С чего бы начать мне повествование сие? Быть может, с фразы «Никто не забыт, ничто не забыто»? Но так ли это? Иногда создаётся впечатление, что не забыт в Новочеркасске лишь один герой казачьего Дона — атаман Платов. И то лишь потому, что о Матвее Ивановиче напоминает памятник, удачно привязанный к самому центру нашего города. А вот к памятнику Ермаку Тимофеевичу уже не всех и гостей-то водят. К памятнику же Я.П. Бакланову вообще мало кто подходит. А зря!

***
Когда полковой командир Бакланов со своими донцами мчался по ущелью под имевшимся лишь в его полку значком (небольшим чёрным флагом с Адамовой головой — белым черепом, наложенным на скрещенные кости), горцы спешили в укрытия, а грозный и неуловимый Шамиль говорил своему окружению: «Отчего вы не боитесь так аллаха, как боитесь Бакланова?» Конфузились горцы, но всё же продолжали бояться. Да оно и было, отчего бояться-то: двухметрового роста, рябой, усатый да носатый казачина был видом явно не ангел. Не зря он запрещал самодеятельным художникам даже делать наброски его портретов.
Случалось, бывал Бакланов и на чёрта похож: весь вымазанный сажей, с всклокоченными волосами. Это когда требовалось произвести на суеверных горцев впечатление, чтобы те не разуверились в бытовавшем на Кавказе мнении: Бакланов — настоящий даджал (то есть дьявол). Оттого и считали горцы, что его ни пуля не берёт (нужна лишь серебряная), ни кавказская шашка не рубит. (К слову сказать, в переводе с языков кавказских горцев слово «шашка» означает не что иное, как «длинный нож».)
И стал со временем Яков Петрович настоящей грозой Кавказа. У Пушкина о Петре сказано: «Его глаза сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен, он весь — как Божия гроза». Вот и Бакланов примерно таким же был. А на Кавказе он служил долго и успешно: находившиеся под его началом казаки сменялись, уходили на льготу, а он там всё служил и служил. При трёх царских наместниках Кавказа нёс службу Бакланов: при Воронцове, Муравьёве и Барятинском.
Не раз вышестоящее военное командование намеревалось перевести генерала Бакланова то в Южную армию, то в какую-нибудь иную. Но наместники цепко удерживали походного атамана действовавших на Кавказе донских казачьих полков подле себя. Да оно и понятно: кто лучше него мог знать характер и повадки горцев; кто так же, как и он, мог водить с ними дружбу; кто мог иметь среди них не только своих кунаков, но и своих лазутчиков, а то и «агентов влияния»? Только Яков Петрович Бакланов и никто более!
У великого казачьего бытописателя М.А.Шолохова в романе «Тихий Дон» есть эпизод, в котором казак-второочерёдник по кличке Чубатый демонстрирует первоочерёднику Григорию Мелехову разящий шашечный удар, называемый баклановским. «Шашка у него была — на стоке ртуть залитая: поднимать тяжело её, а рубанёт — коня пополам. Вот!» — говорит Чубатый Григорию о Бакланове-атамане. А служившие под началом Я.П. Бакланова казаки сложили о своём военачальнике песню, в которой были такие слова:
Ты геройскими делами
Славу дедов и отцов
Воскресил опять меж нами.
Ты — казак из казаков!

***
На этом, пожалуй, можно и закончить вводную часть, приведенную для того, чтобы неподготовленные читатели получили хотя бы минимум сведений о легендарном донце — казачьем генерал-лейтенанте Я.П.Бакланове. Его жизни и службе посвящена открывшаяся в Музее истории донского казачества новая выставка — «Донской чудо-богатырь», приуроченная к грядущему 200-летию прославленного донского полководца. Открытие выставки состоялось при большом стечении заинтересованных в ней лиц, представителей общественности города и городского руководства. Тут было всё, что полагается в подобных случаях: и рассечение ножницами алой ленточки, и приветственные речи представителей Администрации города, городской Думы, Войскового казачьего общества, дирекции Музея. Было также краткое выступление В.П.Шевченко — атамана городской станицы, носящей название Ново-Баклановской (просто же Баклановская станица уже более полувека покоится на дне Цимлянского водохранилища).
Краткий обзор новооткрытой выставки сделала её автор — сотрудница Музея Лидия Васильевна Цыганок, из рассказа которой и взяты некоторые сведения, изложенные во вступительной части. А ещё Лидия Васильевна обратила внимание присутствующих на тот факт, что и в наши дни есть место подвигам, совершённым на Кавказе наследниками казачьей славы Я.П.Бакланова. Так, например, один из воспитанников профессионального училища № 52, территориально привязанного к станице Ново-Баклановской, стал героем Российской Федерации. К сожалению, посмертно. Героя России — парня из нашего города — звали Александром Аверкиевым. Его фотография также представлена на выставочном стенде, посвящённом станице Ново-Баклановской и делам её казаков.
Автор этих строк побывал на открытии первой за всё время существования Музея истории донского казачества и посвящённой Я.П.Бакланову выставки не без пользы для себя. И вынес для себя нечто новое и ранее неведомое. Этим неведомым ранее фактом стала информация о том, что в дореволюционную пору на родине героя — в его родовой станице Гугнинской, впоследствии ставшей Баклановской — имелся бронзовый бюст Я.П.Бакланова, который в советское время был снят с пьедестала и доставлен в Новочеркасск.
Однако на всеобщее обозрение баклановский бюст выставлен не был, а хранился в Донском музее. К сожалению, бюст этот постигла та же участь, что и бронзовые детали новочеркасского памятника донскому полководцу: он был передан «Рудметаллторгу» и превращён в цветной металлолом как якобы не имеющий ни художественной, ни исторической ценности. Как выглядел этот бюст, теперь можно было бы судить по живописному полотну М.Б. Грекова, изображающему вступление в станицу Баклановскую красных войск. Ведь там (на переднем плане), в качестве характерной приметы Баклановской станицы, изображён закреплённый на гранитной глыбе бюст Я.П.Бакланова. Но сохранилось ли это полотно? Вот в чём вопрос. Ведь на выставке «Донской чудо-богатырь» представлена лишь цветная репродукция этого полотна, некогда случайно попавшая на страницу иллюстрированного журнала.