Побывала на пресс-конференции. Была удивлена – приятно и не очень…

На этот раз с журналистами встретились: начальник городского отдела УФМС В.Е. Текутов и заместитель мэра города Е.Ю. Жиркова.

Что касается миграционного законодательства, то у «ЧЛ» вопросы к Владимиру Евгеньевичу если и были, то скорее уточняющего характера. Еще в 1-м номере газеты за этот год мы рассказали об изменениях в правилах въезда в Россию иностранных граждан, об ужесточениях для нарушителей миграционных правил. Рассказали также об изменениях в плане трудоустройства: замене разрешения на работу на патент. Сообщили читателям и об увеличении госпошлин, в частности, при выдаче паспортов. По некоторым вопросам, которых коснулся начальник отдела УФМС, мы готовим в  ближайшие номера подробные материалы (например, об экзамене по русскому языку, истории России и основам права; о сроках нахождения иностранцев в нашей стране и др.). Поэтому не хотелось бы сейчас повторять подробный и обстоятельный рассказ В.Е. Текутова. Скажу одно: это подразделение, все его сотрудники действительно работают много (количеством оказанных населению услуг я и была приятно удивлена), к посетителям внимательны, всегда готовы проконсультировать, а очереди сводят до минимума. Видела своими глазами. Поэтому передала В.Е. Текутову благодарность от наших читателей и беженцев с Донбасса, которым «частные лавочники», бывает, помогают.

Собственно, беженцы из ДНР и ЛНР и волновали меня больше всего. И на пресс-конференцию меня привела интригующая строчка в рассылке пресс-службы администрации города о том, что Е.Ю. Жиркова расскажет о работе консультационного центра для беженцев. Последних, к слову, в Новочеркасске сейчас 781 человек, в том числе 300 детей.

Елизавета Юрьевна огорошила меня сразу, заявив, что взрослые с детьми все трудоустроены и заработка тех, кто живет не у родственников, хватает на оплату съемных квартир.

Я позволила себе развеять иллюзию у своих коллег. Знаю, что родители ребят, которые учатся в школе, работают ой, далеко не все, а многие просто подпольно: убирают в квартирах, делают ремонты. Одна семья, о которой лично знает мэр и которой он обещал и помогает с трудоустройством, до сих пор (уже несколько месяцев) не работает. И не потому что не хочет! Маме-медику нужно подтвердить украинский диплом. «Добро» на это Москва давала с августа … по 29 декабря! Экзамен теперь в Краснодаре (не в Новочеркасске или Ростове — ?!!)  18 февраля. Папу-педагога готово трудоустроить управление образования, но справка об отсутствии судимости делается в течение месяца. А без нее – ни-ни. И это правильно, но…

Семья живет на квартире, за которую платит 12 тысяч рублей плюс порядка 4-х тысяч – «коммуналка». Третий член семьи – школьница – достатка не прибавляет, одни лишь расходы. Сейчас папу временно взяли в одну фирму на оклад 12 тысяч. Где взять еще 4, чтобы заплатить за жилье? За поездку мамы в Краснодар на экзамен и проживание там? На хлеб? На лекарства? На оплату телефонных разговоров с родными в Луганске: «Как у вас там? … живы?».

Не за длинным рублем к нам эти люди приехали – спасали дочь от войны и смерти. И не они одни. Могу привести массу примеров.

— Консультационный пункт для беженцев, — сказала Е.Ю. Жиркова, — работает на Красном спуске, 1, в центре оказания социальных услуг.

Сразу после пресс-конференции я туда поехала. Весь багажник в машине у меня был завален пакетами с теплой одеждой: пальто, свитера, шуба. Мы собирали теплые вещи для беженцев, с которыми работала «Лавочка». Одев «своих», мы отвозили излишки на Красный спуск. И вот снова.

На доме по указанному адресу консультационный пункт не значился: таблички управления МЧС и центра социальных услуг.

Зашла в здание:

— Где здесь можно проконсультироваться?

«Что вы хотите?» — у меня спрашивали до тех пор, пока я не представилась, что я из газеты. Меня проводили в дальнюю комнату, где приятная женщина сообщила, что консультируют они только по вопросам переселения в другие регионы:

— До Нового года было много заявок, а сейчас пока нет. По другим вопросам мы отправляем людей в УФМС и центр занятости.

Пошла отдавать вещи. Послали в подвал. Подвалы, в которых спасаются от бомбежек жители Донбасса, — отель «Плаза» по сравнению с этим. Штукатурка на стенах безнадежно завернулась в трубочки… Кучерявый такой подвальчик.

Ворчливый завхоз сказал:

— Ну, положите.

— Куда?

— В коридоре.

Там стояли две коробки. В одной лежали какие-то вещи. В другую, с мусором на дне, я положила белые свитера, и мне стало их жалко, как брошенного в мороз котенка.

— Вы думаете, мы тут воруем? – ворчал завхоз. – А к нам в декабре мэр приезжал. Все, что тут было, отправили в Донецк и Луганск. Сейчас вот только одеяла от Красного Креста остались.

На полках в комнате лежало с десяток одеял. А я вспомнила знакомую беженку Таню, просившую нас принести хоть старую шубу — подложить под продавленный топчан, на котором они спят с дочкой. Таня не знает, что здесь скучают новехонькие одеяла.

Такое вот неприятное мое удивление.

 Елена Надтока.