События военных лет наиболее ярко проявляют личность — «кто есть кто». Особое чувство оскорбления вызвало и вызывает сейчас обвинение наших бойцов в трусости, командиров — в бездарности и, в общем, народ в неполноценности. В защиту хочется привести несколько примеров из далекого прошлого.

Собравшись в один из июльских дней 1942 года во дворе ФТЛ («нечаевская больница») по ул. Комитетской, мы, пацаны 7-12 лет — дети войны — принялись планировать, чем нам заняться.
Вопрос разрешился сам собой. В небе появилась эскадрилья самолетов: один бомбардировщик, окруженный тремя истребителями — и таких групп около 20. Шли самолеты достаточно высоко, ярко сверкая на солнце.
Возник спор: наши, новенькие, а чего они летят с востока? Конечно, это немецкие. Спор разрешился: полетели бомбы, застрочили пулеметы. Это из общего строя вышел один бомбардировщик и три «мессера».
Одна бомба попала в угловой дом по ул. Комитетской и пр. Ермака, другие разорвались во дворах по Комитетской и одна — в районе средней школы № 1. Было очень обидно, что немцы бомбили очень свободно и безнаказанно. Где наша авиация, располагавшаяся на аэродроме Хотунок и др.?
Возник новый спор: куда летят? Есть ли самолеты на аэродроме? Решили: завтра с утра идем на Хотунок, заодно наловим раков в районе Селекционки, которых там масса. Мы продавали их на Сенном базаре «барыгам» по 3 рубля за 100 штук, что хватало нам на газ-воду по 5 копеек (стакан с сиропом) и мамалыжник — 15 руб. штучка (блюдце).
На Хотунке было построено два больших пятиэтажных дома для летчиков. Это было в то время большое событие. Утром мы были уже возле этих домов. До аэродрома оставалось немного, когда строго, как по расписанию, появилась немецкая эскадрилья. Порядок был тот же самый.
Но вот с аэродрома взлетает наш И-16 (эти самолеты называли в народе «ишаками» за пронзительный рев моторов или просто «тупорылыми»). Он врывается в гущу немецких самолетов, слышится стрекот пулеметов. От эскадрильи отваливаются два «мессера», завязывается бой. «Мессеры» стали гоняться за нашим, строча из пулеметов. Наш маневрировал, не отвечая — видимо, закончился боекомплект. Как потом узнали — полетное время И-16 — 40-45 минут, запас боекомплекта пулемета «Дегтярев» — 10-15 минут боя. Оружие очень слабое. Самолет почти весь фанерный. Конструкторы все отдали на обеспечение скорости, как будто он был предназначен для тарана и летчик — смертник.
И вот наш заходит на «горку», пристраивается в хвост одного «мессера» и таранит его! Конечно, это героизм от бессилия, чисто русская душа — «рвануть рубашку на груди».
Летят к земле два парашюта. Второй немец успевает два раза зайти и расстрелять нашего парашютиста.
Когда мы подбежали, то увидели нашего летчика в кожаном шлеме, унтах — мертвый красавец-блондин. Невдалеке кричал сбитый немец (видимо, матерился по-своему). Тут же подъехали «эмка» и полуторка. Выскочили НКВД-шники.
Забрали нашего летчика и немца. Как мы потом узнали: немец — немецкий барон, 23 года, красавец — у него был сломан позвоночник. Моя мама работала в госпитале на ул. Советской (Атаманской), располагавшемся в здании высшей партшколы (классической женской гимназии). Немцу выделили отдельную палату, мы из дома принесли тумбочку, носили графины, которые он разбивал, кидая в маму, требуя уколы наркотика.
Отступая, наши немца оставили, и мама некоторое время продолжала за ним ухаживать, пока он не умер. Похоронен он вместе с другими немцами в правом сегменте сквера у собора. Могил немецких было порядка 80-100. На них ставили осиновый крест с выжженным номером и клали каску. Правда, каски на другой день исчезали. Барону поставили надгробие. То, что от него осталось (в виде куба известняка), находится там до сих пор. При освобождении города советскими войсками это кладбище было уничтожено бульдозерами.
Где захоронен наш летчик, как его фамилия, имя мне очень хотелось бы узнать. Может, он совершил один из первых таранов? Знают ли об этом историки, имеются ли материалы в архивах?
Желания властей разобраться нет.
Так я писал, что в годы войны на задних дворах домов №№ 66, 68, 70 в убежищах (траншеях) были похоронены наши солдатики, умершие от ран в ФТЛ. Ответ из администрации города пришел такой: «В отделе ветеранов такое захоронение не числится». Исполнитель — Вальтер, подпись — Волков. И это отвечают бывшие высшие офицеры! Ну, нет у вас информации — я даю вам ее!
Хотелось не беспокоить кости, но в связи с интенсивной застройкой их все равно выкинут. А они захоронены в траншее для спасения от налетов: на дно клали матрас, навалом трупы, сверху матрас, земля. Две женщины Дуся и Тася, во дворы которых попали частично захоронения (флигель во дворе дома №68) до самой смерти ухаживали за ними. Найти могилы очень просто. Еще живы люди, которые помнят это, в т.ч. ваш покорный слуга.
На Руси всегда хватало героев, но не было недостатка и в подлецах. Считаю отношение администрации просто преступным. Люди, равнодушные к памяти погибших, к подвигам наших соотечественников, не достойны быть в руководстве.
Впрочем, видимо, и в Германии никому не нужны их герои. Я старался несколько раз встретиться с экскурсантами из Германии, думая, что их заинтересует этот случай — все же немец, молодой барон. Увы…

От «ЧЛ». Редакция просит откликнуться всех, кому что-либо известно о захоронениях советских бойцов на территории нашего города. Немецких — тоже.