Большой Белый Кролик уводит Алису в Зазеркалье. Это волшебная страна, в которой все не так, как у Алисы в жизни. Имя Алиса тоже волшебное. У культового в 90-е годы квартета «Секрет» есть хит со словами: «Алиса не любит гостей. Алиса одна вечерами. Алиса сидит на тахте с коробкой конфет и с мечтами… Ах, Алиса…» ну и так далее… Алиса – мечтательница, вот и домечталась.
Все мы немножко Алисы, поэтому хоть раз в жизни нас посещает большой Белый Кролик и уводит туда, куда уводят мечты. Но вот наступает целый год Белого Кролика, поэтому хотя бы одна Алиса должна поделиться впечатлениями о своем Зазеркалье. Мое – это Абхазия.
Город Гагра — сердце курортной цивилизации. Но всего в пяти минутах езды от центра начинаются сказочные места.
…Кафе-апацха, где варят мамалыгу с фасолью, коптят кур и пекут хачапури. Это бывшая усадьба хорошей абхазской семьи. Она окружена с трех сторон небольшими темными речками, которые впадают друг в друга. Получается такой субтропический полуостров. С четвертой стороны – пушистая зеленая сопка, похожая на верблюжий горбик. На великанских горах вокруг отдыхают облака… Дорога в апацху ведет через большой сад, где осенью можно увидеть еще одно чудо: на облетевших темных ветках деревьев висят оранжевые плоды хурмы, как елочные шары. Это райский сад, он светится…
…Едем по неприглядному ущелью пять минут. Зато потом идем пешком по горной тропе, среди древних, причудливых самшитовых деревьев, покрытых мхом и лианами, вдоль прозрачной холодной реки, к «ванне молодости». Это округлое природное углубление в каменном дне примерно пять-шесть метров в диаметре. Вода в нем такая чистая, что «ванна» кажется мелкой, а дно – совсем близким, но в нее принято прыгать со скалы вниз головой, и до дна еще никто не донырнул.
Однажды увидели жуткую реку в скальном ущелье. Огромное количество воды. Река бесновалась и грохотала между гигантских камней, изливалась водопадами. Еще полбеды, пока вода была прозрачной. Но вдруг река залилась мутью – то ли приняла в себя выше по течению селевый поток, то ли в нее выпал смерч, вышедший на берег с моря и разбившийся в горах, — и то, и другое было одинаково страшно. Бояться были все основания: мы сидели в одной из деревянных беседок кафе, подвешенных над ревущей рекой и соединенных переходными мостиками.
Но самое любопытное в Зазеркалье – это его обитатели.
Народонаселение страны Абхазии может затмить весь оставшийся мир. Я приехала сюда на все лето и, меняя «симку», переписала в тетрадку все номера из памяти своего телефона: вдруг потеряю, утоплю, украдут… Это было в июне. В сентябре я наткнулась на этот список фамилий и долго не могла сообразить: кто эти люди? что мне от них нужно?
Везла к себе друзей из России по нашей деревне, и дорогу нам перебежала собака. Я прокомментировала задумчиво: «Собака Ардаша…» Мои пассажиры засмеялись: «Ты что, здесь каждую собаку знаешь?»
Здесь текут молочно-медовые реки в сырных берегах. Но чистюля-хозяйка, у которой мы покупаем самое вкусное молоко, за все свои сорок лет не пробовала его, и даже не в курсе, какой нектар она добывает. Ее дети тоже не любят молоко.
У других соседей хорошо получается выращивать кур. Но самые вкусные яйца, которые несут эти роскошные домашние куры, они есть не могут. Хозяйка говорит с брезгливой гримаской: «Привкус…» Зато магазинные, инкубаторские яйца (чуть не сказала – интернатские) они едят с удовольствием. Эта семья тоже не пьет молока, совсем. И кур своих не ест. Потому что «привкус». А вот замороженные из магазина – то, что надо. И молоко из пакетов. Поэтому для себя кур не режут, а просто продают их десятками на свадьбы, на поминки. Или режут для гостей, в порядке уважения.
Пчел на нашей улице стали заводить, когда поняли, что отдыхающие с ума сходят по абхазскому меду. Мед не ест из пчеловодов никто, верят нам на слово, что это вкусно. Лишь одна жена пасечника, видя, что мы купили одну бутыль, приехали за следующей, потом со все возрастающим энтузиазмом еще за пятью, вдруг заподозрила, что, может быть, это и вправду что-то ценное, и прекратила выдачу: «Надо оставить попробовать».
С красным («черным», как его называют в Абхазии) вином такая же история. Ограды и деревья, беседки и веранды в деревне увиты виноградом. В Абхазии — все замечательные виноделы. И чача — чистая, крепкая, пахучая отлично получается. Но эти вкусные, полезные напитки делают для людей, для гостей, а сами предпочитают покупную водку. От вина поднимается давление, говорят они, а чача слишком крепкая. Вот водка – в самый раз.
Морем, теплым и чистым, тоже никто не пользуется. Вся знакомая семья из пяти человек однажды ездила на море, чтобы искупать единственного ребенка. Папа, мама, дедушка, бабушка и тетя, все так и не научившиеся плавать, стояли в воде по пояс и с умилением купали мальчика.
В Зазеркалье о вкусах не спорят. Одинокий сосед выше по ущелью неравнодушен к моему пекинесу. Недавно интересовался: « А ваш пекинес вкусный?» Я его заверила, что очень, очень вкусный. Толстенький и пахнет по-собачьи хорошо. Но стала бояться, потому что несколько лет назад у меня немотивированно пропал предыдущий пекинес.
Этого соседа я немного боюсь, а остальных люблю. Я восхищаюсь их общением. Кофе по утрам, совместные праздники в складчину, игра в карты долгими зимними вечерами. Одна из соседок, грузинка, уехала после войны, и когда вернется, неизвестно, но в деревне остались ее подруги. Когда увидели, что изгородь вокруг ее участка завалилась и коровы с козами принялись за потраву сада, женщины сами, не призывая на помощь мужчин, собрались и поставили забор. Предотвратили разруху. Значит, нет ее в умах.
Непреложное правило – быть аккуратно и красиво одетым. Незабываемы рубашки, в которых приходил класть кирпичи строитель – темно-синяя шелковая и живописная красная, «гавайская». Выполов огород, обкопав мандариновые деревья, подоив коров, приходила в гости соседка, в благородно мерцающих драгоценностях, подаренных любящим мужем.
Дом может быть и неказистым, это просто от бедности, но двор должен быть чисто выметен. Я поняла, что получила признание, когда односельчанин сказал проникновенно: «Я сделаю вам хорошую метлу, будете сами свой двор подметать!»