Не так давно «ЧЛ» опубликовала рецензию московского писателя Владислава Муштаева на новую книгу нашего земляка Ивана Кравченко. И вот Иван Яковлевич принес в нашу редакцию эту книгу. Наши высокие оценки совпали с оценками В. Муштаева. И с любезного согласия И. Кравченко мы публикуем отрывки из его повести-эссе «Немолкнущее эхо». Сегодня это – глава, посвященная трагическим событиям 1962 года. Всегда в начале лета, 2 июня мы вспоминаем о погибших, раненных, незаконно осужденных…

… В преддверии зимы, как говорят охотники, по чернотропу заглянул в наш домик на Бакунина земляк Василий Чернышов. После чая вышли перекурить. Он прибыл с Кубани, куда его направили работать после окончания Новочеркасского механико-технологического техникума.
— А у нас пока не подмораживает, — зябко поежился гость.
Когда тётка Алёнка, сестра отца, в начале пятидесятых годов решила облегчить свою вдовью судьбу, она вышла замуж за многодетного колхозного кладовщика Кирилла Капитоновича Чернышева. Васька стал для её детей Шурки и Ваньки первым другом. И для нас, всё время пропадавших в многоголосом соседнем подворье, тоже. Васька учился в седьмом классе и начинал кавалерничать. Крошил на руку спичечную серу и поджигал: стерпит ли боль? Раны долго не заживали, и он гордился ими, как доказательством своей силы воли.
Ох, и объедались мы тогда у Чернышевых сальных «выжарков». Снимет, бывало, тётка Алёнка раскаленную сковороду с плиты, сольёт из неё жир в посудину, а нам в тарелку — то, что осталось от топленного сала: шкварки. Стол будто мухами облепливался: голова к голове — Васька, Витька, Борька, Шурка, Ванька и мы — «кравченята». Губы, подбородки, носы — всё в жиру.
Дядька Кирилл при усах и в шляпе. В кармане тяжеленная связка ключей от колхозных кладовых. Эту «гранату» он швырял в пацанов, норовивших стащить что-либо из овощного сарая:
— Я вам, холеры окаянни!
Швырял часто, попасть так и не попадал. Значит, так бросал…
Васька весь в отца. Коренастый, крепкий. «Мощный» — как прозвала его пацанва. Загорелый летом и зимой. Один глаз с бельмом.
Повёл большими круглыми белками:
— А не махнуть ли нам в «Южный»?
Работал трактористом. Окончил в Новочеркасске попросту говоря элеваторный техникум. Уехал по распределению на Юг. Там-то ещё и не «подмораживает». Соскучился по городу, хочет заглянуть в ресторан. Сигарету под ногу, пятерню в возбуждённый чуб:
— За сколько лет встретились, айда!
В 1962 году, как я уже говорил, Васька учился здесь и оказался в толпе митингующих новочеркассцев, был на площади имени В.И. Ленина, в самом центре трагических событий.
От «Южного» до площади, где тогда раздались выстрелы, рукой подать. Их разделяют всего-навсего гостиница и опускающийся к базару проспект. Ваське надо «взглянуть» на асфальт, по которому тогда текла кровь.
Вечер будничный, а столики в «Южном» заняты. Примечаем свободный в углу. Он у окна и как раз с видом на проспект Ленина. То, что надо Ваське.
Подали шампанское. Васька сгрёб бокал, обхватил его сильными пальцами, вздул жилы на цыганской шее:
— Что, ребята, было, что было… Автоматы как шарахнут… Кто куда!
Пузырьки шампанского, будто некуда им деться, вырываясь из Васькиного плена, бьют из фужера шипящим фонтанчиком.
— Володя, Ваня… до сих пор у меня мурашки по телу бегают. Гадом буду. Люся, извини… Как это Лёня Давыдов в нашем клубе пел? Ага: «Хоть плакать в час свидания солдату не положено…» Не могу… Но дело не в том. Неужели нельзя было иначе?
— Ладно, Кириллович, успокойся. — Трогает за плечо гостя Володя. — Недавно был на хуторе. Ребята вспоминали тебя, Забуденновский участок, бригаду Мишки Бовдуя. Как пахали, как зерно убирали на тех самых дальних полях. Как Мися боронки солидолом смазывал.
Но Ваську на тракторную тему не переключить.
— Две минуты, и я за городом, понял? Во, как летел. Когда по тормозам ударил, ага — в сторону хутора ноги несут. Надо же так, а? Башка не работала, а ходовая крутилась. Но дело не в этом… На шоссе — ни души. Одни гаишники туда-сюда. Машины гудят где-то под Грушевской. Пылище, как что горит. Понял: транспорт пустили, минуя город. Жара, а я зуб на зуб не попаду — холодно. Вот бы глянуть на меня в то время, волк загнанный. Но дело не в этом… А ну-ка, представьте, стою на площади и глазею. Народ толпится, шумит. Пацанва на деревья взбирается, повыше, чтоб всё видеть. Кто-то на танк карабкается, кто-то с балкона что-то кричит. И тут — бабах, бабах! Падаю и пацанёнка под себя. Вырывается. «Лежи!» — ору. Все — в разные стороны.
Васька одним махом опрокидывает бокал, грохает стекляшкой с «морозным» рисунком на выпуклых боках о стол:
— Налей, Володя, ещё. В техникум из Октябрьского в Новочеркасск на занятия за полтора часа на велосипедах добирались, а тут минут за сорок на своих двоих добежал. Сам себе не поверил. Дома никого. Я тогда к вам ото. Ты, Володя, как раз в садочке с книгой сидел. Помнишь? У вас, в университете, сессия шла. Так, да? Ну, вот. А забор вокруг огорода у вас ещё с колючей проволокой поверху был. Шарп — и возле тебя. Смотришь на меня и ничего не поймёшь… Что, вино у нас уже закончилось? Официантка, девушка… Нам ещё, пожалуйста, бутылочку. Теперь уже водочки. Ничего, Люсенька, сегодня можно. Я ещё техникум проведаю. Как-никак, три с половиной года отмантулил. Сопромат в печенках остался. Надо же, поспорить с ребятами. Мы с Колей Козловым на второй этаж по лестнице на руках поднимались. А тут директор… Но дело не в этом… Мой батя, ребята, очень скучает по хутору. Начну ему ото рассказывать про шестьдесят второй в Новочеркасске, не хочет слушать. Меньше, говорит, болтай, а то доболтаешься, схлопочешь, мол, по самые уши. А мне обидно. Да я вот только перед вами и расквасился. Ладно, хватит. Помните, как в балке в «попа» играли?
Как не помнить. В «попа» — это значит палкой, вырезанной в лесополосе, надо было попасть в стоящую впереди тебя чурку. Да так, чтобы короткий обрубочек улетел подальше, а не угодил в «котёл» — вырытую перед ним ямку. Тогда ты переходишь на вторую позицию и опережаешь других.
Очередь бросать палку за Борисом, Васькиным братом. Он левша. Скользкий шесток из акации, вырывается из руки Борьки и бьёт Ваську в спину. Хорошо, что тот в фуфайке. Но боли достаточно. Борька наутёк. Васька за ним. Обидчик кричит подстреленным зайцем и боком — боком валится на землю. Васька накрывает его и колотит во всю силу.
— А как у нас «Родину» слушали, не забыли?
У дядьки Кирилла было единственное на весь хутор многоволновое радио. Красивое, с зелёной стеклянной шкалой, на которой можно было прочесть названия разных иностранных городов, и за которой горела, загадочно мигая, лампочка. В комнате керосинка, а там свет от какой-то батарейки. Мы усаживались ватагой на полу и слушали обо всём, что происходит в мире, слушали рассказы и песни.
— Но дело не в этом… Люся, мороженое будешь? Вот правильно, а мы ещё по стопочке. Не смотри на меня, землячка. Так, все будет отлично.
Надо возвращаться на Бакунина. А то Василий Кириллович может «понравиться» милиции.
— Ох, и собачка была у вас умная. — Спотыкался дорогой Васька. — Её батька мой у вашего отца, дяди Яши, взял, чтобы сторожить ночью, он охранял колхозный гараж. Ох, и умница была, овчарочка… Собаки, сто пудов, умнее людей. Умнее, я вам говорю… Но дело не в этом… Сколько это лет прошло после шестьдесят второго? Так: шестьдесят второй, шестьдесят третий, шестьдесят четвёртый, шестьдесят пятый, шестьдесят шестой. Четыре года. А о том, что было, никто ни гу-гу. И я замолчу. Всё — молчу! Как рыба. А если станет заносить в борозду, потяну за фракцион. Вот так — рраз, и будь здоров, Васёк Кириллович, будь здоров.
Чтобы дать более-менее официальную оценку событиям 1962 года, я вынужден обратиться к некоторым документам. Привожу их в сокращении.

