С 1930 по 1991 год издавалась в Новочеркасске газета «Знамя коммуны». В 1995 году под этим же названием ее возродил горком КПРФ. Но все-таки мы сегодня о той, первой «Знаменке», которая выходила более 60-ти лет. И ее первом редакторе — Михаиле Пантюхове. О нем рассказывает его коллега — В.Н. Михеев, возглавлявший редакцию в 70-80-х годах.
Кстати, на последнем заседании бюро городского отделения Союза журналистов в числе других обсуждался вопрос написания истории журналистики города, рассказов об «акулах перах» и других представителях пишущей братии. Как тут не вспомнить тех, о ком говорят: «Они были первыми»?

На заре туманной юности
Михаил Осипович Пантюхов (1896-1966). Родился в семье садовника Царского Села. Рано связал жизнь с Балтийским флотом. Перед февральской революцией служил во флотилии на юге Каспия. Участник вооруженного Октябрьского восстания в Петрограде. Во время штурма Зимнего нес вахту в Адмиралтейской арке. Коммунист с января 1919 года.
В годы Гражданской войны командовал отрядом революционных моряков. В станционном буфете под Воронежем завязался жестокий бой с анархистами. От взрыва вражеской гранаты Михаилу оторвало ногу. Партия направила его на восстановление народного хозяйства страны.
После госпиталя М.О. Пантюхов назначен заведующим райполитотделом Новочеркасского участка Юго-Восточной железной дороги. В матросском бушлате, из-под которого виднелся «рябчик», непременная принадлежность «альбатросов — скитальцев морей», он прочно стоял на трибуне или на балконе Атаманского дворца, опираясь на костыль. На уровне правого колена привычно болталась деревянная кобура безотказного маузера. На затылке непонятно каким образом держалась бескозырка, на ленточке которой золотистой краской отливали гордые слова — «Октябрьская революция». Такой ратный облик матроса-балтийца на долгие десятилетия предстал перед новочеркасцами.
Мирная жизнь Пантюхова началась в только освобожденном от врагов революции Новочеркасске в 1920 году. Работал в ревкоме, боролся с анархистами, белоказаками, махновцами. В городе свирепствовали банды белогвардейцев. Крупный отряд врангелевцев из Крыма прорвался на Дон, чтобы здесь поднять казачий мятеж.
На улице Пушкинской, 49 до сих пор сохранилась мемориальная доска, извещающая, что в здании поликлиники окружного военного госпиталя со 2 января по 5 мая 1918 года размещался один из первых органов Советской власти в Новочеркасске: «Совет пяти», в составе В.И. Вишневского, А.И. Жигунова, В.В. Леонтьева, В.П. Фомина, Н.Т. Черемухина. Первым в этом списке значился коммунист с 1917 года Василий Иванович Вишневский — член бюро Новочеркасского окружкома партии, комиссар Новочеркасского участка тяги. Вместе с ним членом бюро окружкома был недавний матрос Пантюхов.
Совместная, безостановочная, не знающая устали деятельность коммунистов по строительству молодого советского государства сплотила усилия большевиков в единый непрерывный процесс. У моряка и железнодорожника она переросла в крепкую мужскую дружбу. Удирающие из донской столицы белые силы впопыхах не смогли вывезти награбленное, ставшее достоянием Страны Советов. Грабежи начались и в святая святых — уголовном розыске. В этой ситуации окружком партии назначил Вишневского его начальником. Вот тут-то его и подстерегла беда. На бескорыстно преданного интересам партии и кристально честного человека посыпались грязные кляузы, обвинения в нечистоплотности.
Особенно резко против Вишневского был настроен председатель трибунала, требующий самого сурового наказания. Пантюхов с блеском выступил в защиту товарища по партии, доказывая его абсолютную невиновность. Но приговор был неумолим: три года работы по специальности паровозного машиниста за пределами Юго-Восточного края.
В декабре 1920 года Пантюхов прибыл в Москву с мандатом делегата VIII Всероссийского съезда Советов, вошедшего в историю как съезд сплошной электрификации страны.
