Завершающие дни юбилейных платовских торжеств — 22 и 23 августа — были самыми насыщенными по количеству и значимости произошедших в эти дни событий. Не зря ведь глава городской администрации обратился к руководителям небюджетных организаций с просьбой сделать пятницу, 22 августа, нерабочим днем. И те были согласны это сделать: при условии, что их сотрудники возьмут отпуск без содержания и найдут себе замену. Но даже выполнив это условие, рядовой казак, 13 лет назад активно поднимавший знамя казачьего возрождения, на главное мероприятие этих дней — Первый конгресс казаков — попасть всё равно бы не смог из-за засилия на нём чиновников от реестрового казачества, ныне в избытке толпящихся под поднятым тем самым казаков васильково-золотисто-алым стягом Всевеликого войска Донского.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ —
22 августа
На конгресс прибыли и были зарегистрированы абсолютно все делегаты — 451 человек. И хотя зарубежных делегатов было 32 человека из полудюжины стран, причем некоторые из них представляли лишь собственную семью либо себя лично и казаками не являлись, конгресс назван не просто международным конгрессом соотечественников, а Всемирным конгрессом казаков. Делегаты, собравшиеся в зале Донского театра драмы и комедии (казачьего драматического), признали конгресс правомочным: большего числа желающих прибыть на него со всего мира не оказалось, так что пришлось довольствоваться тем, что имели. Хотя, казалось бы, один лишь присутствовавший на конгрессе В.Н. Ратиев, до сих пор считающийся атаманом Союза казачьих войск России и зарубежья, должен был обеспечить явку из зарубежья должного числа казаков собранных под его знаменем войск, если таковые действительно имеются.

Работа конгресса началась. Внесли знамена, сотворили молитву. Избрали председателя: им стал председатель оргкомитета и глава Законодательного Собрания Ростовской области А.В. Попов.
Председатель конгресса сказал, что в последнее время перемены по всему миру приобрели глобальный характер. Изменения коснулись и казачества. Идея проведения всемирного конгресса давно овладела умами казаков. Это свидетельствует о том, что основная цель казачества — объединение. И хотя казаки были и у белых, и у красных, те и другие сохранили традиции своих общих предков.

Были избраны президиум, секретариат, редакционная комиссия. Принятая повестка дня включала доклад атамана ВКО ВВД В.П. Водолацкого, содоклады, прения и раздел «разное».

Вам, уважаемые читатели, еще не наскучил протокольный характер изложения увиденного и услышанного на до предела заорганизованном мероприятии? Так, может быть, откажемся от газетного жанра «отчет»? С публикациями этого жанра можно ознакомиться и в других изданиях, зашоренных рамками официоза. А у нас есть возможность не только слепо протоколировать происходящие события, сглаживая шероховатости, но и давать им свою оценку и комментарии.
За тринадцать лет вялотекущего казачьего возрождения автору этих строк довелось бывать на подобных мероприятиях неоднократно. Проходили они по-разному: одни — эмоционально и бурно; другие — чинно и благородно. Но результат их был один: сначала — долгая толчея воды в ступе; затем — принятие тех или иных решений либо постановлений; и, наконец — нулевая или отрицательная реакция на все произошедшее. Вот, скажем, ровно год назад провели съезд казачьего народа. А каков результат? Нулевой. Хорошо еще, что не отрицательный.
Так было и в этот раз. Мероприятие — просто класс: все солидно, обстоятельно, ярко, красочно. Но — не убедительно, не откровенно. Одних приветствий два десятка, полтора десятка выступлений в прениях. И если слова одних воспринимаются с доверием, то слова других — скептически, так как в них чувствуется игра на публику применительно к текущему моменту: в другое время и в другом месте эти же люди говорили совсем иначе.

Вот что говорила дочь кубанского казака из станицы Новощербиновской Ольга Николаевна, по отцу — Пупынина, по мужу — Куликовская-Романова (муж ее Тихон Николаевич — племянник Николая II, внук Александра III): «Все мы живем надеждой на возрождение казачества, главные вопросы которого — казачья служба и казачьи земли. Казаки вновь должны стать хозяевами земли. В противном случае казаки будут обречены на фольклор». А что мы имеем на сегодняшний день? Служба продекларирована, но не предоставлена. Земля отобрана и не возвращена: желаешь иметь ее — приобретай на аукционе.

