«Мы и не знали, что ты на новогодние каникулы отправляешься на Дальний Восток», — жизнерадостно отреагировал народ в редакции на мое сообщение о стоимости железнодорожного билета в один конец.
Мои участливые коллеги заботливо посыпали соль на рану, желая, видимо, подольше сохранить ее свежесть. Честно говоря, я тогда и в самом деле не отошла еще от шока, выложив за билет на поезд до города Самары четыре с половиной тысячи рублей. И случилось это отнюдь не из желания пошиковать в предпоследний день уходящего года. Других билетов, увы, просто не было, хотя покупку я совершала заблаговременно и надеялась на более благоприятный исход. «Зато у вас будет женское купе, с услугами, — утешила меня кассирша, — это так удобно!» Звучало многообещающе.
Я имела неосторожность рассказать сослуживцам и об этой пикантной подробности, чем дала им весомый повод вдоволь поупражняться в остроумии. Предположения об ожидающих меня услугах в женском купе были фантастически разнообразны и смелы. Мне сулили мускулистых мальчиков в стрингах, застилающих постель накрахмаленным бельем, проводников в белых смокингах, разносящих свежесваренный кофе с мартини в придачу и меняющих полотенца после каждого посещения туалета. Не удержался от общего психоза и мой муж, провожавший меня на вокзал. Как только в конце платформы показался поезд, он завистливо протянул: «Ну, сейчас с подножки на ходу спрыгнет услужливый носильщик, чтобы поднести твои сумки!»
Действительность, как и положено, оказалась суровее. Свой багаж я самолично втащила в купе, обнаружив в нем уже трех спящих пассажиров женского, естественно, пола. На моей не застеленной нижней полке одиноко лежали две свежие газеты-толстушки, из чего я сделала безошибочный вывод, что услуги, за которые я отвалила немереные деньги, начались.
Поутру соседка с нижней полки, сладко потянувшись, изрекла: «Дороговато, конечно, ехать за такую цену, но я так обрадовалась, когда мне сказали, что купе женское. Слава богу, думаю, хоть никто храпеть над ухом не будет!» Я скромно умолчала, что ночью моя попутчица храпела так, что я едва удержалась от желания положить ей на лицо подушку.
После утреннего чая, который нам никто не принес и добывали мы его вполне самостоятельно, привычным способом, в купе заглянула работница вагона-ресторана и поинтересовалась, все ли будут обедать. Честно говоря, я планировала в дороге умеренно поголодать, но отказываться от главной, как я предполагала, услуги, было бы верхом глупости.
Обед подали к 13 часам. Проворно расставляя судочки на столе, одна из попутчиц сокрушалась: «Если б я знала, что в услуги будет входить обед, я б не набрала с собой столько еды!» Правда, это не помешало ей потом энергично наведываться каждые два часа в необъятную продуктовую сумку, демонстрируя всякий раз отменный аппетит. Ну что ж, классический пассажир, посвящающий пятьдесят процентов пути поглощению пищи, а остальное время – сну. Второе меня тревожило больше.
После обеда я отправила своей изнывающей от любопытства дочке сообщение: «Кормили ушами с рисом. Вполне съедобно». Она немедленно отреагировала эсэмэской, выражая неподдельный ужас насчет ушей. Тут пришла пора удивиться мне. Я открыла телефон, вернулась к отправленным сообщениям и поняла, что быстрый набор сыграл с нами веселую шутку. Слово «рыбой» набралось буквенным сочетанием «ушами», и в таком виде я, не глядя, отправила эсэмэс. Короче, разобрались.
Продолжения серии услуг я тщетно прождала остаток дня, не веря, что они так быстро кончились. Практически не начавшись. Две газеты?! Обед?! Не слишком ли велика цена? К тому же стоимость билетов верхних пассажирок нашего купе оказалась в два раза меньше. Дискриминация объяснялась просто: таким образом обитателям «верхушек» компенсировалось неудобство поездки, связанной с необходимостью влезать на верхнюю полку. Обед они получили наравне с нами, нижними, и, соответственно, были вполне довольны и своим положением и ценой билетов.
День прошел скучно. Но под вечер, возле чайника с кипятком, я стала свидетелем весьма примечательного диалога.
– Девушка, у вас есть в продаже чай? – обратилась к проводнику какая-то пассажирка.
– Конечно! – с энтузиазмом отозвалась проводница.- Вам какой – зеленый, черный?
(«Сервис, — подумала я с уважением, — люблю, когда есть выбор».
– Да неважно, — откликнулась женщина. – Дайте мне два пакетика.
– Ой, — неожиданно засмущалась проводник. – Пакетиками не могу продать. Только коробкой, 68 рублей.
– Да зачем же мне столько? – изумилась мучимая жаждой пассажирка.- Я выходить буду скоро.
– Извините, — вежливо, но твердо стояла на своем служительница вагона, — у меня строгое распоряжение от начальства. Вон даже целлофановую упаковку не снимаю, нельзя.
– Первый раз с таким сталкиваюсь, — возмутилась пассажирка, — здесь же не оптовый рынок!
Признаться, на моей довольно долгой пассажирской памяти такое тоже происходило впервые, я прониклась сочувствием и совершила благотворительный жест, предложив женщине пакетик чая из своих запасов.
Поголодать в ужин мне уже ничего не помешало, и, зная, что на свою станцию прибываю в половине пятого утра, я намеревалась пораньше лечь и предаться крепкому дорожному сну. Но не тут-то было! Попутчицы по моему купе, причем все трое, выходили на станции Сызрань, куда поезд приезжал около двух ночи. И они сразу стали бояться, что проспят. В святую обязанность проводника не дать пассажирам проехать дальше указанной в билете остановки они почему-то не поверили, и дружно решили нести вахту. Нести они начали ее с девяти вечера. Сначала по очереди. Часов с двенадцати – вместе, азартно обсуждая предстоящий праздник, прогноз погоды, акул-людоедов, трудности воспитания детей. Сошлись, как водится, на том, что все мужики сволочи.
К часу ночи сборы вступили в активную фазу. Мои попутчицы яростно шуршали целлофановыми пакетами, шелестели молниями многочисленных сумок. И наконец-то растворились в просторах заснеженного перрона.
Остаток ночи я провела, прильнув к вагонному окну и рассуждая о бренности желаний, соответствии цены и предоставляемых взамен услуг, а также неисповедимости железнодорожных путей.
Кстати, обратно я возвращалась вполне себе по-человечески: на нижней полке плацкартного вагона, чистенького, теплого, с привычными коробейниками, шастающими туда-сюда и вносящими разнообразие в пассажирскую жизнь, с курьерами из вагона-ресторана, предлагающими разные напитки и еду. А главное, стоило все это счастье чуть более полутора тысяч рублей.