Игорь Каляпин, правозащитник из Нижнего Новгорода, употребляет термин: прокурорский пинг-понг. Это когда человек сообщает о преступлении, а в ответ получает: в возбуждении уголовного дела отказать. Он пишет жалобу на отказавшего, вышестоящий начальник отменяет «отказное» постановление своего подчиненного. Ни шатко ни валко идет новая проверка, но ответ прежний: отказать. Снова пишет человек жалобу – и пошло дело на новый круг. Шарик налево, шарик направо…
Так же часто в суде: обращается гражданин с просьбой защитить нарушенные права, а ему: «Гуляй, Вася! У тебя прав-то и никаких нету…».
Примером тому следующая история.
1 августа 2008 года судья Новочеркасского городского суда И.Б. Чернова вынесла решение, которым признала за З.В. Медютовой, в порядке приватизации, право собственности на 41/100 доли жилых домов литеры «А» и «Б» по ул. Кавказской, 17, а также надворных построек. Раньше эта 41/100 принадлежала муниципалитету, теперь стала частной собственностью. С чем можно было бы Зинаиду Викторовну поздравить, только – рано…
59/100 домовладения принадлежит семье Тищенко, приватизировавшей свое жилье еще в 1997 году. И вдруг они узнают, что другая часть домовладения приватизирована по решению суда, о котором они даже не слышали! Просто в их же дворе к ним подходят совсем незнакомые люди и предлагают купить 41/100 доли!
А решение суда к тому времени уже полгода как вступило в законную силу. И семья Тищенко кинулась подавать кассационную жалобу, но поскольку срок на ее подачу (10 дней) давно прошел, они, в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом, подали заявление о восстановлении срока для подачи кассационной жалобы. Вынесенным судебным решением, писали Тищенко, затронуты наши права и интересы, дом под литером «А» принадлежит нам на праве личной собственности, и он не мог быть вторично приватизирован Медютовой!
Заявление Тищенко попадает к той же судье И.Б. Черновой. И Инна Борисовна, долго не думая, отказывает истцам: мол, вы не являетесь стороной по делу либо другим лицом, участвующим в деле, и вообще ваши права и интересы не затрагиваются.
Как проходило то заседание, на котором судья вынесла свое определение, и проходило ли оно вообще, никому не известно, потому что Тищенко на него не попали. И не мудрено: заседание, якобы, состоялось 2 марта 2009 года, а повестку они получили … 13-го! Чернову не смутил тот факт, что в день заседания (или незаседания?) уведомление о вручении повестки «заинтересованным лицам» в суд не вернулось. Инна Борисовна спокойно написала в определении, что все четверо Тищенко, «надлежащим образом уведомленные о времени и месте судебного заседания, не явились. Причин своей неявки суду не представили». Также не явилась в суд З.В. Медютова, что укрепляет нас во мнении, что в тот день судья «в открытом судебном заседании» позаседала сама с собой. Что заставило ее так торопиться? Оставим предположения при себе.
Теперь Тищенко принялись обжаловать уже это определение судьи Черновой. А поскольку срок обжалования определения от 02.03.2009г. истек еще даже до получения повестки, то сначала им пришлось восстанавливать этот срок – на подачу частной жалобы…
Любопытно, но определение от 2.03.2009г. Чернова отменила сама, хотя, по ГПК, частную жалобу надлежало отправить в кассационную инстанцию в Ростов. Но, видимо, сор из избы выносить не хотелось.
Ну, дорогой читатель, это вам не пинг-понг?
А теперь займемся вопросом по существу. Не в том, конечно, объеме, в котором надлежало бы исследовать его суду. Так, несколько фактов, которые невозможно обойти молчанием.
В решении от 1 августа 2008 года судья Чернова указывает: «Истица намерена приватизировать дом, однако не может это сделать, так как с ней не заключен договор социального найма жилого помещения». Инна Борисовна, вас обманули! 10 сентября 2008 года сама З.В. Медютова пишет в прокуратуру Новочеркасска: «14 сентября 1994 года между АО «Горжилэксплуатация» и членами моей семьи был заключен договор найма жилого помещения № 5100358, в котором были внесены впоследствии изменения и основным квартиросъемщиком была указана я».
