—  Он влюблен в этот завод, — говорит Светлана Сергеевна о муже Викторе Ивановиче Улько.

А он отвечает:

—  До сих пор снится. Долго не мог привыкнуть, что не иду на работу…

ТРИ  ПОКОЛЕНИЯ  ТРУДОГОЛИКОВ

В семье Улько мне подарили книгу об электродном заводе.

«Там есть глава, где я рассказываю о себе», — сказал мне Игорь Викторович Улько, начальник смесительно-прессового цеха.

Я стала читать с самого начала, и многое поняла про электродный завод. Технологический процесс производства электродов оказался очень захватывающим. В него вложено столько научных достижений! И процесс этот бесконечно наукоемкий. От самых первых выдающихся специалистов-электродчиков до наших современников, инженеров, технологов, квалифицированных рабочих, у которых мозги устроены так, что они не могут не думать. Это умные головы, это профессионалы. Не вымирающий вид, а живые люди, для которых инженерная мысль – это единственный способ существования, главный в жизни интерес.

А «о себе» там было всего три строки. «Мною был предложен способ охлаждения массы с использованием вытяжного вентилятора…»(и так далее). Все остальные – о том, как специалисты СПЦ реконструируют оборудование, придумывают системы, ставят эксперименты и предлагают способы, и все это в рабочем порядке и в непрерывном процессе производства.

Вот пример. «При использовании высокотемпературного пека резко увеличился процент брака…Опыта работы на этом пеке нет, сведений в специальной литературе – мизер. При прессовании заготовок получается повышенный брак. Поиск причин брака ни к чему не приводил…Совместно со службами главного технолога и лабораторией инженерно-технические сотрудники цеха начали проводить эксперименты с температурными режимами прессования, изменять схемы обогрева мундштуков, доводить кривые образующих мундштуков до предложенных учеными-электродчиками. В результате брак на «зеленом» переделе был практически исключен и снижен на конечном переделе…»

Все понятно, а главное, все «о себе»…

(Из юбилейного сборника «НЭЗ: 50 лет пути вперед»).

На электродном заводе работают две с половиной сотни династий. Об одной из них я попытаюсь рассказать. Все три поколения — трудоголики. Им интересно то, чем они занимаются. Честно зарабатывают своей головой и своими руками и достойно содержат свои семьи. Многое знают и умеют, и никакие перемены в жизни их не испугают.

ТРУДНОЕ,  НО  СЧАСТЛИВОЕ  ВРЕМЯ

Виктор Иванович Улько, отец, пенсионер:

—  Закончил горный техникум на Михайловской, где учился с 1951 по 1955 год на электромеханика. После техникума поехал по назначению. Направили  в хутор Самбек, механиком на шахту. Обещали и должность, и квартиру, но не дали. Встал на квартиру. Мама – инвалид, я один у мамы, меня даже в армию не взяли. Один месяц, правда, замещал механика, начал денег много получать…

Но я хотел забрать мать к себе, а некуда было забирать, и через год я вернулся в Новочеркасск.

Работать на электродном заводе я начал еще в 1954 году, дежурным электриком. Вернулся через год, пришел на электродный. «Возьмем электриком по 4-му разряду». Через месяц у меня был уже 5-й разряд, самый высокий. И я семь лет отработал электриком в СПЦ, смесительно-прессовом цехе.

Тогда этот цех был единственный, а через 10 лет появился второй, его строили уже при мне. Однажды заместитель начальника цеха Володя Сорокин предложил мне: «Витя, хочешь мастером на прокалочный участок?» Там я и проработал до пенсии, мастером. От звонка до звонка. Двадцать лет».

«В те времена одним из самых жарких участков была прокалка» — пишет журналист Анастасия Свинцова в очерке «Старая закалка», посвященном Виктору Улько. Кокс дробили ломами и кувалдами. «Автоматизиция была минимальная, многое делали вручную и «на глаз». Лучший способ проверить правильность дозировки пека и шихты — это сунуть руку в окошко смесильной машины и захватить массу. Масса, хоть и была горячее 100 градусов, сквозь перчатки не прожигала», — рассказывал корреспонденту Анастасии Виктор Иванович.- «В печах тоже были окошки с чугунными задвижками, мы их «гляделки» называли». «Уворачиваясь от потока жара, выбрасываемого из открытого окошка под давлением, надо было прибором проверить температуру в печи». «Зрелище при этом завораживающее: внутри печи все бушует, пылает, а температура 1300 градусов!» Регулировали вручную. «Работали в таком режиме, что покурить было некогда. Обедали на месте за 5-10 минут, и снова работа. Ведь загрузка печи идет каждые полчаса».

