(Фамилии всех осужденных изменены автором)
И МАТЬ?! И СЕСТРА?!…
Это удивляет даже работников правоохранительных органов: торгуют наркотиками женщины, имеющие детей, обладающие профессией, работающие с людьми…
Медсестра Даниленко(!), имеющая совершеннолетнего сына (!), страдает опийной наркоманией и уже семь лет находится на учете в наркодиспансере. Ей чуть больше сорока лет. Она была судима за преступление, связанное с торговлей наркотиками, и отбывала пятилетний (по амнистии сокращенный до четырех лет) срок в колонии общего режима, но ее освободили условно-досрочно, почти на два года раньше. Через некоторое время после досрочного освобождения Даниленко была снова задержана за подобное же преступление. По предварительной договоренности с покупательницей она продала 2,305 грамма опия за две тысячи рублей на автобусной остановке по дороге на работу.
Когда сотрудники полиции Наркоконтроля взяли “наркопродавщицу” у проходной предприятия, на котором она работала, то обнаружили при ней шприц с раствором опия и две тысячи рублей. Она сказала, что наркотик в шприце — для собственного употребления, а вот деньги она давала в долг, и ей только что их вернули.
Но дело в том, что ее арест был результатом абсолютно законной, тщательно спланированной операции, которая называется “контрольная закупка наркотика”. Наркополицейские располагали определенной оперативной информацией, но, чтобы убедиться в ее достоверности, привлекли “подставное лицо”. Деньги были отксерокопированы, помечены специальным красителем, номера купюр переписаны. Затем две тысячи рублей выдали “покупательнице”.
Когда Даниленко задержали, сотрудники ей объявили, что производилась контрольная закупка наркотика. Две тысячи рублей, обнаруженные у нее, сверили с их ксерокопиями, убедились, что номера купюр совпали, и Даниленко больше не настаивала на том, что деньги являются возвратом долга…
…Это типичное для такого рода дел оперативное мероприятие. Чтобы “доказательно изобличить” Даниленко в торговле наркотиками, наркополицейские прибегли к контрольной закупке товара через “подставное лицо” (не знакомое с Даниленко, чтобы исключить оговор), а химическая экспертиза доказала принадлежность закупленного вещества к наркотикам.
Суд квалифицировал действия Даниленко как незаконный сбыт наркотического средства и учел наличие в действиях подсудимой опасного рецидива (к тому же она совершила преступление в период непогашенного и неотбытого срока первой судимости). Это отягчающее обстоятельство. Смягчающих обстоятельств нет.
Правда, Даниленко работала, и характеристика с места работы ей была выдана положительная.
С учетом признания вины и раскаяния, по ходатайству адвоката “рецидивистке” назначено наказание “в минимальном размере”, плюс неотбытый срок, и все вместе, путем частичного сложения, получается в сумме четыре года один месяц в колонии общего режима.
Незаконный сбыт наркотических средств считается тяжким преступлением, отличающимся особой общественной опасностью. Поэтому минимальное наказание – это четыре года лишения свободы, а максимальное — восемь лет.
Этот страшный “минимум” можно легко получить даже за один-единственный эпизод, как это случилось с Извольской. Она продала за 1000 рублей ацетилированный опий, что было квалифицировано судом как незаконный сбыт наркотических средств, и, несмотря на признание вины и раскаяние, суд счел, что исправление Извольской невозможно без изоляции от общества. Молодая женщина, чуть за тридцать, не работающая, но характеризующаяся удовлетворительно, получила наказание в виде четырех с половиной лет с содержанием в исправительной колонии общего режима.

МУЖЧИНА,
ВЫ ПОМНИТЕ ЗВАНЬЕ СВОЕ?
Гарибов приобрел и хранил опий — 9,113 грамма (считается крупным размером), ацетилированный опий — 0,141 грамма, каннабис (марихуану) — 0,151 грамма и ядовитое вещество ангидрид уксусной кислоты — 1,4 мл. Все это было обнаружено у него дома во время обыска.
Обыску предшествовали две контрольные закупки опия (по 2,6 и 2,3 грамма) с ангидридом уксусной кислоты (по 5 и 0,8 мл), совершенные “подставными лицами”, у Гарибова прямо по месту жительства, где были созданы им все условия для сбыта наркотиков всем желающим. Однако Гарибов свою вину не признал. Он заявил, что сбытом наркотических средств не занимается, а вся обнаруженная у него при обыске “отрава” припасена для личного употребления, без цели сбыта, поскольку сам он является наркоманом. То есть “виновен в незаконном приобретении, хранении, но не в распространении. А обвинение сфальсифицировано наркополицейскими. А закупщики его просто оговорили, наверное, им за это заплатили в Наркоконтроле…”
Но поскольку в ходе проверочной закупки были использованы помеченные купюры, с которых были сняты ксерокопии и переписаны номера, то полностью доказанными считаются четыре эпизода незаконного сбыта наркотиков, за что Гарибов был признан виновным и получил путем частичного сложения сроков шесть лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. Он приговорен также к выплате штрафа в сто тысяч рублей.

ШИЛО ОБМЕНЯЛ
НА МЫЛО
Преступлением, правда, не таким тяжелым, как незаконный сбыт наркотиков, считается приобретение на “неправедные” деньги любого товара. Продав 0, 87 грамма опия и получив за это 1500 рублей, на третью часть “дохода, добытого преступным путем”, Деряга закупил спиртные напитки. За такое отмывание денег он оштрафован на десять тысяч рублей. Но по первому, тяжкому преступлению, в результате которого он получил незаконный доход, Деряга наказан по всей строгости закона — четыре года лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

ЕСЛИ ВЫ В СВОЕЙ КВАРТИРЕ…
Кормилин в течение двух месяцев не раз предоставлял свое жилье знакомым гражданам, которые изготавливали здесь наркотические средства (самостоятельно или вместе с хозяином) и употребляли их и делились с Кормилиным (он наркоман) за то, что он давал им кров. Таким образом он организовал и содержал притон, где можно было “уколоться и забыться”. Когда Кормилина изобличили, он полностью признал свою вину как хозяин наркопритона. Раньше он привлекался к уголовной ответственности за незаконное приобретение и хранение наркотиков. Эта судимость с него была снята, однако Кормилин не сделал должных выводов на будущее. Он продолжал употреблять наркотики и заработал отрицательную характеристику по месту жительства. Поэтому суд отклонил предложение защиты об условном наказании, лишил Кормилина свободы на год и десять месяцев и отправил в колонию-поселение.
Страшно, что один неверный шаг — и ты в тюрьме. Но самое страшное, что еще один неверный шаг, и ты опять в тюрьме.
Соколов незаконно приобрел для собственного употребления опий “в крупном размере” — 5, 32 грамма, хранил его в своей квартире, и в течение месяца предоставлял свое жилье другим лицам в качестве места, где можно употреблять наркотики. А поскольку совместное употребление наркотиков происходило систематически, это квалифицировалось судом как организация и содержание притона.
Хозяин притона Соколов находился под подпиской о невыезде, был уже судим за тяжкое преступление, связанное с наркотиками, судимость не была погашена. Тем не менее он эти преступления совершил.
Соколов признал свою вину, полностью раскаялся, но суд обнаружил в его действиях рецидив, и приговорил его к двум годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Все вышеописанные тяжкие уголовные преступления от начала расследования до объявления приговора находились под контролем сотрудников Новочеркасской прокуратуры…