Заявление на имя редактора «В» гласило:
«В связи с публикацией компрометирующей меня статьи и в соответствии с решением прокуратуры прошу сделать мою реабилитацию». В качестве документа-основания к заявлению прилагалось письмо из городской прокуратуры с извинениями «за необоснованное привлечение к уголовной ответственности».
Сам заявитель держался гордо, чтобы не сказать высокомерно, и был, что называется, не простым, но золотым.

Андрей Борисович Вербицкий, экс-руководитель салона металлопластиковых окон «Форточка», действительно имеет все основания требовать от «В» извинений. Нет, прокуратура тут совершенно ни при чем: мы ни словом не обмолвились о заведенном на предпринимателя уголовном деле и, следовательно, не обязаны помещать сообщений об официальной реабилитации недавнего подозреваемого. Вина редакции в общем и автора этих строк лично в том, что мы на два с половиной года позабыли о существовании А.П. Вербицкого – удивительного человека сложной судьбы… Но обо всем по порядку.

«Машина на жену, дача на тестя… У тебя ничего нет, ты – голодранец!»

Публикация, ранившая самолюбие Андрея Вербицкого, называлась «Гадание на «Форточке» и появилась на страницах «В» в начале ноября 2006 года. Деловой деятельностью ИП Вербицкого редакция, как герой старого фильма, заинтересовалась «не просто так, а по поводу». Поводом этим оказался рассказ нашей читательницы Людмилы Сальниковой. 24 июля 2006 года сын Людмилы Александровны Виталий заключил с директором салона «Форточка» Андреем Вербицким договор на изготовление, монтаж и установку металлопластиковых окон. В рамках договора клиент внес в кассу салона 47 тысяч 700 рублей – и в одночасье остался и без покупки, и без денег. В августе Сальниковым рассказывали, что «окна задерживаются, но скоро будут». В начале осени деловито сообщали: «Над заказом работают, ждите». В середине сентября Людмила Александровна созвонилась с ростовским изготовителем ПВХ-конструкций, фирмой «Арт-Пласт», и с неприятным удивлением выяснила, что их заказ в Ростов не поступал в принципе. Походы к г-ну Вербицкому и обращения в прокуратуру эффекта не возымели: обманутые горожане (на тот момент выяснилось, что количество таковых переваливает за два десятка) не смогли добиться ни выполнения заключенных договоров, ни возврата денег. Увы! – ни малейших практических последствий (кроме, естественно, компрометации Андрея Борисовича) не было и у газетной статьи.
– Вскоре после публикации, в середине декабря 2006 года мировой судья вынес решение взыскать с Вербицкого стоимость заказа по нашему невыполненному договору, – Людмила Сальникова говорит спокойно, даже бесстрастно. Таким тоном о своих бедах говорят люди, давно махнувшие рукой на былые огорчения. – 10 января 2007 года решение вступило в законную силу, а 19 января отдел судебных приставов возбудил исполнительное производство. Еще через восемь месяцев нам вернули исполнительный лист: как и предсказывал нам наш адвокат, брать с Вербицкого оказалось нечего. Квартира, в которой он живет, принадлежит его родителям, а из личного имущества приставы обнаружили только старенький компьютер. Нам предложили забрать его в счет долга, но мы отказались – зачем? Денег у него тоже не было, и дело окончательно зашло в тупик. Хотя мне, если честно, это не совсем понятно: он же на что-то живет, что-то ест… В акте о невозможности взыскания сказано: «получателем пенсии не является», но какие-то средства он все же должен получать. Зарплату, пособие по безработице – хоть что-нибудь! Но нет, человек гол, как сокол. Так что ни наших 48 тысяч, ни ответа, куда они девались, мы так и не получили. Впрочем, не только мы – я поддерживала связь с еще несколькими потерпевшими и точно знаю, что они прошли тот же путь. Суд – решение о взыскании – прекращение исполнительного производства.
– А что правоохранительные органы?
– А ничего. Дело вроде как возбудили, но позже стало известно, что оно закрыто. Почему, как, – я просто не знаю. Я даже не уверена, что мне это интересно. Ходят слухи, что Вербицкого кто-то прикрывает – не знаю, может, и так, может, и по-другому. Главное, что окна мы давно вставили, заказав их в другом месте, а на деньги свои давно не рассчитываем. Ну разве что странно: законы у нас вроде бы есть, а защитить свои права фактически невозможно.

