Восьмой годик пошел с тех пор, как канул в Лету кредитно-потребительский кооператив «Инвестор-98». Утонул вместе с деньгами своих пайщиков, число коих – тьма, что в войске монголо-татар составляло порядка 10 тысяч. За эти годы открывались и закрывались уголовные дела, привлекались и выводились из дела подозреваемые, допрашивались обвиняемые и свидетели, кое-кто даже успел отсидеть срок и выйти – словом, кипит деятельность. Наперсточники на привокзальной площади быстро двигают руками, шарик есть – шарика нет, лох без денег и раздет.

Если мы сделаем попытку подытожить, с чем же потерпевшие и суд подошли к дню сегодняшнему, выяснится, что судебный процесс выглядит вовсе не как основа для установления истины, возмещения ущерба потерпевшим и вынесения справедливого приговора. Дело «Инвестора-98», по нашему мнению – не более, чем «потемкинская деревня», средство замылить глаза обществу. Потому что спустя эти годы до сих пор не установлена ни похищенная у потерпевших сумма, ни круг лиц, которые реально к этому причастны. Изначальные подозреваемые выведены из дела, вместо них в СИЗО отдуваются, в том числе, и такие лица, относительно которых есть решения суда, из коих следует отсутствие материального состава хищения. Зато гособвинение, так и не исследовав фактические материалы дела, прекратило допрос потерпевших, среди которых есть пайщики, которые не были допрошены и на стадии предварительного следствия, ограничившись лишь половиной и практически лишив недопрошенных потерпевших права на возмещение ущерба. При этом избирательно допросив часть свидетелей и спрятав остальных подальше, гособвинитель Ю.В. Корсунова, действуя синхронно с главной фигуранткой Г.И. Черенковой, добилась перевода судебного процесса в закрытый режим, надежно спрятав от взора общественности происходящее.

Сам этот процесс настолько многогранен и обширен, что уже не важно, с какого места вести нить повествования – с самого начала или из дня сегодняшнего. Можно свободно перемещаться по его хронологическому древу, выбирая наиболее важные факты. Сегодня мы продолжим составлять мозаику из пазлов, наших предположений и выводов, чтобы прояснить для потерпевших и просто неравнодушных очевидное: в нынешнем виде суд, похоже, лишает их надежды на возмещение ущерба и наказание реально виновных в этом крушении надежд.

 

1. ОСНОВНЫЕ ФИГУРАНТЫ ДЕЛА

 

Галина ЧЕРЕНКОВА – директор кооператива «Инвестор-98». Главное материально-ответственное лицо организации, руководившая и подбиравшая кадры, заключавшая договоры с пайщиками, контролировавшая бухгалтерию, денежные операции и филиалы «Инвестора». По свидетельству очевидцев, держала под жестким контролем всех ответственных лиц, входивших в вертикаль управления кооператива. Признала вину. С 2009 года должна находиться под домашним арестом. Неоднократно нарушала ограничения, установленные мерой пресечения. В марте 2016 года суд удовлетворил ее ходатайство о переводе слушания процесса в закрытый режим.

Александр ФЕДОРЦОВ – председатель кооператива «Инвестор-98». Находится под стражей с 8 сентября 2009 года, обвиняется по 4 статьям УК РФ, в том числе по факту легализации (отмывания) похищенных денег. Один из основателей и руководителей кооператива. 26 июня 2015 года сделал признательное заявление, в котором назвал ложной версию обвинения, изложенную в обвинительном заключении. В частности, заявил о непричастности ряда обвиняемых лиц, в том числе Кузенко, Осипенко, Приймак (Суховая) к невозврату займов в кооператив, признавшись, что совместно с Черенковой оговорил их, рассчитывая избежать ответственности. Обличил Черенкову в том, что она «осознанно предложила следствию заведомо ложный путь в обмен на свободу и «освобождение» от реального наказания посредством бесконтрольного домашнего ареста, а также дабы скрыть реальную схему вывода активов кооператива и оставить эти деньги в ее, а может и не только в ее распоряжении».