Из документов президента фонда Новочеркасской трагедии 1962 года Т.П. Бочаровой.

Сообщение Новочеркасского культурного центра
«Дорогие новочеркасцы!
28 лет назад в нашем городе произошли кровавые события, явившиеся результатом грубого попрания всех норм человеческой морали и законности.
Вместо политического решения возникших вопросов, вместо открытого и честного разговора с народом, была применена вооружённая сила.
Кровь невинных жертв взывает к нашей совести. Наш нравственный долг восстановить всю правду тех событий, воздать должное погибшим и живым, дабы не повторилось кровавое злодеяние.
Новое время — перестройка и развивающаяся гласность — приподнимают завес над Новочеркасской трагедией. В городе создана и работает комиссия по расследованию этих событий. Эти вопросы освещаются в печати, рассматриваются на самом высоком уровне.
2 июня 1990 года в Новочеркасске в память о трагедии 1962 года состоится траурная церемония, организуемая городским Советом народных депутатов. Начнётся она на площади перед Атаманским дворцом и закончится церковным ритуалом у собора. В ней примут участие представители советской и партийной власти, участники и свидетели тех событий, члены комиссии «Новочеркасск-62», представители информационных органов, неформальных объединений, духовенства…»
«Новочеркасский городской Совет народных депутатов, Фонд Новочеркасской трагедии. ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ КАЗАННИКОВУ А.И.
Настоятельно просим вас принять срочные меры по завершению экспертизы останков погибших в июне 1962 года новочеркассцев для их захоронения 2 июня 1994 г. От имени родственников погибших выражаем возмущение кощунственным затягиванием этой работы…
С уважением
Президента фонда Новочеркасской трагедии. Т.П. Бочарова. 19.02.93 г».