«Рабочие получали зарплату в зависимости от выработки». Премии по тем временам были хорошие, и было их сразу несколько. Электродчики очень хорошо зарабатывали. На завод очередь была из желающих устроиться».

«В истории нашего цеха была ночь, когда я со своей сменой …сделал 110 замесов за смену. Ни до нас, ни после такой объем больше никто сделать не смог. После смены уставшие, но довольные

выходим, а нас уже ждут представители профкома и сам директор завода. Руки нам пожали, поблагодарили за работу и тут же всем премию выдали».

«Сил хватало еще и спортом заниматься…Мы свою смену закончили, а кто-то пришел пораньше. Устраиваем футбольное состязание. И не факт, что те, что только пришли, у нас выиграют».

«Любили сменами ездить на заводскую базу. С последней ночи меняемся, нас уже заводской автобус ждет, и на два дня на Дон. Там конечно, не все было благоустроено, стояли просто палатки, но нас это нисколько не смущало…» (Выдержки из очерка Анастасии Свинцовой «Старая закалка»).

ЗАШЕЛ  И  ВЫШЕЛ

В 1959 году я женился, а в 1962 году нам дали трехкомнатную квартиру на Черемушках.

Все время я работал в смесительно-прессовом цехе. И когда перешел рабочим, остался в этом цехе. Как я говорю, «зашел и вышел».

Вышел на пенсию в 1985 году в 50 лет, но до 60 лет работал мастером. Потом стал машинистом мельницы по переработке возвратов производства. А когда вводили в строй после ремонта ретортную печь в 1996 году, позвали запускать печь и обучать молодых.

Стал просто рабочим. Поскольку владел всеми профессиями, на любом участке мог работать. Однажды был случай. Нет ни крановщика, ни смесильщика, и цех парализован. А я замес сделаю – поднимаюсь на кран, спускаюсь, делаю замес, и так всю смену. И я работал на заводе до 2004 года. Как я говорю, «зашел и вышел».

РАБОТА,  КОТОРАЯ  С  ГОЛОВОЙ  ЗАТЯГИВАЕТ  В  ПРОИЗВОДСТВО

Игорь Викторович Улько, сын, начальник СПЦ-1:

—  Закончил строительный техникум. Чтобы время не терять, решил две недели до армии поработать на электродном заводе. Пошел в армию, получив первую зарплату. А после опять пришел в цех смесильщиком. Это самая ответственная работа. Смесильщики готовят «тесто», из которого потом «пекут пироги»: смешивают многокомпонентную массу, из которой делают электроды. Чем «правильнее» тесто, тем «вкуснее» продукция.

Через две недели обучения я стал обслуживать двенадцать машин. Обычно их обслуживали по двое, а я один работал за двоих. Тогда зарплату начисляли по коэффициенту трудового участия, и я получал по полтора-два оклада. И когда начальник цеха Алексей Николаевич Безруков спрашивал, почему я получаю больше всех, ему отвечали: «Он и работает больше всех». А потом Безрукова назначили на Новосибирский электродный завод главным инженером, и он забрал меня с собой. Предложил работать мастером. Отец сказал: «Если женишься, поедешь». Я женился и поехал. Женился на своей однокласснице. Поработал в Новосибирске мастером, старшим мастером, был секретарем комсомольской организации цеха. Но жена заскучала по родным краям, и пришлось вернуться обратно.

Мне нравился сам процесс производства, руководить нравилось. Было много свободного времени, приличные деньги. Минус — тяжелая работа. Жар при выгрузке машин, газы, испарения, пыль – все выделялось в цех. Экологическое состояние было неудовлетворительное. Пытались бороться с помощью вентиляции.

«Практически все время в цеху ведутся опытные работы, которые с головой затягивают в производство».

(Из сборника «НЭЗ: 50 лет пути вперед»).

Многое можно модернизировать. И многое было модернизировано. Две новые смесительные машины выполняют весь объем работы. Две тонны массы, которую раньше производили на двенадцати машинах за час, делают за 10 -15 минут. Машины почти не пылят, не газят. Стало чище и уютнее в цеху.

Но сегодня ежедневно всем цехом делаем столько же, сколько делала одна папина бригада.