Павел ГЕРАЩЕНКО – экс-директор Октябрьского филиала «Инвестора-98», руководил филиалом до Комаровой. Обвинялся по трем статьям УК РФ. Умер от инфаркта. Вскрытие показало наличие открытой формы туберкулеза и цирроза печени. Ухудшавшееся состояние здоровья Геращенко игнорировалось судом до его смерти. Вина и преступный умысел Геращенко не были доказаны.

Юрий ОСИПЕНКО – предприниматель, руководитель и владелец компаний «Церс», «Нотис», автор ряда инновационных патентов, сотрудничал с компанией «Роснано». Упомянутые фирмы известны как исполнители подрядов на освещение олимпийских объектов, Новочеркасского Свято-Вознесенского кафедрального  собора, Триумфальной арки города Новочеркасск и др. Изначально проходил свидетелем по делу против неустановленных лиц из числа руководства «Инвестора-98», однако спустя год и три месяца был переведен в число подозреваемых, а 5 июня 2010 года арестован, после того как, по мнению следствия, нарушил меру пресечения – подписку о невыезде, – и был объявлен в розыск. Между тем, документы дела показывают, что розыск был начат лишь 5 июля 2010 года, через месяц после того, как Осипенко уже был арестован.

Единственное возбужденное в отношении Юрия Осипенко уголовное дело было закрыто по реабилитирующим основаниям уже 12 июля 2010 года. Однако Осипенко так и не выпустили на свободу до сих пор, без возбуждения в его отношении уголовных дел, без разъяснения обвинений, без учета изменившихся оснований для применения меры пресечения, что подразумевает ее пересмотр. Осипенко обвинили в том, что он неизвестным способом, не вступая с ними в какие-либо отношения, похитил у пайщиков кооператива средства, причем ДВАЖДЫ ОДНИ И ТЕ ЖЕ. В то время как основное материально ответственное лицо, генеральный директор кооператива Черенкова, используя фиктивный домашний арест для освобождения от вероятного в будущем реального наказания, живет на широкую ногу, Осипенко продолжает пребывать под стражей 5 лет и 10 месяцев, пережив за это время несколько сотен этапирований, умудряясь при этом активно сопротивляться комбинаторам от “правосудия”.

Владимир КУЗЕНКО – также обвинен в присвоении и растрате средств пайщиков кооператива, так как по версии следствия взял в «Инвесторе-98» займы без намерения их возвращать. В настоящее время уголовное дело в отношении Кузенко выделено в отдельное производство и приостановлено. Причина – медицинское заключение Аксайского ГБУ РО «Психоневрологического диспансера №2476 от 11.11.2014 за подписью начальника А.Б. Саакова, согласно которому Кузенко страдает шизо-аффективным расстройством психики. Знающие Кузенко диагноз Саахова не подтверждают. В специальной психиатрической экспертизе судом было отказано по явно надуманным причинам, что, в свою очередь, не было обжаловано новочеркасской прокуратурой. В настоящее время “психически нездоровый” Кузенко завуалированно руководит предприятием «Интессо». В ходе следствия объявлялся в розыск.

Людмила СУХОВАЯ (ПРИЙМАК) – по версии обвинения, также один из заемщиков кооператива «Инвестор -98», не вернувшая заём. Отрицает вину. Находится под подпиской о невыезде.

Нелли ХОХЛАЧЕВА – обвиняется в невозврате займов и преднамеренном банкротстве предприятия ООО «Компания Росдонстрой», руководителем которого она являлась в 2008 году. Её фамилия фигурирует также в связи с руководством и иными заёмщиками Новошахтинского филиала «Инвестора». После заочного ходатайства потерпевшей Ковалевской находится в следственном изоляторе.

1. ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ «ИНВЕСТОРА-98»

Для повышения достоверности наших рассуждений и выводов процитируем заявления участников процесса по делу “Инвестора”, а также некоторые документы:

— так согласно заявлению Федорцова (которое он в случае его смерти просил считать признательными показаниями),  сделанного им в судебном заседании:

“С 2005 года руководством кооператива были запущены различные инвестиционные программы на весьма крупные суммы. Так, например, реализация проектов в г. Сочи согласно бизнес-планов должна была принести кооперативу от 1 до 1,5 миллиардов рублей. Однако были в кооперативе и виртуальные «инвестиционные проекты” подготовленные руководством кооператива самостоятельно и являвшиеся лишь ширмой для отчетности, как обоснование безденежных оборотов, существовавших в кооперативе. При этом на практике стало ясно, что доходность реальных проектов кооператива не покрывает стоимость заемных средств пайщиков”.

Финансовая пирамида — ситуация, возникающая в связи с привлечением денежных средств от инвесторов в некоторый инвестиционный проект, когда текущая доходность проекта оказывается ниже ставки привлечения инвестиций, и тогда часть выплат по вкладам инвесторов производится не из выручки (прибыли) проекта, а из средств новых инвесторов. Закономерным итогом такой ситуации является банкротство проекта и убытки последних инвесторов.

“То есть, фактически, кооператив начал тратить не существующую прибыль, что покрыть можно было только путем привлечения новых вкладов для возврата из них же вкладов более ранних, равно как и процентов.

Такое негативное развитие событий стало одной из причин для проведения безденежных оборотов в кооперативе, необходимых для обхода ограничения на право выплаты процентов по вкладам пайщиков из вкладов других пайщиков, так как это приводит к явлению финансовой “пирамиды”. Согласно Уставу проценты по вкладам пайщиков, равно как и расходы на текущую деятельность кооператива, могли оплачиваться только из доходов кооператива”.

Финансовая пирамида — это способ обеспечения дохода участникам структуры за счёт постоянного привлечения денежных средств. Суть ее заключается в привлечении денежных средств физических или юридических лиц посредством обещания высокой прибыльности от взносов, производимых в фонд такой организации или объединения. При этом выплата дохода лицам, осуществившим взнос в фонд финансовой пирамиды, производится не из чистой прибыли, получаемой от предпринимательской или иной экономической деятельности, а за счет привлеченных от «новых» вкладчиков денежных средств. Как правило, в финансовой пирамиде обещается высокая доходность (более 20% в год), которую невозможно поддерживать длительное время, а погашение обязательств пирамиды перед всеми участниками становится заведомо невыполнимо.

В своем признательном заявлении Федорцов пояснил, что как раз для обхода этого запрета «директор кооператива Г.И. Черенкова, являясь квалифицированным бухгалтером, и разработала концепцию безденежных оборотов с получением “виртуальных” доходов в виде процентов от “виртуальных” же займов. Это давало возможность, корректируя бухучет, выдавать реальные деньги в виде процентов по вкладам одних пайщиков из вкладов других пайщиков. Так и была построена реальная деятельность кооператива, когда около 90% новых вкладов пайщиков выдавались обратно в виде возвратов и процентов по предыдущим вкладам. Таким образом, кооператив в значительной части действительно представлял из себя финансовую пирамиду.

Однако это состояние кооператива должно было стать временным. По мере реализации реальных инвестиционных проектов предполагалось наполнение кооператива реальными же доходами. Аналогично было организовано и расходование вкладов пайщиков на текущую деятельность кооператива. При этом Г.И. Черенкова, являясь квалифицированным бухгалтером, действующим руководителем кооператива, действовала согласованно с другими руководителями и материально-ответственными лицами (директора филиалов, бухгалтера, кассиры и др. специалисты).

Еще одной причиной стало то, что до принятия необходимого закона и соответствующей реорганизации кооператив не мог иметь и не имел никаких, официально, документально подтверждённых, оформленных в свою собственность инвестиционных проектов с участием юридических лиц. Источником денежных средств, необходимых для начисления пайщикам процентов по личным вкладам, могли стать, согласно бухучету кооператива, только “виртуальные” доходы. Реальных заемщиков при этом у кооператива было недостаточно. Поэтому нужны были лица, которые, якобы, брали займы в кооперативе. В связи с чем Федорцов и Черенкова обращались к своим знакомым для оформления безденежных займов.

