Такая служба!

Постоянным читателям «ЧЛ» из наших публикаций уже известно, что при Дворце культуры НЭВЗа существует и активно работает патриотический клуб ветеранов Военно-Морского флота «Бригантина». В канун очередного Дня Военно-Морского флота — 21 июля, в 14 часов — в Малом зале ДК НЭВЗа состоится торжественное заседание членов и гостей этого клуба. А сегодня «ЧЛ» предоставляет слово председателю клуба «Бригантина» — Владимиру Стефановичу Герману, который рассказывает о своей (и не только) службе в ВМФ, о флотских традициях и праздновании Дня ВМФ.

Основной задачей патриотического клуба «Бригантина» является патриотическое воспитание молодого поколения россиян. Ведь не секрет, что за последние два десятилетия перестроечного и постперестроечного периодов воспитанию молодежи в нашей стране не уделялось должного внимания. А западная пропаганда все это время делала свое черное дело. Поэтому задача, которую поставили перед собой ветераны Военно-Морского флота из числа электровозостроителей, заслуживает внимания и поддержки не только со стороны населения, но и со стороны руководства нашего города, других руководителей разного уровня.
В канун Дня Военно-Морского флота, который в нашей стране ежегодно отмечается в последнее воскресенье июля, мне хотелось бы поделиться с жителями нашего города собственными воспоминаниями о своей службе на флоте, совершить небольшой исторический экскурс в прошлое.
Из книг, а также из сообщений радио и газет, я знал, что после окончания гражданской войны правительство молодой республики Советов приняло решение об организации Рабоче-Крестьянского Военно-Морского флота, после чего начали закладывать и строить новые боевые корабли. С тех пор минуло много лет и событий. Но людская память хранит имена и дела людей, пронесших в своих сердцах любовь к морю и военно-морской службе. Со временем приобщился к этой службе и я, посвятив ей 30 календарных лет.
На службу в ВМФ я был призван Новочеркасским горвоенкоматом в 1958 году. Для меня это не стало неприятной неожиданностью. Находясь под впечатлением виденных мною кинофильмов и прочитанных книг о военных моряках, а также под воздействием своего земляка в морской форме, приехавшего в отпуск из Севастополя, другого желания, кроме желания служить на флоте, у меня просто не было.
Матрос-отпускник был высокого роста, подтянут и привлекал своей формой внимание не только девушек, но и ребят, в числе которых был и я. Ведь для меня в то время не было ничего более романтического, чем видеть бескозырку с ленточками, черную форменку с синим гюйсом на плечах и черные же брюки-клёш.
По прибытии к месту службы — в легендарный город Севастополь — началась моя учеба в минно-артиллерийском учебном отряде, где, наряду с изучением военной специальности минера флота, мы проходили курс молодого матроса. С момента окончания Великой Отечественной войны к тому времени прошло немногим более 10-ти лет. Город-герой еще не был полностью восстановлен: во многих местах имелись разрушенные врагом дома и храмы, доты и другие сооружения, в числе которых было и здание Военно-Морского музея. Мы, молодые матросы, там впервые увидели и узнали, какое мужество и стойкость проявили при обороне Севастополя, а затем при взятии этого города моряки-черноморцы.
После окончания учебы в Севастополе я более 3-х лет служил в Феодосии — на минном тральщике. Здесь мне довелось увидеть еще один геройский символ минувшей войны — единственный оставшийся на Черноморском флоте довоенный крейсер «Красный Крым», ставший символом мужества и стойкости советских моряков-черноморцев. Перед войной в составе Черноморского флота крейсеров такого типа было несколько: помимо уже названного «Красного Крыма», среди них были также крейсеры «Красный Кавказ» и «Червона Украина». К сожалению, нынешняя молодежь практически не знает об этих кораблях и о героических подвигах их экипажей. И это не может не беспокоить нас, ветеранов.
Когда я ступил на деревянную палубу корабля-героя, мое тело будто бы пронзил электрический разряд: у меня даже перехватило дыхание. Заслуженный боевой корабль выглядел очень внушительно: длина его составляла более 120-ти метров, машинное отделение представляло собой целую электростанцию, а громадные артиллерийские установки имели орудия главного калибра с длиной стволов свыше 10-ти метров. Палубы этого корабля образовывали несколько ярусов, так что матросы, призванные на службу из одних и тех же мест и попавшие служить сюда в разное время, зачастую даже не знали, что буквально рядом с ними служат их земляки. Случалось, что узнавали они об этом лишь после увольнения в запас.
Однажды, прибыв на своем тральщике в Севастополь, мы увидели в Северной бухте торчащее из воды днище огромного корабля. И нам рассказали о трагедии, которая произошла здесь недавно. После морского похода в эту севастопольскую бухту вошел и стал на якоря и швартовые бочки линкор «Новороссийск». В то время это был один из мощнейших и красивейших кораблей в нашем Военно-Морском флоте.
Этот корабль достался Советскому Союзу после окончания войны и раздела странами-победительницами военных кораблей Германии и ее союзников (ранее он принадлежал фашистской Италии). И вот среди ночи, когда все моряки спали, прогремел взрыв огромной силы, пробивший корабль от днища до верхней палубы и уничтоживший находившиеся в этом месте артиллерийские погреба с боезапасом, установками и людьми. Но самым ужасным последствием этого взрыва было то, что погибли многие и многие моряки, находившиеся не только в месте взрыва.
Корабельные переборки не выдержали напора поступавшей в корпус воды, и та распространилась по кораблю, который потерял остойчивость и перевернулся кверху килем. В некоторых помещениях образовалась воздушная подушка, становившаяся спасительной для находившихся там матросов, которые долгое время оставались живыми: одни стучали в корпус корабля, другие пели «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»… Некоторых из них удалось спасти, но в большинстве своем они погибли.
Не могу не рассказать об одном событии, свидетелем которого мне довелось стать. Сейчас все мы знаем, кто был в составе первого отряда советских космонавтов. Известно также, как проводились их тренировки, в каких костюмах они были. А в 1961 году ничего этого известно не было. В Феодосии же в те годы был морской полигон, где изучались и испытывались различные военные приборы, проводились ракетные стрельбы по морским и воздушным целям. Лучшего места для засекреченных исследований и испытаний тогда трудно было найти. Примерно в марте 1961 года к нам на корабль была прислана группа авиаторов, с которыми мы и вышли в море. И только там нам сообщили, какая задача стоит перед нами. Присланные летчики надели оранжевые водонепроницаемые комбинезоны и бросились с палубы в море. Нашей же задачей было страховать их со шлюпки. Мы тогда и не предполагали, что помогаем проводить испытания первым нашим космонавтам — Юрию Гагарину и Герману Титову. Когда же 12 апреля 1961 года по радио и телевидению было сообщено, что советский человек в космосе, а затем мы увидели встречу Юрия Алексеевича на Красной площади, то лишь тогда осознали всю важность события, к которому нам довелось быть причастными.
Перед окончанием срочной службы командир нашего корабля и его заместитель пригласили меня на беседу, в ходе которой мне было предложено не увольняться в запас, а продолжить службу сверхсрочно в качестве мичмана (этот вид службы аналогичен нынешней службе по контракту). Я был готов к этому, так что долго уговаривать меня им не пришлось.

(Окончание следует).