Мы беседуем с Марией Федоровной у нее дома. В уютной квартирке, такой же милой, как и она сама.
Расспрашиваю Марию Федоровну о войне. Понимаю, что воспоминания тяжелые, но это была та жизнь, которую нельзя забыть. Это была молодость, и именно эта воля к жизни и помогла ей все преодолеть.
«Нас было шесть сестер. Жили мы в деревне под Ленинградом. Мама отправила нас, сестер, в Ленинград. Я жила то у одной сестры, то у другой… Устроили меня на работу в магазин. Там, за прилавком, я и познакомилась со своим мужем. Красавец-военный, на 7 лет меня старше… Влюбилась. Нас долго не регистрировали – мне не было еще 18 лет. Наконец свершилось. Мы стали жить в военном городке.
Вскоре началась война. Муж почти сразу ушел на фронт. Одна сестра умерла, оставив малышку — дочь. Помню, как мы через весь город везли ее на саночках. От Выборгского района до Лиговки. От дома одной сестры – к другой. Вторая сестра забрала племянницу и сынишку и уехала в эвакуацию. Пропала и другая сестра. Искать тогда человека было невозможно. Может быть, сейчас это трудно понять, но так было.
Когда муж еще был в Ленинграде, я особого голода не ощущала. Он то в рукаве, то в сапоге приносил часть своего продуктового пайка: то кусочек хлеба, то черпачок супа…
Потом была работа на окопах. Мы копаем, а с немецких самолетов нам на головы летят листовки: «Ленинградские бабочки не ройте ямочки, пойдут наши таночки и завалят ваши ямочки». Листовки были на русском языке. Психическая атака немцев в этом была сильнее, чем голод и усталость.
Когда муж ушел на фронт, жить мне стало негде. Голод, холод, бомбежки…
Муж мой, не успев получить от меня ни одного письма, погиб на Пулковских высотах. Старшина его роты прислал мне письмо, рассказал, как погиб муж.
Мы с женой друга моего мужа, ее тоже звали Машей, решили уехать в Ярославскую область. Эвакуировались мы через Ладожское озеро.
Я в это время была беременна. Может, и стоило остаться в Ленинграде, но неизвестно, была бы я сейчас жива.
Под Ярославлем мы устроились на работу на крахмало-паточный завод. Делали какой-то клей для самолетов.
Жили мы на съемной квартире. Конечно, никому не нужна беременная женщина, но я скрыла это от хозяев квартиры. Работала со всеми на равных. Убирали пшеницу, картошку .. , возили нас на работу куда-то в деревню. Приезжали к хозяевам только помыться — и дальше на работы…Так, между работами, родила я семимесячную девочку. Она бы жила, если бы родилась в другое время. Не выжила моя девочка…
Стала я работать в лесу. Заготавливали дрова. Огромные ели мы рубили от корня. Девчонки, слабые девчонки, но мы выполняли план. За перевыполнение плана мы получали премию – глюкозу и водку. Это можно было продать или обменять на еду. Если не обменяем – отдавали хозяевам квартиры. И деньги, и еду мы тоже отдавали хозяевам квартиры, все жили вместе, рассчитывая на «общий котел».
Дрова, которые мы рубили и заготавливали, нужно было отправлять на завод. На завод переправляли поленницу по реке. Как довезти до реки? Нам один мужичок изготовил деревянные рельсы и вагонетку, на ней можно было довезти бревна до реки, а потом уже мы, девушки, переносили бревна к реке.
За этот сплав меня наградили медалью «За доблестный труд».
Закончилась война. Мне дали пропуск для возвращения в Ленинград. Как-то мне стало там неуютно. Я осталась в Ярославской области. Там все-таки была картошка, а это какая-то еда…
Со вторым мужем я познакомилась там же, в Ярославской области. Как попали в Новочеркасск? У мужа здесь были родственники, рассказали о НЭВЗе, и мы решили ехать.
Мария Киртченко
Здесь купили землянку, муж устроился на завод шофером, я – кладовщиком».
Мария Федоровна рассказала, что уже в наши дни она с балкона своего дома увидела, как молодые ребята пилили дерево. Она вышла и преподнесла им урок спила массивного дерева от корня, рассказав, как она пилила огромные ели во время войны.
Верили ли в то трудное военное время в Победу? Мария Федоровна задумалась и ответила, что мы просто работали, работали из последних и, даже уже не существующих, сил. Работали очень ответственно и тогда, когда восстанавливали страну после войны.
Почему пережили наши люди эту страшную войну? Часто оказывалось, что спасались те, кто спасал других: ухаживал, жертвовал коркой хлеба, кусочком сахара…Сострадание и милосердие – типичные чувства военного времени, типичные чувства мест для оккупации, блокады и голодного края. Конечно, и милосердные люди умирали, но они оставались людьми, душа их не «расчеловечивалась». Конечно, война – это солдатское дело. Но в то время голод, и слабость и мужество наших женщин воевали и вместо, и вместе с солдатами.
Как это ни банально, но побеждает не сила, а справедливость и правда. Так и случилось с нашими людьми. Они жили, любили, верили и работали. И к ним пришла Победа.
Сегодня Мария Федоровна осталась одна. Она похоронила самого близкого человека – сына. Казалось бы, ее держат на этой земле только воспоминания. Но она должна жить, ведь так хотел этого для нее он, ее мальчик. Ведь так много она пережила перед теми счастливыми годами, прожитыми вместе со своей семьей в Новочеркасске.
История Марии Кириченко
записана Ириной Васильевой.