Впоследствии, уже регулярно, вместо таких “виртуальных” заемщиков — использовались паспортные данные знакомых, с которыми были доверительные отношения. Для этого с сотрудниками кооператива — знакомыми Федорцова и знакомыми Черенковой, оформлялись безденежные договоры займов, по которым они якобы получали деньги.  При этом фактически деньги таким заемщикам не выдавались. Среди таких “виртуальных” заемщиков были и ныне проходящие по делу «Инвестора» Осипенко и другие, у которых на тот момент сложилось доверительное отношение к руководству кооператива. Однако руководство кооператива не посвящало их в свои истинные планы и не разъясняло настоящих причин необходимости заключения таких договоров.  Им разъяснили, что это необходимо кооперативу для формального увеличения оборотов кооператива с целью повышения его инвестиционной привлекательности и привлечения дешёвых инвестиций из банковского сектора, в том числе и иностранного капитала. Стоить отметить, что подобная практика улучшения показателей бухгалтерского учета широко распространена в деловом обороте. При этом “виртуальных” заемщиков убедили также в том, что реализуемый кооперативом крупный строительный проект в г. Сочи своими дивидендами от реализации полностью покрывает эти сугубо формальные безденежные операции. Также им было обещано впоследствии, после завершения реорганизации кооператива, начать работу с их юридическими лицами на льготных условиях с целью кредитования их компаний. Не доверять руководству кооператива у безденежных заемщиков оснований не было, так как денег ни по документам, ни реально, эти заемщики не получали и не сомневались в том, что долгов перед кооперативом не имеют.

Данные этих заемщиков впоследствии использовались и без их ведома. Директор кооператива Черенкова даже выдавала им справки об отсутствии долгов. Перед сдачей квартальных отчетов директор кооператива Черенкова давала указания бухгалтеру корректировать суммы всех выданных займов, чтобы они были примерно равны сумме полученных от пайщиков денежных средств с целью скрыть денежные средства, реально уходящие на финансирование инвестиционных программ. Необходимые расчеты делала бухгалтерия, а главный бухгалтер согласовывала с директором Черенковой сумму необходимого дохода, после чего ею отдавались нужные распоряжения сотрудникам кооператива. При этом безденежные займы должны были полностью покрываться доходами от инвестиционных проектов созданных и работающих за счет личных сбережений пайщиков, хотя и никак не оформленных по бухгалтерии кооператива. Руководство рассказывало об этих проектах на собраниях пайщиков. Однако при этом руководство кооперативов вместе с директорами филиалов не сообщало пайщикам о том, что эти проекты официально не оформлены на кооперативы, а также о практике безденежных оборотов, выдавая эти обороты за реальные”.

Классическая финансовая пирамида предполагает утаивание ее организаторами от потенциальных вкладчиков источника происхождения выплачиваемого им дохода, либо инсценировку деятельности финансовой пирамиды под тот или иной вид высокоприбыльной финансовой деятельности.

“В итоге, за проверяемый период, в кооператив пайщиками передано на добровольной, договорной основе 4 млр. 985 млн. рублей, а выплачено им же при этом 4 млр. 308 млн. рублей с учетом процентов. Согласно данных бухгалтерского учета, пайщикам реально выплачено в виде возвратов и процентов около 90% денежных средств, что исключает возможность их хищения и подтверждает модель деятельности кооператива, как финансовой пирамиды”.

“Реальный ущерб по кооперативу при этом мог составить без учета возвратов займов и дохода от проектов не более 576,9 млн. рублей. А без учета Сочи (выведенного в самостоятельное дело) и Новошахтинского филиала (где отсутствует ущерб) возможен ущерб не более 454 млн. рублей. Это без учета стоимости иных расходов кооператива, которые еще больше уменьшают размер суммы, которую теоретически можно было бы похитить”.

Марина Сергеева.

(Продолжение следует).