Не успел Михаил Осипович оказаться в зале регистрации, как ему сказали, что его ожидает некто Вишневский.
— Кто? — Сердце Пантюхова забилось радостно. — Где же он? — Михаил оглянулся; да вот же он, чертышка, и заковылял на костылях навстречу другу: — Не молчи, Василий, рассказывай.
— Дела так себе. Живется плохо. Работаю машинистом паровоза на Северной железной дороге. Семья в Новочеркасске. Верховный суд в пересмотре дела отказал. Не знаю, что и делать. Состояние безвыходное.
— Не горюй. Я знаю. Завтра, послезавтра узнаешь.
Спасительная мысль мелькнула у Пантюхова во время открытия съезда. Обстановка была торжественная. Появление на сцене Большого театра Владимира Ильича Ленина, членов ЦК и правительства вызвало долго не смолкающие аплодисменты. Зал разразился восторженной овацией, когда президиуму предложили избрать делегатами Климента Ефремовича Ворошилова и Семена Михайловича Буденного. Добрый подарок съезду преподнесла Красная Армия, разгромив Врангеля, в основном завершив Гражданскую войну.
Пантюхов ждал Ленина у выхода из зала. Для Михаила было ясно: во-первых, Вишневский не виноват, а главное, что не терпит несправедливости, если не добиться правды — может застрелиться. Такой у него характер.
Ильич на мраморной площадке лестнице, вокруг него делегаты. Он был явно утомлен. Но отвечал на вопросы улыбчиво, отшучиваясь.
— Владимир Ильич, разрешите обратиться? — сказал Пантюхов, шагнув вперед.
Ленин приостановился.
— Пожалуйста, товарищ, слушаю вас.
— Владимир Илья, я и группа наших делегатов просит вас за несправедливо обиженного товарища.
— Видите ли, в чем дело. В эти съездовские дни я очень занят. Обратитесь к моему секретарю товарищу Стасовой. Она все сделает, что надо, а если потребуется моя помощь, она мне сообщит.
Пантюхов взволновался. Ему почему-то показалось, что такие дела решаются не очень скоро. И он пояснил: — Но речь идет о жизни человека.
— Вот как. Если разговор пойдет о жизни товарища, я готов вас выслушать сейчас. А лучше завтра на пленуме съезда подойдите ко мне и изложите просьбу письменно.
Делегаты тихо сходили по лестнице.
— Осторожно, не упадите, — предупредил Ильич, видимо, полагая, что моряку трудно на костылях шагать по ступеням.
Вечером следующего дня состоялся пленум съезда. Шли прения по докладу инженера Кржижановского. Ленин готовился к заключительному выступлению, сидя на краю стола, у трибуны, набрасывая в блокнот тезисы речи. Пантюхов стал за спинку стула Ильича, полушепотом сказал: — Можно?
— Это вы, товарищ моряк. Здравствуйте. Вам же тяжело стоять. Дайте сесть товарищу, — обратился Ленин к сидевшему рядом с ним. Тот встал, подвинул матросу стул.
— Написали? — спросил Владимир Ильич Михаила.
Он ответил утвердительно и протянул Ленину заранее написанное заявление, кроме Пантюхова подписанное и группой делегатов из числа ростовчан и воронежцев, давно знавших коммуниста Вишневского. Владимир Ильич полностью прочитал заявление и наложил на него резолюцию: «Кассационный трибунал, товарищу Данишевскому. Затребуйте дело, выявите виновных. Товарищу Вишневскому разрешить возвратиться в Новочеркасск. Ленин».
— Вот, пожалуйста, — протянул он документ, до буквы знакомый Пантюхову, его автору. — Это вас удовлетворит?
— Большое спасибо, дорогой Владимир Ильич, — поблагодарил едва ли не до слез растроганный матрос. Надо ли говорить, что домой со съезда он возвращался, как на крыльях. А радость Вишневского вообще была безгранична.
