90 лет тому назад, 24 января 1919 года, члены Оргбюро ЦК большевистской партии Я. Свердлов, Н. Крестинский и М. Владимирский подписали Циркулярное письмо «Об отношении к казачеству», ставшее официальным документом, разрешающим физическое уничтожение казаков и членов их семей.
Октябрьская революция (по современной терминологии – Октябрьский переворот) свергла власть законно избранного Временного правительства и передала власть Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, а точнее большевикам. Новое большевистское правительство стремилось к растворению казачества (как оплота монархизма) трудовым крестьянством. Дон был объявлен «гнездом контрреволюции», «гидрой контрреволюции», «центром контрреволюции» и т.п. Против него двинули красногвардейские и шахтерские отряды, а также революционных матросов. Созданная на их штыках Донская Советская казачья республика одним из первых декретов обязала отдать казачью землю, единственный источник дохода служивых казаков, крестьянам. Это вызвало возмущения и восстания донских казаков. Гражданская война на Дону приобрела необратимый характер. Казаки встали на защиту своих гражданских прав, общинной собственности, вековых традиций, коллективной и личной свободы. Но это было расценено большевистским руководством страны как прямая вооруженная контрреволюция.
Один из видных лидеров большевиков Лев Троцкий в конце 1918 года писал: «…чем дольше казаки будут оставаться с оружием в руках у Краснова (атамана – авт.), тем суровее будут расправляться с ними солдаты Красной Армии… Выход один: порвать с Красновым и вернуться к мирному труду. От имени Совнаркома объявляю: «Казаки, которые сложат оружие и подчинятся Советской власти, не понесут никакого наказания. Возвращайтесь мирно к семьям. Троцкий. Воронеж.
10 декабря 1918 г.». Многие фронтовые казаки уже не хотели воевать и поверили Л. Троцкому. Они стихийно покинули позиции на Верхнем Дону и возвратились в родные станицы и хутора. Но уже 4 января 1919 года красногвардейцы стали наступать на Дон. Белый фронт защитников Дона вскоре дрогнул и треснул. На занятых территориях начались массовые репрессии. Это, естественно, возмутило свободолюбивых казаков.
Невзирая на заверения Л. Троцкого, Оргбюро ЦК большевистской партии рассматривает 24 января 1919 года вопросы «Об организации власти на Дону» и «Об отношении к казачеству».
По вопросу «Об отношении к казачеству» было решено объявить массовый террор против казачества с поголовным истреблением богатых казаков и беспощадным отношением ко всем казакам, кто выступает против советской власти или помогает в этом. Циркулярным письмом предписывалось «конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты», а также принять меры к расселению среди казаков «переселяющейся пришлой бедноте». Циркуляр обязывал уравнять пришедших на Дон и коренных казаков во всех правах, в том числе на землю. Этим же решением все, не сдавшие оружие, должны были быть расстреляны.
6 марта 1919 года ЦК партии вынужденно приостановил (а не отменил как считают многие – авт.) свой циркуляр от 24 января в связи с тем, что в ночь с 10 на 11 марта казаки местностей вокруг Вешенской и Казанской станиц вынужденно подняли восстание против советской власти, не выдержав издевательств и массовых репрессий. Лозунгами восставших казаков были: «Долой коммуны и расстрелы! Да здравствует народная власть!» Именно народная, а не советская. Восстание казаков разрасталось.
В этот же день, 16 марта 1919 года, член Реввоенсовета Южного фронта Колегаев приказал войскам применять против восставших казаков: «а) сожжение восставших хуторов; б) беспощадный расстрел всех без исключения лиц, принимающих прямое или косвенное участие в восстании; в) расстрел через 5 или 10 человек взрослого мужского населения восставших хуторов; г) массовое взятие заложников из соседних и восставших хуторов; д) широкое оповещение населения хуторов, станиц и т.д. о том, что все станицы и хутора, замеченные в оказании помощи восставшим, будут подвергаться беспощадному истреблению всего взрослого мужского населения и предаваться сожжению…».
