Если Вы читаете эту статью, значит ничего не изменилось, и экзамен стоит по-прежнему гуманных 2000 рублей. Эти смешные по меркам нашего института деньги нужно только передать в руки преподавателю Херсанову (фамилия изменена – «В»). Главное, не забудьте применять как можно больше эпитетов при рассказе родителям о безвыходном положении и вымогательстве, нечеловеческих трудностях при изучении предмета – о том, что купить этот экзамен за смешные 2000 рублей — это манна небесная! Но я не такой, поэтому при изучении предмета тов. Херсанова у меня возникло очень много трудностей.
Все началось на втором курсе и продолжалось полтора мучительных года. С первого дня учебник заменил мне лекции. Хотя лекциями тот бред, который выливал на нас Херсанов, назвать очень трудно.
Когда пришло время экзамена, все нормальные люди уже успели вручить вожделенный конверт с деньгами этому оборотню. И только несколько наивных студентов, среди которых был и я — усердно учили билеты. На экзамене все происходило довольно интересно: те, кто проплатил экзамен, принесли с собой уже готовые ответы. Конечно, они получили свои «грязные» пятерки и четверки. Кстати, дабы им было удобнее списывать, преподаватель всех сажал на последние парты, мне же указал на первую!
итоге мои одногруппники ушли отмечать окончание сессии, а мне еще длительное время пришлось доказывать свое право на бесплатную четверку. Справедливости ради хочу сказать, запись «хор» в зачетке я все-таки получил, но это была заслуга моего упорства, которое победило упорство преподавателя заработать лишних 2000 рублей.
Второй семестр шел аналогично первому. Я по-прежнему продолжал ходить на лекции, чтобы в очередной раз услышать кропотливо накопленный бред товарища Херсанова за долгие годы преподавательства. Его лекции больше напоминают собрание секты, где вам в течение долгого времени доказывают необходимость пожертвовать 2000 рублей на столь важные нужды Херсанова!
Кстати, я решал задачи всей группе, и многие до сих пор благодарны мне за помощь, ведь она, в отличие от товарища Херсанова, была бескорыстной. Когда все мыслимые и немыслимые допуски к экзамену были получены, в предвкушение хорошей оценки я отправился на экзамен. Как и в прошлый раз, сел на первую парту и стал решать задачи. Аналогично с первым семестром все мои одногрупники после гениальных заученных ответов отправились отмечать успешную сдачу экзамена. Я же вынужден был молча сидеть и смотреть, как этот оборотень не то рукой, не то копытом поставил в ведомость «неуд». Перед этим он долго проверял мои рукописи и жадно глотал все недочеты, чтобы потом обрушить фонтан своей ненависти на последнее чистое непорочное пятнышко (на меня) в «магазине», где можно купить все — от «лабы», до диплома.
Потом были еще две попытки сдать этот платный экзамен бесплатно, после чего я осознал всю безнадежность данного дела. Все очень просто: предмет сложный, а энтузиазм преподавателя большой — придраться при желании можно и к столбу. Прошло 5 июля – последний день сессии, все зачеты и экзамены, кроме одного, я успешно сдал. Терять было уже нечего, и я отправился к зав. кафедрой г-ну Птичке. Его удивлению не было предела: «как это так, почему, мы об этом и не думали, спасибо за содействие, обещаем во всем разобраться и наказать виновных!» — вот примерный список его слов. Прямо у него в кабинете я написал заявление на имя г-на Птички, а сам экзамен сдал без проблем 15 июля дежурному преподавателю, т.к. остальные ушли на лето в отпуск.
На этом летняя эпопея закончилась. Но самое тяжелое ждало меня впереди.
Начался третий семестр. Я перестал ходить на семинары и лекции по предмету Херсанова. Просто не видел в этом смысла — учусь по книжкам, а экзамен можно сдавать и более достойным людям. Примерно два месяца и не вспоминал про Херсанова. И ко мне стали подходить студенты с потока и спрашивать, для чего я пожаловался зав. кафедрой. Находились люди, пытавшиеся убедить меня в гуманности Херсанова – мол, все берут 4000, а он всего 2000. В общем, Херсанов обиделся и решил испортить мне жизнь. Он рассказывал абсолютно всем о существовании такого редкого студента, как я, который пошел против системы и не испугался бросить вызов всему «торговому отделу» кафедры. Повествование обычно заканчивалось подытоживанием последствий моего поступка. А именно, беспокойством по поводу возможного прекращения продаж оценок или значительного роста цены. Негодованию студентов не было предела, многие находились в шоке. Ведь их, возможно, заставят сдавать экзамен по-честному. А это непосильный труд для большинства обучающихся в институте.