Атаман Кубанского войскового казачьего общества В. Громов заявил, что казаки собрались на конгресс не для того, чтобы выслушивать приятные слова, но и обсудить проблемы. И тоже затронул вопрос о земле, сказав: «Мы, как признанный государством народ, должны иметь землю. А то вскоре ни к Дону, ни к Кубани невозможно будет подойти: везде будут стоять таблички «Частная собственность». Должен быть резервный казачий земельный фонд. Если этого не произойдет, мы будем подобны американским индейцам». И еще один злободневный вопрос затронул кубанский атаман — вопрос о власти. «Казачество должно не только работать и служить, но и управлять своей территорией», — сказал он. То есть должен не на словах, а на деле действовать закон о местном самоуправлении.
Но этот вопрос на Дону решается элементарно: главы администраций становятся казаками (согласно поданному заявлению), а многие из них — еще и атаманами. И проблема с властью решается автоматически: все власть имущие — реестровые казаки и атаманы (если не действительные, то почетные).

И тут уместно будет привести слова члена оргкомитета конгресса Константина Николаевича Хохульникова: «Как из надорвавшейся рязанской сивки не вырастет донского скакуна, так из рязанского холопа не выйдет донского казака». Пусть тогда наши ученые, которые строем ходить не умеют, но утверждают, что казачество — это не народ, а сословие, объяснят: почему объединения столбовых и прочих дворян у нас существуют, а объединений реестровых дворян у нас не создают? Думается, потому, что из реестрового хама не вырастет столбового пана. Вот и с казачеством также. В. Громов по этому поводу заметил: «Историки ещё долго, до еврейской пасхи, будут спорить о том, кто такие казаки: народ или сословие? Но мы себя давно уже определили».

Возможно, что на наших гостей из-за рубежа атмосфера конгресса, весь его антураж и произвели впечатление. Но только не на оперного певца из Австралии А.В. Шахматова, который в России пребывает уже с десяток лет и подобные мероприятия видел не раз. Его эмоциональное выступление залом было воспринято положительно, у чиновников же от казачества вызвало негативную реакцию.
Результатом работы конгресса стала принятая его участниками декларация. Каких-то принципиально новых положений она не содержит: все это уже не раз было высказано на казачьих кругах. И то, что казаки — самобытный народ. И то, что Россия собиралась, укреплялась и охранялась казаками, которые намерены и ныне продолжать свою историческую миссию. И то, что задача казаков — принять все меры для своей полной реабилитации. И то, что задача казаков — объединение духовного, интеллектуального, культурного и экономического потенциалов всех казаков-патриотов на благо Великой России.

В решении же Первого конгресса казаков сказано, что его участники признали необходимым проводить такие конгрессы через каждые три года, а также создать постоянно действующий орган конгресса в составе одиннадцати представителей. Принятые конгрессом документы решено направить в адрес президента РФ, а в адрес руководителей зарубежных государств, где имеются казачьи объединения, — обращения с просьбой об их поддержке и о принятии мер, необходимых для сохранения казачьих реликвий.

Все, что ни делается, — все к лучшему. Теперь остается лишь пожелать, чтобы принятые на конгрессе декларация и решение не ушли, как вода в песок, а вызвали бы какой-то положительный резонанс. Чтобы не остался в истории возрождения рассеянных по миру, но не расторгнутых, казаков их Первый конгресс пустым звуком.
ДЕНЬ ВТОРОЙ —
23 августа.
Заключительный день платовского юбилея стал самым насыщенным событиями и мероприятиями. Начался он с праздничной литургии, которую отслужил в Вознесенском войсковом кафедральном соборе архиепископ Ростовский и Новочеркасский Пантелеимон. После нее прибывшие в Новочеркасск из разных мест казачьи подразделения, составленные не только из донцов, но также из кубанцев и терцев, выстроились на площади от собора до здания бывшего дворянского собрания. На правом фланге развернутого строя застыли самые юные представители казачества — воспитанники нескольких кадетских корпусов.

Звук фанфар извещает о готовности казачьих подразделений к смотру. Команду «Парад, смирно!» подает новое лицо в окружении атамана Водолацкого — бывший атаман Енисейского войска, казачий генерал В.Н. Миронов. Впрочем, донцам он знаком давно: был директором расположенного в Новочеркасске Донского кадетского корпуса, затем уехал в Красноярск к генералу Лебедю, который поручил ему руководить тамошним казачеством и кадетскими корпусами. Когда генерала Лебедя не стало, а российское казачество стал курировать генерал Трошев, В. Миронов вернулся на Дон. И вот он уже докладывает своему новому начальнику о готовности казачьих подразделений не к высочайшему, но все же к достаточно высокому смотру.