Медютова обратилась в суд, указав в исковом заявлении, что «она проживает в доме литер «Б» по ул. Кавказской, 17… Проживает истица в доме одна».
Сначала – про одиночество. Согласно адресной справки, по этому адресу прописан Медютов Виктор Сергеевич, которому на момент вынесения судебного решения не исполнилось 18-ти лет. То есть право и согласие на приватизацию несовершеннолетнего судом учтено не было. Что же касается «проживания» в литере «Б», то это просто фильм ужасов!
«На момент обследования в жилом доме никто не проживает, жилой дом не отапливается – печь разрушена, котла отопления нет. Водопровод и канализация отсутствуют. Электроснабжение квартиры отключено… Часть южной стены … полностью разрушена…, … наблюдаются сквозные дыры… Стекла в оконных блоках отсутствуют… В кухне подшивка потолка полностью обрушена…», — эти слова из технического заключения по обследованию литера «Б» дома № 17, сделанного Новочеркасской архитектурно-планировочной мастерской». Момент обследования – декабрь 2008 года.
Может быть, дом стал жертвой бомбежки или землетрясения, случившегося в период с 1 августа до декабря? Но нет: литер «Б» исчез — по справке МУП «ЦТИ» в 2007 году его уже не было!
Тут вообще случился какой-то грех, и в грехопадении гражданка Медютова обвиняет МУП «ЦТИ». По ее словам, в суд она представила технический паспорт по состоянию на 16.03.2005г., в котором литер «Б» был отражен. На основании этого техпаспорта (а также других правоустанавливающих документов) суд и вынес решение о приватизации 1 августа прошлого года. Но когда Медютова собралась регистрировать дарованное ей судом право собственности в Росрегистрации, в МУП «ЦТИ» ей выдали технический паспорт, также составленный 16.03.2005г., на третьей странице которого отсутствовала принадлежащая ей квартира и вообще весь литер «Б»! Гнев новоиспеченной собственницы пал на головы сотрудников ЦТИ: в заявлении прокурору она обвинила их в должностном подлоге и подделке официальных документов. Мы не беремся судить, кто кому что подложил и где-то подделал, но бросается в глаза факт, который (умышленно?) просмотрела подслеповатая Фемида.
Про инженера ЦТИ Медютова написала прокурору, что он «по всей видимости, действует в интересах гр-н Тищенко и гр-ки Бейдиной Н.Ф.» (последняя проживала вместе с Тищенко и также приватизировала жилье в 1997 году). «С 2006 года, — жалуется прокурору Медютова, — у меня с соседями по двору гр-кой Бейдиной Н.Ф. и гражданами Тищенко возникли конфликтные отношения, в результате которых они перестали меня пускать себе домой». Вот и гадает теперь прокурор: то ли в гости в литер «А» перестали пускать соседи Медютову, то ли в родной литер «Б» ей установили заслон? Нам интересно другое: на том или на этом свете конфликтовала Медютова с Бейдиной в 2006 году, если Надежда Филипповна Бейдина умерла в 1999-м?
«Обследуемый жилой дом для проживания непригоден», — выносит приговор литеру «Б» инженер архитектурно-планировочной мастерской. А что ж вокруг дома-призрака такая драка? Участок кому-то приглянулся: снесем избушку на курьих ножках да терем построим?
Что касается литера «А» — там дело еще интереснее. 59/100 доли домовладения по ул. Кавказская, 17 (принадлежащей семье Тищенко) – это ВЕСЬ (!) дом под литером «А» (площадью 93,7 кв. м.). 41/100 в 1997 году – это был литер «Б». Судья Чернова своим решением даровала Медютовой 41/100 доли обоих литеров, но с падением «Б» выходит, что Медютовой досталась половина жилья Тищенко. Абсурд? Типичное решение Новочеркасского городского суда…