Год 1881-й начался с трагедии, потрясшей российское общество: в Петербурге на Екатерининском канале был убит император Александр II. Может быть, поэтому все последующие события, отнюдь неоднозначного масштаба, воспринимались в том году настороженно, включая и произошедшие тогда природные катаклизмы. Во всем без исключения россияне стремились увидеть проявления ниспосланных свыше бедствий, предзнаменований несчастий, трагедий, невзгод. Об этих настроениях красноречиво свидетельствует периодическая печать того времени.
Не был в этом отношении исключением из общей тональности публикаций и Новочеркасск. Впрочем, различные, нередко трагические происшествия, в самом деле, давали для этого повод. К примеру, в одном из майских номеров «Донских областных ведомостей» читаем: «20 мая громовым ударом сильно повреждена одна из глав Новочеркасской церкви: разбита кровля и разрушены кирпичные своды. Большого несчастья не произошло. Над оградой кладбища паслись несколько лошадей разных хозяев, живущих близ кладбища, и когда последовал громовой удар, то несколько лошадей грянулись на землю со всех ног, но из них оказались убитыми грозою только две».
Разговоры о повреждении молнией кладбищенской церкви и о гибели двух лошадей долго будоражили казачью столицу. Они дополнялись рассказами очевидцев о том, что ближе к станице Аксайской гроза и предгрозовая буря были сильнее, чем в Новочеркасске, и нанесли значительный ущерб деревьям. «Ведомости» об этом сообщали: «Из полученных от хозяев под Аксайскими горами сведений оказывается, что предшествовавшая громовому удару и проливному дождю сильная буря наделала очень много бед. Некоторые деревья совсем с плодами пораздирала на несколько частей, а уже о массе покрученных и совершенно этим уничтоженных ветвей на деревьях – и говорить нечего: их не так жаль, как жаль долголетних дорогих деревьев, уничтоженных бурей 20 мая».
Пожары в Новочеркасске не были редкостью, но этот, произошедший на самом людном месте города – на Азовском рынке, заставил говорить о себе всех и собрал, можно сказать, полгорода. Разыгрался он в сумерках и поэтому был виден издалека. «Донские областные ведомости» сообщали: «В 10 ½ часов вечера июня 18 дня раздался монотонный звук колокола, приглашающий жителей Новочеркасска на пожар: за сердце хватали эти щемящие звуки и на призыв их спешили к базару массы народа. Горел деревянный ряд базарных лавок с бакалейным товаром, керосином, растительными маслами и пр. Мы пришли без четверти одиннадцать и захватили уже на месте происшествия помощника атамана по гражданской части Н.А. Маслаковца и полицмейстера… Июня 19 дня пожарище посетили бывший войсковой наказной атаман Н.А. Краснокутский и начальник штаба войска Донского Г.А. Леонов».
Народная молва быстро присовокупила этот пожар к разрушительным последствиям весенней грозы на кладбище, поставив их в один ряд несчастий. Небывалая жара, царившая в середине того лета в Новочеркасске, грозила, однако, не только новыми пожарами. От ее последствий на улицах стали падать пешеходы, были зафиксированы солнечные удары и, даже, со смертельным исходом. В июле 1881 года «Донские областные ведомости» писали: «На днях в Новочеркасске было два случая смерти от солнечного удара: субъекты, умершие от удара, как нам передают, были поражены им на улице».
Особенно часто пестрили в тот год новочеркасские газеты сообщениями о неожиданной гибели лошадей, случившейся на нескольких улицах города. Эти сообщения были помещены не только в «Донских областных ведомостях», но и в «Донском голосе» и в «Донском справочном листке». Газеты обошло и сообщение о том, как осенью 1881-го упавшее на Колодезной улице дерево пробило крышу стоявшего там строения и повредило домашний скарб заслуженного старика – казачьего старшины.
Общее мнение, высказанное на страницах новочеркасских газет, сводилось к тому, что 81-й год был годом особых тревог горожан, и оставил о себе невеселую память. Что верно – то верно: всяческих происшествий и природных катаклизмов тогда произошло в городе, можно сказать, с избытком.