Помимо казаков, в развернутом строю стоят «краповые береты» дивизии «Дон-100». Их боевое красное знамя на наших зарубежных гостей действует как алая тряпка на быка. Видимо организаторы мероприятия плохо знакомы с менталитетом приглашенных ими гостей. И это — не единственная накладка подобного рода.
Но вот начинается митинг, посвященный открытию конного памятника герою Дона и всей России. Выступают первые лица Южного федерального округа, Ростовской и Волгоградской областей, епархии и города. Глава администрации Новочеркасска говорит, что памятников много не бывает. Вообще-то много не бывает денег, даже если их все складируют в одном месте. А если на одном гектаре, который занят уже двумя памятниками, начинает моститься еще и третий, то поневоле хочется сказать: «Больше двух не собираться!».

Приличествующие моменту речи, во многом познавательные для несведущей публики, произнесены. Из них автору этих строк тоже довелось кое-что почерпнуть. Например, что Платов — не только великий полководец, но и большой ученый. Ну что ж: быть большим ученым — удел всех вождей. Кое-кто из них вообще был «во всех науках просто корифей», особенно в языкознании.

Всё уже готово к самому ответственному моменту — к открытию задрапированного белым полотнищем конного монумента. Право совершить это предоставляется первым лицам ЮФО, РО, ВКО ВВД. Полотнища сползли нормально: подталкивать их удочкой, как это было в 1993 году при открытии восстановленного памятника М.И. Платову, в этот раз не пришлось. Орудийной прислуге воссозданных гладкоствольных пушек XIX века, облаченной в униформу донских артиллерийских рот того же периода, канониром подается команда: «Орудия, пли!». Грохот двух холостых выстрелов поднимает стаи ворон и более мелких птах с деревьев ближайшего сквера.
Исполняемая оркестрами НВИС и «Дон-100», звучит мелодия гимна России, без слов ничем не отличающаяся от гимна Советского Союза. Словно ожогом рот скривило господину N, знакомому автору этих строк по его прошлым неоднократным приездам в Новочеркасск из очень дальнего зарубежья. И это — еще одна накладка в организации торжеств с участием гостей из-за рубежа: зная их менталитет, можно было бы ограничиться исполнением донского гимна «Всколыхнулся, взволновался…».
Казачьи подразделения давно уже были готовы к прохождению торжественным маршем. И вот звучит долгожданная для них команда: «Парад, смирно! К торжественному маршу!…». И пошли казаки в пешем строю под звуки духовой музыки! Но особый восторг и аплодисменты зрителей вызвал конный строй из десятка всадников Донского (г. Ростов) военно-исторического клуба имени М.И. Платова в синих куртках армейского и в алых куртках лейб-гвардейского казачьих полков образца 1809-1814 годов. Завершала конный строй членов ДВИК им. М.И. Платова шеренга донцов в походной форме образца 1907-1917 годов. И лично мне было больно и обидно осознавать, что нашим новочеркасским ребятам до сих пор не предоставлено возможности в главном городе донских казаков заниматься тем же, чем ростовчане занимаются уже полтора десятка лет.

Члены военно-исторического клуба должным образом проявили себя и на униформированном представлении в пойме Тузлова, куда переместились участники праздника во второй половине дня. Там, в воссозданном бою начала XIX века, вступили в артиллерийскую дуэль две казачьих пушки и одна французская. Когда пальба из них не принесла должных результатов, в атаку на французское орудие ринулись конные казаки. Вырубив артиллерийскую прислугу, казаки насадили на пики шапки французских канониров и проскакали с ними на виду у зрителей.
По поводу гладкоствольных артиллерийских орудий пришлось услышать слова: «Где только взяли?». Да сами соорудили, реконструировав орудия вплоть до бадей со смазкой для осей. Но сделали это парни не из нашего города: чтобы культивировать такое, нужно хоть какое-то помещение и какой-то минимум средств для оплаты литья ствола хотя бы из чугуна. Да и брус из достаточной прочности древесины для деталей орудийного лафета тоже денег стоит, как и различного рода кузнечные работы по изготовлению осей и ободьев колес. Осилить все это Новочеркасску, видимо, пока что слабо. Ему предстоит еще оставшуюся свободной сторону соборной площади очередным памятником заполнить, да на Юбилейной площади закладной камень изваянием заменить.

Или, быть может, я ошибаюсь? Хотелось бы ошибиться хотя бы в этот раз.