Прошли годы. Газета Северного Кавказа «Трудовой Дон» в Новочеркасске продавалась на улицах мальчишками под названием «Труддон». Когда Ростов стал областным центром, а вновь испеченный «Молот» в нашем городе стал выпускаться кружком рабкоров как новочеркасский «Молоток». Все ждали долгожданного известия Центрального Комитета ВКП(б). И вот новочеркасский окружком облетела весть: есть своя городская газета. Это произошло в 1930 году. Ее редактором стал матрос-балтиец Михаил Осипович Пантюхов.
К этому времени он уже немало преуспел в публицистике и литературе. В редакции «Молота» сблизился с А.Фадеевым, В. Ставским, В. Киршоном. Его способность организовывать редакционные дела проявилась быстро. В работе был напорист и неуёмен. Недаром говорится, что талантливый человек талантлив во всем. Из множества газетных жанров он предпочитал сегодня уже забытый раёшник, чем-то напоминающий лубок в графике. На самую серьезную тему редактор писал так смешно, так плотно насыщал текст юмористическими и сатирическими средствами художественного выражения, что читатели едва ли не покатывались со смеху.
Когда в крайкоме поняли, что «Знаменка» надежно стала в строй, Пантюхов несколько лет редактировал «Молот». Потом возглавлял ряд газет Северного Кавказа, в Москве — «Копейку» и «Крестьянскую газету». На Дальнем Востоке даже работал прокурором. А когда взялся за книгу «Красная линия», осел на Алтае, в Барнауле. Сын его, Игорь, на крейсере «Киров» в Кронштадте работал ответственным секретарем корабельной редакции, стал писателем, затем в Барнауле возглавлял писательскую организацию.
Михаил Осипович заложил в основание коллектива новочеркасских журналистов такой кадровый фундамент, что после его ухода из «Знамени коммуны» его питомцы еще долго не видели существенной разницы между газетной публицистикой и художественной прозой. Свидетельство тому — творческий путь ряда выходцев из «Знаменки». Так, бывший замредактора Михаил Фетисов увлекся исследованием влияния русской культуры на литературный процесс в союзных республиках. Впоследствии доктор филологических наук, стал заместителем директора академического пушкинского дома. Писатель и поэт Алексей Брагин в Алма-Ате удостоился звания заслуженного работника культуры Казахстана за заслуги в области художественного перевода местных национальных литераторов.
Ответсекретарь «Знаменки» Александр Суичмезов четверть века редактировал «Молот», стал известен как драматург и главный редактор журнала Союза писателей РСФСР «Дон». До 92-х лет от роду не прерывает связей с новочеркасскими журналистами корифей донской литературы, участник Великой Отечественной войны Анатолий Калинин.
Несколько слов о молодой поросли. Бывший токарь тележечного цеха НЭВЗа Руслан Ибраилов окончил журфак Ленинградского университета, прошел путь руководителя центральной газеты студентов целины. Вернувшись в родной город, пришел в не менее родную газету. Сейчас Руслан — главный редактор заводской газеты «Вперед». Недавно мы вспоминали с ним, как он, турист и альпинист, совершил восхождение на Эльбрус «ради нескольких строчек в газете», потом поездку в Казахстан, чтобы побывать в целинном совхозе «Новочеркасский», посетить «Алешу» Брагина, на обратном пути завернуть в Москву к автору романа-трилогии «Новочеркасск».
В «Знаменке» у Руслана родился сынок, крохотный Димуля. Единогласно мы, конечно, его назвали «Дмитрием Донским». Сегодня Дмитрий Русланович — заведующий редакцией газеты НЭВЗа. Недавно он принят в Союз журналистов, с чем мы его и поздравляем.
А что же с основоположником нашей газеты Михаилом Осиповичем? Он умер в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище в 1966 году. Над его могилой склонилось гвардейское военно-морское знамя, прогремел троекратный ружейный салют почетного флотского эскорта. Вечная ему слава.

Владимир Михеев.

От «ЧЛ». В 1980 году, к 50-летию «Знамени коммуны» была учреждена премия имени М.О. Пантюхова. По представлению городской журналистской организации звание лауреата присуждалось ежегодно ко Дню печати за лучшую литературную работу, опубликованную в «Знаменке».