Сессия подкралась незаметно. Пришлось все-таки встречаться с этим душегубом. Просто стало интересно, поставит он мне допуск или нет?
Встреча произошла. Он просто сказал, что не любит прогульщиков и все пропущенные занятия мне придется отработать. Естественно, их нужно для начала оплатить через банк. Ни на одном занятии по вышеперечисленным причинам меня не было, и сумма набежала нормальная — 1000 рублей. Конечно, на следующий день весь поток знал о моем фиаско, но не из моих уст, а от этого продавца. Допуск, к великому сожалению Херсанова, я получил.
Сессия проходила не так гладко и легко, как планировалось, а устраивать скандалы уже не хотелось. В связи с этим я решил сдавать Херсанову, а не комиссии.
Как обычно, я пришел на экзамен. Хотелось скорее закончить сложную сессию и пуститься с головой во все тяжкие свободного студента. Уже при ожидании преподавателя все одногруппники стали спрашивать, как это я без допуска пришел на экзамен? А все просто: они знали ровно столько, сколько знал Херсанов, и ни на пинту меньше. Как говорится, Херсанов — находка для шпиона.
На экзамен все заходили по одному, и только после символического вручения подписанного отчета могли сесть на указанное место. Херсанов не отличался особым разнообразием, поэтому все происходило по отлаженной годами схеме – богатые назад, а бедные, но гордые — вперед.
Зашел я в аудиторию среди первых. Увидев меня, Херсанов с чувством выполненного долга говорит: «Я же сказал: без отработанных лабораторных к экзамену на пушечный выстрел не подходи». Жаль, что вы не видели его лица, когда я ткнул в него свой подписанный отчет. Бедный преподаватель около минуты находился в полнейшем ступоре и только потом смог выдавить из себя: «Зайди последним, мне нужно еще проверить твой отчет».
Пришлось подождать. Он долго проверял мои безупречные документы и, так ничего и не найдя, решил проверить мою психику. Поворачивается ко мне и перед всеми одногруппниками заводит со мной следующий разговор:
— А зачем ты пришел?
— Я хочу сдать экзамен!
— Ты же хотел комиссии сдавать?!
— Нет.
— Ага, чтобы потом опять говорить, что я из тебя деньги вымогаю?!
— Да!
— Все, иди отсюда!!!
В тысячный раз пошел искать правду на кафедру к г-ну Птичке. Зав. кафедрой ответил следующее: «Я его много раз предупреждал, чтобы не брал, что могут посадить, но он меня не слушает. А вообще-то человеку 60 лет, не сажать же его в таком возрасте!!!» После этих слов моя вера в справедливость была безвозвратно потеряна!!!! В общем, все взятки на кафедре берутся с молчаливого согласия ее заведующего. Но в тот момент от этого открытия легче не становилось.
Единственным выходом было написать заявление с просьбой сдачи экзамена комиссии. Но т.к. это редчайшее событие в нашем институте, то образец заявления было не достать. На дворе было 29 января, а комиссию обещали собрать только 12 февраля.
В день экзамена я побрел на кафедру. К моему удивлению, меня не ждали. В итоге экзамен я сдал 14 февраля — еле уговорил ребят из деканата. На все вопросы ответил правильно. Комиссия, состоящая из трех человек, долго проверяла мой листочек, т.к. экзамен был письменным и дополнительных вопросов не было.
На этом эпопея закончилась, а заодно и моя сессия. Я второй раз по милости товарища Херсанова остался без стипендии. После этого случая никому ничего не было, хотя последствия такого беспредела значительны, во всяком случае, для меня: миллионы километров моих нервов уже не восстановишь, да и другие моральные стороны этой ситуации тоже остались без внимания.
Предмет, без которого немыслимо дальнейшее обучение на нашей специальности, купил весь поток. Выводы делайте сами, хочу только сказать, что такое положение у нас в институте — не редкость. И теперь преподаватели, не берущие денег — это исключение, подтверждающее правило. И что интересно, на этой кафедре такое исключение есть, одного из них я знаю — это доцент, с нетипичной фамилией для не берущего человека, Рублев.