Общественно-политическая газета Ростовской области «Молот». «Истории горькие строки. Новочеркасск, 1962-й, ТРАГЕДИЯ НА ПЛОЩАДИ…» (17 октября 1995 г.)
«… Крупнейший в городе новочеркасский электровозостроительный завод (НЭВЗ) имени С.М. Будённого имел статус предприятия союзного значения. Завод, как и город в целом, лихорадила социальная напряжённость. Не хватало буквально всего:… душевых, больничных коек, детских садов, спецодежды… За продуктами люди были вынуждены мотаться в соседние сёла.
В феврале 1962 года администрация НЭВЗа в очередной раз пересмотрела нормы выработки и оплаты труда: зарплата у многих рабочих уменьшилась почти на треть. Вскоре — ещё одно потрясение: 17 мая было принято постановление Совмина о повышении закупочных цен на продукцию животноводства.
Утром 1 июня рабочие сталелитейного цеха отказались приступить к работе: ругали начальство, низкую зарплату и новые цены. Смута быстро поползла по заводу.
Всего в Новочеркасске 1-2 июня погибли 25 человек. Свыше 50 получили огнестрельные ранения. 9 из 86 пострадавших в столкновениях военнослужащих были госпитализированы.
… Стоявшие в цепи перед фасадом здания и сбоку от него солдаты подняли автоматы стволами вверх — раздались длинные очереди. Толпа отхлынула назад метров на 10 и остановилась. Подталкиваемые из задних рядов люди вновь стали приближаться к солдатским шеренгам.
По-прежнему держа оружие стволами вверх, солдаты произвели второй залп — на этот раз без команды. И тут… Охнув, толпа странно качнулась и стала рассыпаться. Давя друг друга, люди заметались по площади, бросились бежать прочь. Но не все: около полусотни человек остались на площади.
Через считанные минуты (!) на площадь одна за другой въехали несколько санитарных и грузовых машин (складывалось впечатление, заранее приготовленных). Следом — пожарные машины. Какие-то молодые мужчины в гражданской одежде стали собирать убитых и раненых. Из брандспойтов смывали с асфальта кровь, брошенные вещи…
Свидетельства участников и очевидцев трагедии порой весьма противоречивы. Особенно когда речь идёт о расстреле на площади. В сознании многих людей утвердилось: огонь на поражение вели солдаты, стоявшие шеренгами вдоль фасада, которые постепенно опускали автоматы вниз…
Те же, кто находился от военнослужащих в непосредственной близости, отчетливо видели: стреляли только в воздух. Все они отмечали именно это поразившее их несоответствие: солдаты держат автоматы стволами вверх, а в то же время падают сраженные пулями люди…
Бывшие военнослужащие 505-го полка… и 18-й танковой дивизии в своих показаниях отмечают: во время предупредительного залпа из автоматов отчетливо слышались пулемётные очереди, сверху сыпались гильзы. Стреляли со второго этажа или крыши горкома, причём боевыми патронами».

Указ Президента Российской Федерации
О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне 1962г.
В целях восстановления справедливости и законности прав граждан Российской Федерации, пострадавших в результате карательных мер советского правительства партийно-государственного руководства по подавлению мирной демонстрации жителей г.Новочеркасска в 1962 году, постановляю:
1) Считаю необходимым завершить в кратчайший срок реабилитационный процесс по делам участников Новочеркасской трагедии 1962 года для чего:
— Генеральной прокуратуре Российской Федерации в 2-недельной срок внести в Верховный суд Российской Федерации протест по делам граждан, осужденных в связи с событиями в г. Новочеркасске 1-3 июня 1962г. и до сих пор не реабилитированных;
— Просить Верховный суд Российской Федерации рассмотреть в возможно короткий срок дела 15 граждан, осужденных в июне-сентябре 1962г. в связи с событиями в г. Новочеркасске.
2) Признать пострадавшими от политических репрессий членов семей репрессированных участников событий в г. Новочеркасске 1-3 июня 1962г., распространив на них действие статьи 21 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий».
3) Поручить Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий в месячный срок представить предложения об установлении повышенных пожизненных пенсий лицам, получившим увечья во время событий в г. Новочеркасске в июне 1962г.
4) Поручить Правительству Российской Федерации выплатить лицам, получившим огнестрельные ранения во время событий в г. Новочеркасске в июне 1962 года, единовременные денежные пособия за счет средств федерального бюджета.
5) Установить в г. Новочеркасске памятник жертвам Новочеркасской трагедии.
6) Правительству Российской Федерации рассмотреть вопрос о выделении из федерального бюджета средств для организации общественного Музея памяти Новочеркасской трагедии.
Президент
Российской Федерации Б.Ельцин
Москва, Кремль, 8 июня 1996 года, №858