«Почему жулик? Человек просто умеет жить!»
Людмила Александровна права: в период с 2006 по 2007 год в городские суды поступило не менее 25 исков к ИП Вербицкому. Решения однотипные – «взыскать средства в пользу истца», результаты – тоже. Тем не менее, привлечение Андрея Борисовича к уголовной ответственности официально признано необоснованным. Почему?
– Дело против Вербицкого было возбуждено 12 марта 2007 года по ст. № 159 УК, ч. 3: «Мошенничество, хищение чужого имущества с использованием служебного положения», – поясняет «В» и. о. заместителя прокурора г. Новочеркасска Сергей Кравченко. – Изначально дел было много – с заявлениями обратилось 25 потерпевших, – но позже все они были объединены в одно производство. В ходе следствия выяснилось следующее. Будучи индивидуальным предпринимателем, Вербицкий работал по договору с ростовской фирмой «Арт-Пласт»: заключал с горожанами договоры на изготовление металлопластиковых конструкций и отправлял заказы на изготовление ПВХ-изделий в Ростов. Денежные средства для себя он зарабатывал путем наценки на фактическую стоимость изделий «Арт-Пласта». Когда потерпевшие, будучи гражданами активными, стали звонить непосредственно в Ростов, представители «Арт-Пласт» приехали к Вербицкому, провели сверку взаиморасчетов и выяснили, что имело место некорректное занижение ценообразования. Иными словами, он продавал людям окна дешевле, чем они стоили на самом деле. Сам Вербицкий объяснил, что он рассчитывал покрыть недостачу за счет летней валовой выручки (а заявления у нас в основном за зимний период, когда спрос ниже). То есть своим работникам индивидуальный предприниматель платил, но в общем средств на выполнение всех договоров не хватало. Поэтому из, например, 30 поступивших заказов, выполнялись 28 – на сколько хватало общей принятой от горожан суммы. Этот факт, соответственно, и исключает умысел на совершение мошеннических действий. Предпринимательская деятельность ведется на свой страх и риск; заключая гражданско-правовые договоры, обе стороны рискуют. Плюс каждый из потерпевших обратился в суд, который вынес решение взыскать соответствующую сумму с Вербицкого… В связи с этими обстоятельствами дело было прекращено и отправлено в областную прокуратуру на утверждение. Там с нашим решением согласились, так что в декабре 2008 года мы, в соответствии с действующим порядком, письменно извинились перед Вербицким за необоснованное привлечение к уголовной ответственности.
Не знаю, как у читателя, а у меня мотивация прокурорских работников вызвала разве что некоторое недоумение: как ни крути, а на современного Робин Гуда или хотя бы Юрия Деточкина Андрей Борисович не тянет. Да и логические построения следствия определенно оставляют желать лучшего. Тот факт, что Вербицкий не извлек материальной выгоды из аферы с неустановленными окнами и затеял всю эту катавасию не корысти ради, а исключительно по собственной глупости, еще не доказывает отсутствия у него личного интереса: по сути дела, предприниматель покрывал собственную недостачу средств за чужой счет. Такой вот, как сказал бы Остап Бендер, сравнительно честный способ отъема денег у населения. В выполнение 28 из 30 заказов поверить тоже мудрено: все-таки потерпевших в деле Вербицкого не один-два а двадцать пять. Про «пониженный зимний спрос» и говорить неохота – те же Сальниковы обратились в «Форточку» в разгар лета, когда ПВХ-конструкции нужны буквально всем… В общем, редакцию – в отличие от служителей Фемиды – выводы следствия, мягко говоря, не убедили. Хотя за Андрея Борисовича мы, конечно, искренне рады: с таким-то счастьем – и на свободе!

«– Кто свидетель? — Я! А что случилось?!»
В прокуратуре сообщение о том, что жертвы Вербицкого по-прежнему сидят у разбитого корыта, воспринимают безо всякого удивления – ну сидят, что ж теперь… Сергей Кравченко пожимает плечами и ссылается на суровые российские законы:
– Такое законодательство, да. Граждане заключили с ним договор как с индивидуальным предпринимателем, а ИП, согласно Гражданскому кодексу, отвечает за свои действия собственным имуществом. То есть, заключая сделки с индивидуальным предпринимателем, надо понимать, что такая ситуация может возникнуть. Действующие нормы действительно позволяют прекратить исполнительное производство в случае, если у должника ничего нет. Исполнительный лист возвращается истцу, а тот должен сам действовать в своих интересах. Стало известно, что должник куда-то устроился – извещайте приставов, чтобы те возобновили производство.
Трижды правы были классики: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Да и закон, позволяющий частному предпринимателю отвечать только личным имуществом, не имея такового, – прекрасен (примечательно, кстати, что собственностью ИП – в отличие, скажем, от простого физлица, считаются только личные пожитки, но никак не половина нажитого в официальном браке добра). Однако на имущественном вопросе «В» хотели бы остановиться отдельно. Мы охотно верим в то, что Андрей Вербицкий с его удивительной манерой ведения дел гол, как сокол – простейшая логика подсказывает, что иного исхода ожидать и не стоило. Однако рано или поздно жизнь горемычного Андрея Борисовича должна измениться к лучшему. В связи с этим «В» хотели бы обратиться с просьбой к людям, лично знающим г-на Вербицкого. Дамы и господа! Если вы узнаете, что бывший директор салона «Форточка» устроился на работу – неважно, идет ли речь о должности дворника, полотера или финансового руководителя, – сообщите нам. Если вы увидите, что Андрей Борисович принимает пищу – честно купленную, а не полученную на пожертвования от добрых соседей и родственников, – сообщите нам. Если вы выясните, что наш герой получил наследство, подарок ко дню рождения или хотя бы пособие по безработице, – сообщите нам. Мы сделаем все возможное для того, чтобы донести эту информацию до людей, которым задолжал г-н Вербицкий, и тем самым – частично реабилитировать обиженного нами предпринимателя. В общем, звоните, мы очень ждем. И, к сожалению, не только мы.
Фотоколлаж Николая Склярова