САМ  ПРОЦЕСС НАШЕГО  ПРОИЗВОДСТВА  УВЛЕКАТЕЛЬНЫЙ

Денис Игоревич Улько, внук, сменный мастер СПЦ:

Денис был немногословен в присутствии деда, отца-начальника цеха и двух журналисток.

Игорь Викторович Улько:

—  Денис закончил политехнический, механик. Чтоб работать в этой должности — мастер, Денис начинал оператором пульта управления, работал на смешении, на пекоскладе, на дроблении возвратов производства. Он изучил и другие профессии. Работал на подмене.

Денис — как сейчас принято говорить, инноватор. Есть свое видение развития производства, хватает опыта работы. Все своими руками попробовал, собрал и разобрал. Планов много, есть перспектива, есть, куда расти, есть что улучшать, и знаем, как.

Сам процесс нашего производства увлекательный. Но на любителя.

—  А что трудно дается?

—  Тяжело в подчинении у отца. Морально тяжело. Другим все с рук сходит. Нельзя опаздывать, уходить раньше, простаивать нельзя. С другой стороны, отцу возразить можно, а как быть против, если начальник сказал? В конечном счете соглашается. Находим общий язык. Такого не было, чтобы «не хочу и все».

НУ,  А  КАК  БЕЗ  ДУШИ?

Игорь Викторович Улько:

—  Мы обеспечиваем электродами Европу, Азию, Америку. Поставляем свою продукцию в десятки стран. Везде в мире, где есть металлургия, мы присутствуем.

Была перестройка, а мы находились на подъеме: 50 процентов своей продукции экспортировали. Сейчас экспорт возрос. Но кризис привел к спаду в металлургии. Пока мы людей сохраняем, обеспечиваем работой, зарплатой, моральный дух поддерживаем.

Мы — первый цех в производственной цепочке. Как здесь заложим, так и получится. Главное – душу вложить. Ну, а как без души?

Из нашей семьи только мужчины на электродном работают. Я считаю, муж и жена должны работать в разных организациях.

Продолжаем осваивать новые технологии. Только что на прокалке поставили автоматизированную линию. Будем управлять ею с помощью компьютера из кабинета.

ОТКУДА  ЧТО  ВЗЯЛОСЬ

Виктор Иванович Улько:

—   Как получилось, что у вас, совсем мальчика, на руках оказалась больная мама?

—   Мама вышла замуж в гражданскую войну, она 1901 года рождения. Вышла за военного, красного командира, и молодость у нее была бурная. В одном селе «белые», в другом «красные», потом наоборот… Когда ей было 17 лет, ходила гадать к сербиянке, и все сбылось. Гадалка предсказала и смерть в 70 лет в 70-ом году». Мама грамотная была, медработник. После войны переехали в Новочеркасск. Отец служил на КУКСах в кавалерийском полку. Мое последнее воспоминание о нем: надо мной, спящим в кроватке, наклонился мужчина усатый. И все…

Помню, что меня водили в садик на Ермака, а жили на Кирова, где кирха, в пристройке. Мама работала в военном госпитале. В войну нас эвакуировали, как семью военнослужащего, вместе с госпиталем, а квартиру мы оставили на  соседей: живы будем – вернемся. В конце войны госпиталь вернули, мы приехали, а у нас живут другие люди. Соседи продали. Мы оказались без жилья. Жили на квартире.

Отец пропал без вести. Куда ни писала мама, нам было не положено ни пенсии, ничего… И мама написала Сталину. Ответ пришел на Ростовский военкомат: найти в течение 24 часов. И маме сообщили, что ее муж погиб под Сталинградом, где был начальником штаба дивизии. И все сразу забегали, выплатили нам пенсию за эти годы.

А мама уже была инвалид, лечилась у доктора Басина. Пункцию взяли – ноги совсем отнялись. Когда нам дали деньги за отца, мы купили хату на Просвещения между Кирова и Первомайской. Мама на пенсии, я в школе. Жили очень плохо. Просто очень плохо. На пенсию за отца. Но года не прошло, как маму вызвали и сообщили, что ее муж жив, и поэтому пенсию с нас снимают, а с него высчитают все, что на нас потратили. Отца я не искал. И мы ничего не получали. В школе то ведро угля дадут, то костюм, то брюки.

