценными подарками, денежными премиями, Почётными грамотами, Дипломами, Похвальными листами. Есть запись о занесении на цеховую, заводскую «Доску Почёта» и в заводскую «Книгу Почёта»! Наиболее весомой и почётной записью является та, где сказано: «За долголетний добросовестный труд в народном хозяйстве и в знак признания трудовых заслуг награждается медалью «Ветеран труда» и присваивается почётное звание «Ветеран труда Российской Федерации». А двумя годами позже следует ещё одна не менее важная трактовка: «Постановлением Президиума Центрального комитета Общества Красного Креста РФ награждается нагрудным Знаком «Почётный донор Общества Красного Креста России». Эта запись свидетельствует, что владелец данного Знака как минимум 40 раз безвозмездно сдавал свою кровь для спасения жизни и здоровья своих соотечественников. Это уже гуманно, по-человечески.
После работы на НЭЗе у нашего героя набирается ещё шесть лет трудового стажа на различных специальностях и должностях. Например, Петрович утверждает, что охранник — это специальность, а сторож — должность.
Так бы наш Андрей Петрович тихо, без шума, гама, крика и пыли доживал свой жизненный кусок, отпущенный Господом Богом. Да не тут-то было!… На Манхеттене помнят не только об Андрее Петровиче, но и о миллионах его таких же, как и он, соотечественниках. Пока Петровичи спят, там, за океаном, на Западе не дремлют. Они днём и ночью шаманят, выкладывая огромные деньги для «наших» перевертышей. Многие, наверное, слышали о том, что мировое «правительство» поставило задачу перед «нашими» перевертышами — как можно быстрее сократить численность Петровичей, Ивановичей до 50-ти миллионов человек. И это не сон в Рождественскую ночь, и не пустынный мираж. К сожалению, это АКСИОМА! Характерно, что Кремль в купе с Госдумой с прошлого года повели смертоносную атаку на льготников и пенсионеров.
Всё более ожесточённый, изощрённый и агрессивный характер приобретает кампания «монетизации льгот». Под ангельским запеванием таится зловещая ликвидация «пенсионного балласта», а затем и остальных. Шарлатан, а не медик Зурабов, выпущенный из Кремля, словно Джинн из бутылки, с первого января приступил к глобализации-реструктуризации-монетизации-ликвидации-ритуализации лиц славянской национальности. «Московская рулетка» уже давно опробована на Диком Западе, да и у нас на Кавказе. Вначале поддавки, а затем бенефис-удавка и… «плакала Саша, как лес вырубали…».
В конце декабря ушедшего года Андрей Петрович успел лично убедиться, что это за фрукт — «монетизация льгот» для родного народа, поэтому и появилась эта статья. Уже почувствовал старания нашей местной администрации. На его взгляд она, администрация, даже чуть-чуть опережает события «по отделению мух от котлет».
Получив информацию из телепередачи «Акцент Дня», Андрей Петрович решил, что ему подходят условия «Ветеран труда» больше, чем, скажем, денежная компенсация «Почётного донора». Оно бы справедливей было, если б человеку отдавали всё то, что он заслужил, заработал, но…
Нашел Андрей Петрович улицу Александровскую под номером 109, записался в очередь. Народу много. К 15 часам незаметно подошла и его очередь. Вызвали в операционный зал, где симпатичные, опрятные и, видимо, авторитетные дамы принимали посетителей-льготников. Средних лет брюнетка вежливо поздоровавшись, пригласила сесть напротив и также вежливо попросила необходимые документы: паспорт, удостоверение ветерана, затем начала сверять их с записями в журнале, который лежал перед ней на столике. Фамилии Корнева в журнале не оказалось вообще. Начали искать коллективно и тоже не нашли. Фамилии Корнева А.П. в списках ветеранов не было окончательно и бесповоротно. Андрей Петрович заметно заволновался и вообще запаниковал. И краснел, и бледнел, лицом вспотел, а телом вообще взмок, но всё же нашёл в себе силы встать и с подчёркнутой вежливостью процедить: «Спасибо!»
Женщина, сидевшая за соседним столиком, спросила:
— А вы, дедушка, случайно донором не были?
— Да, я Почётный донор, но не случайно, — отвечал Петрович.
— Да почему же Вы сразу не сказали? Теперь всё ясно. Идите домой, и Вам вместе с пенсией принесут надбавку за донора, — улыбаясь, сказала дама из-за соседнего столика.
— Но, ведь, милые дамы, я хочу получать льготы «Ветерана труда», а не то, что мне дают, не спросив у меня. Выходит, 36 лет труда и жизни опять коту под хвост?! — не сдавался Андрей Петрович.
— Точно не знаю, но, думаю, что это указание свыше от Зурабова или… Всё, дедушка, видите, сколько народа ждёт и всех надо сегодня принять. Пока, дедуля! — закончила шустрая дама.
У Андрея Петровича случились спазмы. Ему казалось, что в этом огромном зале совсем нет кислорода и поэтому он не поступает к его лёгким. Зал зашевелился, точнее, стены и потолок, голова «пошла» кругом, а сердце застучало, словно отбойный молоток где-то в глубине угольного забоя. Держась за спинку стула, он сделал первый шаг, затем второй, третий, а как вышел на улицу, как шёл домой по городу, когда оказался дома — этого он уже не помнил…
Сейчас он ещё лежит в постели, окружённый сердечными друзьями: корвалолом, валидолом, нитроглицерином и турецкими лимонами. Разговаривает вполне осмысленно, но всем, кто его навещает, задаёт один и тот же безответный вопрос: «За что и кто меня лишил дорогого для меня звания «Ветеран труда»? за что? Мерзавцы!»
Да, Андрей Петрович, видимо, недалёк то день, когда всех вас и нас построят в колонны, как когда-то наших дедов и отцов в Освенциме или Бухенвальде, и скомандуют: «Пенсионеришен, Льготникишен, Россиянишен, шнель на погостишен!.. Ать-два! Ать-два!..»
Обидно до боли, что все 140 миллионов россиян рассчитывают, что каждый из них попадёт в ту заветную «пятидесятку счастливчиков», которую нам отмерило мировое «правительство» в виде исключения.
Скажу одно: если деревья и умирают, то стоя…

P.S. Многоуважаемый коллектив «Частной лавочки», все мы (пенсионеры, ветераны войны и труда, инвалиды, граждане, пострадавшие от политических репрессий) искренне выражаем Вашему коллективу благодарность за подборку и опубликование материалов «Монетизация льгот в действии» и «О социальной поддержке ветеранов труда». Весьма сожалеем, что ни в одном из двух документов почему-то не отражён наш случай (а их может быть по России тысячи и более!), описанный нами выше, то есть: кто же имеет право, без ведома ветерана, заменять одну социальную поддержку на другую и на каком основании? Если Ваш коллектив располагает такими данными, то, естественно, будет просьба опубликовать их в ближайшем номере «ЧЛ».
С уважением, группа поддержки пенсионеров и ветеранов.
Новочеркасск, 12 января 2005 г.

От «ЧЛ». Возможно, «сочувствующий» автор настоящей статьи слишком резко прошелся по М. Зурабову и сотоварищи. Глядишь, судиться нам придется на сей раз с чиновниками высшего эшелона. Но, кто его знает: может, народ сам распрямит плечи и потребует привлечь к ответственности тех, кто его унижает и обижает. Ведь на фоне, мягко говоря, непродуманности и недоделанности «монетизации», объявленной с 1 января, объявление Думой и Президентов двухнедельных каникул кажется едва ли не издевательством.
P.S. Фамилия героя в статье изменена: уж очень человеку обидно…