17-го декабря исполняется десять лет с момента создания
новочеркасского подразделения ОМОН

За эту декаду лет новочеркасский ОМОН побывал практически во всех горячих (безо всяких кавычек) точках, которые были на южных рубежах независимой России — сначала им приходилось проводить там по три месяца, потом — уже по шесть: руководство, видите ли, сделало вывод, что по истечении трехмесячного пребывания бойцы только начинают привыкать, адаптироваться к боевым условиям, и уезжать сразу после «привыкания» — просто глупо. Три «двухсотых»* — также красноречиво определяют стоимость всех этих командировок, получше всяких слов. А также боевые ордена, медали, благодарности, грамоты, но это — уже второстепенное. Это — после.

Ведь даже те три (реально — именно три, поскольку после «горячих точек» положен реабилитационный отпуск, и работа в самом Новочеркасске занимает около трех месяцев — плюс-минус «мелочь») месяца они проводят в постоянном напряжении, выполняя силовое прикрытие угрозыску, обэповцам, УБОПу и всем другим подразделениям, «заказывающим» ОМОН для силовой поддержки задержания, ареста и прочих оперативных интересов.

Вообще аббревиатура ОМОН появилась еще в Советском Союзе в 88-м году. Тогда они сильно себя не афишировали. Так — проскальзывало где-то сообщение, что парни в камуфляже (кстати, у них-то впервые у «невоенных» соединений и появилась эта форма, позже ее «приняли на вооружение» все, кому не лень — вплоть до бритоголовых «братков» из бандформирований) и черных беретах вдруг появлялись откуда-то, словно черти из табакерки, скручивали бандитов и вновь исчезали. Потом были демонстрации, дубинки, щиты, 91-й, 93-й… Новочеркасск сия чаша, слава Богу, миновала.

В казачьей столице ОМОН появился в 1993-м. И сразу же по-серьезному включился в борьбу с преступностью. Практически ни одно крупное силовое задержание бандитов (а тогда это было не редкостью) не происходило без омоновцев. А потом началась Чечня. Они побывали и в Грозном, и в Кизляре, и в Буденновске, и еще в десятке станиц, где периодически вспыхивала кровавая круговерть. Сейчас 50 сотрудников ОМОНа находятся в станице Ассиновской (Сунженский район Чеченской республики).
— Обычно почти половина бойцов отряда — в командировке, — рассказывает зам. командира ОМОНа Валерий Скиданов. — Другая половина работает в городе.

— А часто там, в Чечне, приходится применять оружие?
— Часто. Например, когда проходили выборы президента ЧР, банда боевиков с целью дестабилизации обстановки и срыва выборов пыталась прорваться в станицу. ОМОН встретил их подготовлено: завязалась перестрелка, и бандиты были вынуждены отступить, потеряв трех человек; с нашей стороны обошлось, к счастью, без потерь. А так вообще примерно раза два-три в неделю там приходится стрелять.
Работая в городе, им тоже постоянно приходится быть начеку — неровен час, какой-нибудь особенно резвый «хищник» начнет палить из пистолета и кинется с ножом. Поэтому они действуют быстро и без компромиссов, стараясь не оставить противнику (и здесь, в городе, и там) ни единого шанса. Хотя многие из бандитов, узнав об участии в операции против них ОМОНа, предпочитают сдаться сразу, понимая, что с омоновцами шутки плохи и сопротивляться — себе дороже и хуже.

* «Двухсотый» или «груз 200» — погибший при исполнении служебных обязанностей боец.
Фото из архива ОМОНа.