Меня помогла воспитать семья моего друга, Бориса Казимирова. У них и дневал, и ночевал, и кушал. Отца Бори я называл папой, а маму – Анной Ивановной. И Виктор Евграфович называл меня «сыночек». «Ну что, сыночек?» Мы с Казимировыми, даже когда я уже женился, дружили всю жизнь, пока они не умерли. Борис долгое время работал председателем профкома НЭВЗа. Мы сейчас перезваниваемся.

Боря учился в НПИ, а я в техникуме. В институте была велосипедная секция, и мы в ней занимались. У меня был первый разряд.

Я вообще вел активный образ жизни. Прыжки, бег, велосипед — в этих секциях я занимался с Борисом. И потом всю жизнь занимался спортом. И музыкой — играл на домре. На заводе вел секцию по стрельбе. И супругу, и детей стрелять научил. А как член завкома профсоюза отвечал за подписку. 30 лет работал по сменам. Отработал ночную и с утра занимался общественной работой, а потом ехал домой, спал три часа и снова на смену. Активный был очень, дома некогда было сидеть. Одна из лучших смен моя была. Награда есть «Почетный металлург».

—  Как вы познакомились со Светланой Сергеевной?

—  Мама дружила с тетей моей будущей жены, и мы стояли у них на квартире. А тетя жила одной семьей с родителями Светы. Так мы и познакомились. Я ее приметил и начал ухаживать.

Светлана Сергеевна:

—  Когда мне было 18 лет, я стала падать в обмороки. Врачи сказали маме, чтобы она скорее выдала меня замуж, за первого, кто посватается. Витя предложил, и я вышла. А уже потом его полюбила. Он ведь очень добрый товарищ, очень хороший человек. Моему мужу пришлось нелегко. И я сама не блистала здоровьем, и мама на костылях. Большую нужду несли, просто беда. А папа мне шифон голубой подарил, и я сшила платье свадебное своими руками. А туфли взяла у тети — новые, коричневые, осенние.

—  А я одолжил костюм у старшего Казимирова.

—  Муж обращался со мной так, что покорил своей заботой. Я была мамина дочка. Мама мне ничего не давала делать. Я только работала. Образования я не получила.13 лет в аптеке фасовщиком, 13 лет в кассах Аэрофлота. Мама и троих наших детей помогала растить. Когда она заболела, то говорила: «как же ты жить будешь, доченька, ты же даже готовить не умеешь…» «Было бы из чего готовить…»

А теперь я и варю, и пеку, и жарю, и мне муж говорит: «Лучше твоей кухни — нет». Я старалась, и научилась, мне нравилось и угостить, и приветить.

—  Быстро летит время, Виктор Иванович?

—  Времени не хватает в сутках, еще бы двадцать четыре часа.

Уже девять лет Виктор Иванович работает в Доме ребенка, обслуживает их оборудование, но и дома не сидит без дела. Ходит по соседям и ремонтирует, что вышло из строя.

—  Дайте совет, как воспитать трудолюбие в детях?

—  У меня так было: я стучу молотком, и он рядом со мной стучит. Я пилю – и он пилит.

Светлана Сергеевна:

—  А Денис точно как Игорь. Зарплата у Игоря не очень была. А семью кормить надо. Игорь в гараже машины ремонтировал, и ему Денис всегда помогал.

Игорь Викторович Улько:

—  А вы тоже все умеете делать?

—  Даже больше отца. Он специалист по сантехнике, электрике, а я еще машины умею ремонтировать. И мой сын Денис — тоже.

—  Трудно людьми руководить?

—  Мне было легко всегда. Плохих людей не бывает, бывают плохие руководители. За 60 лет на заводе сменилось всего два директора, сейчас руководит третий. А начальников СПЦ сменилось шестеро, каждый из которых руководил в среднем по 10 лет. Я уже даже больше всех – 16 лет.

—  Кто ваш учитель?

—  Сумской Иван Лаврентьевич. Он дал направление на модернизацию. Говорил: «Будем ходить в белых халатах и на кнопки нажимать». Он был из первого поколения специалистов, главный технолог. Больше всего взял от него.

—  Какие качества помогут в жизни Денису?

—  Денис любит порядок и дисциплину и предпочитает жить честно. Я за него не переживаю. Работая в цеху, он стал взрослее, опытнее, ответственнее. Теперь его жизнь зависит только от него. Денис сам принимает решения. Главное, мы дали ему образование и показали одну из дорог своим собственным примером.

—  А вам хватает времени в сутках?

—  Еще б часов шесть…

Марина КОРВЯКОВА