На широкие экраны вышел очередной фильм Квентина Тарантино «Доказательство смерти» – псевдоужастик в духе 70­х, вошедший в трэшевый проект «Grindhouse». На этот раз великий и ужасный мистер Q расскажет зрителям о проделках маньяка­автомобилиста.

Грайндхаусами (дословно – молотильнями) в Америке 70-х годов называли кинотеатры, специализирующиеся на показе смачного трэша категории «Б» – непритязательных лент, эксплуатирующих интерес к сексу, насилию и прочим низменным безобразиям. Сервис, разумеется, оставлял желать: качество копий было препоганым, пленка трещала, меняла цвет и рвалась прямо в проекторе, а наглые киномеханики цинично вырезали самые интересные места для личного пользования. Зато зритель за сущие копейки мог провести в храме искусства целую ночь: в стоимость билета входил просмотр не одной, а двух, трех и даже четырех лент. Неудивительно, что особой популярностью киномолотильни пользовались у бездомных парочек и бомжей: первые искали уединения на «местах для поцелуев», а вторые рассчитывали мирно вздремнуть без боязни быть схваченными копами. При всем своем колорите и самобытности, культура грайндхаусов просуществовала сравнительно недолго: эпоха постмодерна слила элитное и массовое воедино, а трэш превратился в один из вполне легальных языков киноискусства и благополучно перекочевал на более респектабельные экраны. И жить бы всем спокойно, если бы в дело не вмешалась пара эстетствующих хулиганов в лице Квентина Тарантино и Роберта Родригеса. Давние приятели, не раз сливавшиеся в творческом экстазе, решили в очередной раз тряхнуть стариной и явить миру давно забытое старое. Первую часть совместного проекта «Grindhouse» – разухабистый зомби-триллер с морями крови и одноногой героиней – отснял Роберт, вторую – ужастик про охотящегося на девушек маньяка – Квентин.
Прокат «Грайндхауса» на исторической родине удивил всех участников кинопроцесса. На первом же показе выяснилось, что американский зритель успел совершенно отвыкнуть от сдвоенных сеансов: на титрах родригесовой «Планеты страха» публика стройными рядами потянулась к выходу, начисто забыв о существовании второй части марлезонского балета. В итоге продюсеры проекта приняли художественно сомнительное, хотя и экономически обоснованное решение разрубить «Грайндхаус» надвое, а старушка Европа нежданно-негаданно заполучила не совместное творение Родригеса-Тарантино, но самостоятельную, можно сказать, пятую картину мистера Q со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Сюжет нового творения мастера прост, как бутерброд с маслом: в первой половине фильма маньяк гоняется за веселой девичьей компанией, во второй – веселая девичья компания (правда, уже совсем другая) гоняется за маньяком. Энд, разумеется, хэппи: три девицы, вооруженные зубами, когтями и ржавыми трубами, забивают злонамеренного Каскадера Майка насмерть. Как говорил в таких случаях один известный писатель, «укатали сивку крутые урки». В теории, лента выглядела именно так, как положено выглядеть мастерской стилизации – захватывающие погони, истошные вопли жертв, нарочно состаренная и исцарапанная пленка, титры а-ля «Великолепная семерка», обрывы на самых неожиданных местах, «вырезанные» механиками фрагменты и дополняющие картину трейлеры к несуществующим ужастикам типа «Бабы-оборотни из СС» и «Три пинка в голову, часть третья». На практике «Доказательство смерти» превратилось в нечто совершенно иное. Для европейского проката картину увеличили аж на полчаса, что, мягко говоря, не пошло на пользу общей идее – ну не могла дешевая грайндхаусная кинушка идти без малого два часа! Стоит принять во внимание и тот факт, что дополнительные двадцать семь минут почти полностью состоят из фирменного протяжного трепа – на этот раз бабского. Да, Тарантино по-прежнему способен гипнотизировать зрителя десятиминутной болтовней ни о чем, однако в фильме, заявленном как слэшер, бесконечные бла-бла-бла смотрятся просто дико. Если в начале «Доказательства» истосковавшиеся по эстетским изыскам киноманы хлопают в ладоши и повизгивают от удовольствия, то уже к середине действа зал охватывает сонное оцепенение. На протяжении всего нехилого хронометража зритель так и будет качаться на волнах эмоций – от щенячьего восторга до разочарованной скуки и обратно.
Вообще жанровая и стилистическая принадлежность детища Тарантино оказывается большой обманкой не только с точки зрения длины и занимательности. В бережно сохраненной атмосфере семидесятых – все эти музыкальные автоматы, наряды в стиле «прощай, молодость», улыбки в камеру и девичья болтовня о мальчиках и танцах, – живут и действуют вполне современные героини. Они извлекают из карманов мобильники, обсуждают Анжелину Джоли и скупают журналы с рекламой «Марии-Антуанетты» на обложке. Каскадер Майк со своим смертестойким «доджем» напротив, полностью соответствует стилю, но выпадает из жанра: вместо типичного для ужастиков категории «Б» кровавого маниака, нам предъявляют трогательно-эксцентричного обаяшку в исполнении вечного супермена Курта Рассела. Он и убивает-то практически в шутку, ради обоюдно увлекательной полудетской игры. Когда во второй части фильма Майк, раненный одной из девиц, совершенно искренне обижается и вопит «За что?», его невозможно не пожалеть. К слову сказать, актерские работы в «Доказательстве смерти» чудо как хороши. И полузабытая звезда боевиков Рассел, и профессиональная каскадерша Зои Белл, и известная своим сериальным прошлым Роуз Макгоуэн, и сам Квентин, засветившийся в роли брутального бармена, не только прекрасно вписываются в отведенные роли, но и ухитряются придать собственной игре характерный для эпохи грайндхаусов налет полупрофессиональности.
Радует в фильме и обилие традиционного тарантиновского стеба, в какой-то мере заменяющего отсутствующее действие. Бесконечные самоцитаты в виде босых ступней, характерных танцев, гамбургеров «Биг Кахуна», ставшего родным шерифа из «Бешеных псов» и «Убить Билла» и ярко-желтых машин с блондинками за рулем предсказуемы, но от этого не менее ожидаемы. Находка «на пять с плюсом» – основная музыкальная тема «Kill Bill», звучащая из мобильника одной из героинь. Собственно экшн, начинается ближе концу, но какой это конец! Где-где, а в сцене финальной погони Квентин наш Тарантино развернулся во всю свою режиссерскую и операторскую ширь и мощь: невероятный драйв, эстетика «старого американского железа», убийственные как в фигуральном, так и в самом прямом смысле слова трюки, выполненные на запредельном уровне и безо всякого компьютера. Клянусь своей треуголкой, ТАКОГО нам не показывали уже лет сто – и, вполне возможно, не покажут больше никогда. Вот тут, в последние двадцать минут длинного и не самого занимательного кино, и понимаешь: если современный кинематограф со всеми его бездарными актерами, клонированными сценариями и менеджерскими примочками имеет право на жизнь, то это право во многом досталось ему благодаря Тарантино – мастеру непростого характера и удивительного таланта. Таланта, за который можно простить любые неровности, недочеты и ошибки.