65 лет минуло со времени Корсунь-Шевченсковской битвы. Это была одна из блестящих операций Советской Армии по освобождению Правобережной Украины от немецко-фашистских оккупантов.
Давно это было. 65 лет назад. А будто бы вчера. Только нет, все-таки давно. Быстро, словно весенние ручейки, бегут года, цветут деревья, наливаются колосья, и приходят в мир новые люди. Но не стареет у участников минувших событий память о тех годах, восстанавливает все до деталей.
среднем течении Днепра гитлеровцам удалось удерживаться в районе Канева. Сформировалась корсунь-шевченковская группировка войск численностью 80 тысяч человек, используя благоприятную для обороны местность, создала глубокий выступ, вклинившийся в стык между 1-м и 2-м Украинскими фронтами. Эта группировка нависла над смежными флангами фронтов и сковывала свободу маневрирования наших войск.
Ликвидация корсунь-шевченковского выступа стала первоочередной задачей 1-го и 2-го УФ, развернувших общее наступление с целью полного освобождения Правобережной Украины – встречными ударами под основу корсунь-шевченковского выступа окружить и уничтожить обороняющуюся группировку, сделать второй Сталинград.
Для выполнения этой операции привлекался наш 5-й Гвардейский Донской казачий корпус, который после освобождения Таврии находился на коротком отдыхе под Асканья-Ново. Под новый 1944 год из запорожских степей нас подняли на марш.
В Приднестровье в то время пошли холодные дожди с мокрым снегом. Полевые дороги так развезло, что нередко кони грузли по колено, а если уж встанет казак из седла, того и гляди, чтоб сапоги не оставил в грязи. 20 ночей подряд – темень и грязь. Ночь в ночь. 730 километров темноты и бездорожья. Корпус прибыл в намеченный район для операции в состав 2-го УФ.
24 января 1944 года – начало операции.
Главные силы 2-го УФ – танкисты Ротмистрова штурмом прорвали оборону врага и устремились на Шполу. Следом за ними должен был быть введен в прорыв наш корпус, но по каким-то обстоятельствам он был задержан на исходных позициях, и противник закрыл прорыв.
Только в ночь на 28 января казачий корпус своими силами пошел на штурм обороны гитлеровцев и пробил брешь.
Ранним утром 29 января в степь между Капитоновкой и Тышковкой, в разрыв фронтовой полосы, который равнялся едва двум километрам, потекли казачьи полки. Донцы неслись в конном строю с саблями наголо. В проходах между эскадронами мчались готовые к бою пулеметные тачанки. На станинах орудий, на подводах с боеприпасами и даже на рундуках полевых кухонь лежали наготове смельчаки с гранатами, чтоб в любую секунду ринуться на врага. С флангов, с лесополос и оврагов фашисты посылали на казачью лавину мириады трассирующих пуль и снарядов. Небо над головой будто расцвело необыкновенным фейерверком. Падали скошенные пулями и снарядами кони. Падали люди. Но донцы рвались:
– Скорее в Шполу!
– На Ольшану!
– На Бурты!
– Как можно скорее соединиться с войсками 1-го УФ и не дать гитлеровцам убежать из Корсунь-Шевченковского котла!
Разгромив вражеские гарнизоны в селах, 30 января казачий корпус соединился с войсками 1-го УФ и замкнул кольцо окружения.
Битва с каждым днем становилась все более жестокой. Окруженный враг пытался любой ценой вырваться из кольца, оказывая отчаянное сопротивление. Наши войска сжимали кольцо окружения. Я помню стремительные и отважные рейды корпуса, бои за Ольшану и Городище, за Валяву и Квитки. Не раз корпус на 180 градусов менял направление с одного участка на другой, то под Лисянку, под Ново-Буду, то под Шендеровку.
И вот 17 февраля 1944 года вблизи Шендеровки, на Бойковом поле и в знаменитой Почапинской балке, разыгрался финал всего Корсунь-Шевченковского побоища.
В 3 часа ночи гитлеровцы под прикрытием сильного снегопада и метели плотными колоннами двинулись из района Шендеровки и Хильки на наши позиции. Натиск врага приняли на себя части 27-й и 4-й гвардейской армий, наш 5-й гвардейский Донской казачий корпус, 18-й и 29-й танковые корпуса.
Вот как рассказывали о последних днях окруженной группировки пленные из танковой дивизии СС «Викинг»: «Мы были в отчаянии. В ночь на 17 февраля солдатам выдали по усиленной порции водки и разрешили съесть неприкосновенный запас продуктов. В 2 часа был объявлен приказ, в котором говорилось, что на помощь извне рассчитывать больше не приходится. На рассвете была осуществлена последняя и самая отчаянная попытка вырваться из кольца. В нашей колонне впереди шла дивизия СС «Викинг», за ней мотобригада «Волония». Замыкали колонну машины, все военное снаряжение, и даже личные вещи приказано было бросить. Едва мы прошли 300 метров, как на нас двинулись русские танки. Они ворвались в гущу колонны и гусеницами утюжили и давили ряды солдат. За танками появились казаки. Вся колонна была уничтожена. Нам удалось спрятаться около разбитых автомашин. Утром следующего дня мы сдались в плен».
18 февраля Москва от имени Родины салютовала 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий в честь новой победы Советских Вооруженных Сил. Войскам, принимавшим участие в разгроме группировки, была объявлена благодарность. 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус награжден орденом Красного Знамени.
12-й гвардейский Донской казачий кавалерийский Краснознаменной дивизии, 63-й кавалерийской дивизии, 150-му истребительно-противо-танковому полку, 1896-му легкосамоходному артиллерийскому полку присвоены почетные наименования «Корсуньские».
Вот как оценил действия нашего гвардейского, теперь уже Краснознаменного казачьего корпуса Маршал Советского Союза И.С. Конев в «Записках командующего фронтом 1943-45 гг.»: «Пожалуй, что это был один из редких случаев за всю войну, когда конница действовала открыто в конном строю и смело рубила неприятеля.
Донские казаки в этой сложной и трудной операции не посрамили свою былую славу «донцов-молодцев» и вписали в историю Великой Отечественной войны еще одну яркую страницу. За это большое-большое спасибо, а комкору генералу А.Г. Се-ливанову – вечная слава!»