«…Это было 22 июня 1941 года. Помню огромную толпу людей, слезы на глазах взрослых мужчин, ощущение страха. Я, совсем маленькая девочка, зову отца: «Папа!» Меня подхватывают на руки, передают вперед, к трибуне. Там мой отец, молодой, тридцатилетний, красивый, с непривычной морщинкой между бровями, призывает добровольно идти на фронт. Он уже записался, он – первый в списке».
Таким запомнился первый день Великой Отечественной войны Нине Афанасьевне Бабичевой. В тот день ее отец в последний раз ночевал дома. Утром он, директор Пухляковского техникума, недавний выпускник Новочеркасского сельскохозяйственного института, вместе со студентами отправился на фронт. В боях под Москвой Афанасий Никитич Белоконь, отец нашей читательницы, был тяжело ранен в ноги. Орден Красной Звезды за проявленное мужество он получал в госпитале. После госпиталя Афанасий Никитич так и не смог вернуться в строй, всю войну он готовил новобранцев к отправке на фронт. Демобилизовался в мае 1945 года, восстанавливал разрушенное войной хозяйство, имел трудовые награды.
Брат Афанасия Никитича Александр уходил на фронт в тот же день. И тоже добровольцем. Уходя из дома, он попросил жену, которая тогда ждала третьего ребенка, назвать сына его именем. Просьбу исполнили. Правда, маленький Саша рос сиротой – его отец погиб сразу после его рождения, в ожесточенных боях под Москвой.
Илья, младший из братьев, уехал на Урал 20 июня 1941 года. Его провожал Афанасий Никитич. Когда во время стоянки в Казани пришло сообщение о начале войны, Илья сошел с поезда и отправился в военкомат. Но, когда выяснилось, что он – выпускник Новочеркасского «политеха», инженер, Илья Никитич получил «бронь» и приказ – принимать на себя руководство авиазаводом, строить цеха в лесу, под открытым небом. Завод заработал, продукцию стали выпускать уже в первую военную зиму. После войны Илья Белоконь так и остался под Казанью, всю жизнь работал на «своем» заводе, стал основателем целой династии авиастроителей.
Нина Афанасьевна Бабичева войну пережила в эвакуации.
— Нас увозили на пароходе, вместе с детдомовскими детьми, — вспоминает наша читательница, — я отчетливо помню этот пароход, последний, который отходил на Сталинград. Уже бомбили, мы пытались укрыться от грохота под одеялами, плакали от страха и усталости. Дальше нас переправили в Оренбургскую область. Дорогу я не помню, возможно, потому, что большинство детей, и мы в том числе, в ту зиму болели тяжелыми инфекционными заболеваниями – скарлатиной, Боткина, корью. Помню снег, мороз, шум орудий. А потом очень отчетливо – День Победы, всеобщее ликование, крики «Ура!» на улицах и радостных мальчишек, которые буквально завтра должны были отправляться на фронт. И, конечно же, первый, ни с чем не сравнимый, самый вкусный на свете послевоенный кусочек белого хлеба.