Патрульно-постовая служба раскрывает преступления, которые совершаются на улицах, по горячим следам. Для этого ее сотрудникам надо иметь не только хорошие физические данные, но и очень светлую голову.
Игорь Игнатенко пришел в эту службу с чеченской войны (служил в армии, потом работал по контракту) три года назад.
— Вам 28 лет, из них добрый десяток вы не снимаете военной формы.
— Увидел свое будущее на службе. Все мужчины в нашей семье, кроме моего отца, — военные. Деды с обеих сторон – полковники. Что один, что второй, — наталкивали меня на такое решение. Еще и дяди постарались. Все хотят, чтобы кто-то из родни в милиции работал (улыбается). Когда пришел в милицию, мне предложили патрулировать улицы.
— И что, с первого дня вы самостоятельно принимали решения?
— У каждого новоприбывшего есть наставник.
— А чему пришлось учиться?
— Не привык так с людьми общаться. Бумаги учился писать. Полгода учился в школе милиции в Волгодонске, получил оружие, вышел на маршрут и начал нести службу. Московская, Баклановский, Платовский, Студгородок, иногда Буденновская. Зависит от криминогенной обстановки. Чтоб не совершали преступлений: не ругались, не дрались, не распивали. Особенно часто это происходит в местах массового скопления народа, в праздники, в выходные. А обычный рабочий день милиционера патрульно-постовой службы – 9 часов, с 16 часов дня до часу ночи. И ночью город не остается без прикрытия. Машину с группой немедленного реагирования вызывают на массовые драки, грабежи — по горячим следам. Рабочий день экипажа ППС длится 14 часов. В нашем городе есть специфика – много учебных заведений. Когда студенты разъезжаются на каникулы, в городе более спокойно. Причем грабят своих же.
— Тяжелая работа?
— Моральная усталость накапливается. Пока ночью катаешься по вызовам, насмотришься и наслушаешься. Минимум 8 -10 вызовов, максимум – 17. Бытовые скандалы, ограбления, драки, кражи, угоны. Дети недавно терялись.
— А как вы помогаете при угонах?
— Патрулируем места, где предположительно могут спрятать машину.
— Вы уверенно себя чувствуете в своей работе?
— Получаю юридическое образование.…
— А кто вы по званию и должности?
— Я прапорщик. Командир отделения. Но дело не в звании, дело в самой работе. Можно себя найти.
— Не боитесь допустить несправедливость?
— Разбираемся. Есть очевидные преступления – матом заругался, например. За это и на сутки можно попасть. Или потерпевший показывает на этого гражданина, а мы изымаем у него, например, телефон потерпевшего. Если нас вызвали на преступление, и мы задерживаем по горячим следам поблизости подозрительного человека без документов, мы везем его в отдел и выясняем его личность. Честно говоря, сразу видно – виноват человек или нет.
— А как он себя выдает?
— Поведением. Увидел патрульную машину, и бежать.
— А можно убежать от патрульной машины?
— От машины-то можно, но есть еще милиционеры, которые выскакивают и бегут за ним.
— А если общая драка, как вы понимаете, кто прав, кто виноват?
— Беседуем с каждым участником. Если ни у кого претензий нет, все расходятся. Если есть, принимаем заявления.
— Как вы поддерживаете физическую форму?
— Занимался боксом, рукопашным боем. Сейчас занимаюсь общефизической подготовкой и рукопашным боем. И учусь, и сам обучаю.
— А были у вас случаи, что вы не могли сладить с более сильным преступником?
— По инструкции я не имею права выходить один на один. Только вдвоем. По закону, какой бы ни был опасный преступник, при задержании ему должен быть причинен наименьший вред. Но, если буйный пьяный сильно сопротивляется, получается по обстоятельствам – куда попал, туда попал. Один гражданин приставал к женщине в состоянии очень сильного алкогольного опьянения, а когда мы его задерживали, кинулся драться на нас. Он понес наказание – получил срок. На сотрудника милиции нельзя нападать. Не все понимают, что это представитель власти. Обычно такие ошибки совершают в состоянии алкогольного опьянения. Протрезвеют – за голову хватаются. Но «был пьяный» — это не оправдание.
— Какая же главная причина правонарушений в нашем городе?
— И у нас, и вообще по стране на все подвиги толкает алкоголь.
— Жутко бывает?
— Жутко на войне, а здесь – это так… (машет рукой).
— А жена не против такой экстремальной работы?
— А у нее нет другого выбора.

Фото Николая Склярова