На следующий день, т.е. 17 марта 1919 года за подписью членов Реввоенсовета 8-й армии И. Якира и Я. Вестника вводится в действие приказ № 1552: «…Все казаки, поднявшие оружие в тылу красных войск, должны быть поголовно уничтожены, уничтожены должны быть и все те, кто имеет какое-либо отношение к восстанию, к противосоветской агитации, не останавливаясь перед процентным уничтожением населения станиц, сжечь хутора и станицы, поднявшие оружие против нас в тылу… Будем же решительны, будем беспощадны в своей борьбе, красные воины революции, еще несколько мощных ударов меча революции, и счастливая рабочая республика, успокоенная смертью врагов и предателей, зацветет, осуществляя великие цели коммунизма».
После Вешенского восстания гражданская война на Дону шла на полное уничтожение красных белыми и наоборот. Пленных практически не брали ни те, ни другие. В советских сводках наряду с данными о количестве взятых трофеев при захвате казачьих поселений добавилась строка: сколько «расстреляно при занятии станиц». Дон пылал сожженными станицами и хуторами, покрывался братскими и одиночными могилами как белых, так и красных. Были такие захоронения, в том числе братское, и в Новочеркасске, где в годы гражданской войны практически ежедневно хоронили белых защитников Дона.
Политика репрессий против казачества не была выражением взглядов только Льва Троцкого или Якова Свердлова. Это была общегосударственная установка на уничтожение казачества как возможной военной основы противников нарождающейся советской власти. Лев Троцкий утверждал: «Нужно расказачить казачество». Руководитель Донского бюро Арон Френкель в марте 1919 г. на VIII съезде партии указывал на то, что «необходима экспроприация казачества и массовое переселение их вглубь России с вселением на их место пришлых трудовых элементов. Это лучшим образом растворит казачество».
Результаты массовых репрессий против казачества чудовищны. Тысячи лучших казаков Дона погибли, защищая свой край, свою семью, свою жизнь. В тяжелую и кровопролитную Первую Мировую войну Донских казаков погибло значительно меньше, чем в гражданскую. Так, из станицы Анненской на войне с австро-германцами погибли 17 казаков, а в гражданскую – 320. Десятки тысяч казаков вынужденно покинули Дон, а затем и Россию. Последними на тяжком пути великого и трагического исхода казаков из родного края стал Крым, Новороссийск. Затем эвакуация за границу и гибель тех, кто не пожелал расставаться с Родиной, а также расстрелы многих из тех, кто поверил новой власти и вернулся в свое Отечество.
Позже были десятки эшелонов с казаками и их семьями, которых ссылали в Сибирь. Писатель И.Л. Солоневич вспоминал: «Часто мы проезжали, по служебным командировкам, и по Дону, и по Кубани, и по Тереку, и всякий раз видели, как один за одним тянутся на Север бесконечные эшелоны ссылаемых казаков. С женами и детьми, набиты казаки, стар и млад, в товарные, зимою не отапливаемые вагоны; месяцами длится страдный путь, мрут все, все, кто не отличается исключительной выносливостью, и, как мухи, мрут дети… Советская власть и прежде не доверяла казачеству. Ненавидит и не доверяет и теперь…».
Писатель А. Солженицын, посвятивший проблемам возрождающегося казачества свое выступление на телевидении 4 сентября 1995 года сказал: «Мы все жестоко виноваты перед казачеством. Коммунистический геноцид, который над казачеством был учинен, первый геноцид в России и один из первых геноцидов на Земле». Вот как он оценил нынешние перспективы возрождающегося казачества: «Такую государственную историческую драгоценность России, как казачество, мы не только не должны упускать. Мы сейчас должны сопровождать его не насмешками, не бранью, а мыслями: думать, как правильно помочь ему развиться и вырасти».
Реальное возрождение Донского казачества началось в 1989 г. Последствия расказачивания оказались настолько длительными по времени (с 20-х по 80-е годы) и глубокими, что 20-летняя практика современного возрождения пока не может объединить казаков под одним знаменем. Государственное (реестровое) и общественное казачество на Дону пока не могут войти в один Большой Казачий Круг и найти общее решение своих наболевших проблем. И в этом корень многих бед в донском казачестве.