Хочется сказать банальные слова: с этим человеком ушла эпоха. Не стало Петра Федоровича Данилова.
В Энциклопедии «Новочеркасск» о нем сказано довольно кратко:
«… педагог, заслуженный учитель школы РСФСР (1967). Род. 05.09.1913 в с. Третьяки ныне Борисоглебского р-на Воронежской губ. В семье крестьянина. В Новочеркасске с 1929. Учился в школе № 5,ФЗУ при заводе им. А.А. Никольского, затем – в Ростовском пединституте. По окончании учебы был учителем 9-й средней школы в Новочеркасске. В период немецкой оккупации во время Великой Отечественной войны вынужденно находился в городе и возглавлял одну из патриотических подпольных групп, которая совершала диверсии, распространяла листовки, вселяющие уверенность в победе Красной Армии. Во время изгнания немцев из Новочеркасска командовал истребительным отрядом, который предотвратил ряд поджогов, взрывов. Некоторое время был зав. гороно и директором школы.
С июля 1943 и до конца войны – на фронте. Награжден орденами Отечественной войны, Красной Звезды, медалями. В 1949 возвратился в Новочеркасск, преподавал в учительском институте. Затем с 1954 двадцать лет был директором 1-й средней школы.
Мемориальная доска на доме № 70 по ул. Кавказской сообщает: «В этом доме в период оккупации города фашистами работала подпольная группа патриотов под руководством Данилова Петра Федоровича (1942-1943 гг.)».
Мне повезло: мои 10 школьных лет пришлись на «директорство» Петра Федоровича Данилова. Впрочем, по имени-отчеству его называли только в лицо. «За глаза» он был «Петя-Федя». Называли его так не только мы, ученики, но и учителя, и наши родители. И не было здесь иронии, не было усмешки: была огромная любовь, уважение, преклонение – если хотите.
На школьной линейке его просто засыпали цветами, он растерянно клал их на пол, и вырастала гора человеческого роста.
На подоконнике перед актовым залом кто-то удивительно похоже нарисовал его увенчанный очками длинноносый профиль. И рядом с этим портретом не появилось ничего (!) – кроме ласкового прозвища «Петя-Федя».
Не знаю, как он командовал бойцами – с учениками он говорил почти шепотом. И уроки вел тихо-тихо. А когда, замолчав, снимал очки и протирал стекла, мы не решались даже дышать.
Никогда ни на кого он не повысил голос. С первого класса обращался к детям: «Вы». Своему внуку Саше Пилясову по истории ставил только четверки, хотя тот всегда отвечал «отлично».
Нам повезло: нас учил Истории человек, который сам был ее частицей. Но потом какой-то чиновник решил: хватит, 60 лет – Данилову пора на пенсию. Мы закончили с ним 1-ю школу в один год – 1974-й. И наш последний звонок был последним звонком Учителя.
Мы учились дальше, работали, растили детей. Петр Федорович нашел рабочее место в интернате. Странно, но нас совсем не тянуло в школу, а к директору домой мы приходили. Мы приходили к нему в День Победы, зная, что это для него самый важный, самый главный праздник. И всегда нам были рады в его семье. И всегда нас ждали ворохи школьных снимков и конфеты в синей конфетнице.
Мне всегда вспоминалось, как в первом классе мне, жуткой тихоне, доверили дать последний звонок выпускному классу. Я не справилась с большущим колоколом! Я не могла его раскачать, чтобы его язык коснулся гулких стенок! Но рядом в строгом черном костюме был директор. Его добрые близорукие очки за толстыми стеклами очков видели все. Его уверенная рука мягко обняла мою, общее наше усилие заставило говорить колокол. Это тогда так меня потрясло, что через девять лет я написала об этом в газету. Заметку напечатали, и это определило мой выбор – профессию.
… Как жалко, что время уходит, как горько, что уходят люди! Три года назад с председателем профсоюза учителей Людмилой Васильевной Крючковой мы ходили поздравлять Петра Федоровича с днем рождения. Вспоминали, шутили, с удовольствием общались с его женой. Верная спутница, коллега Валентина Васильевна ушла первой, Петр Федорович пережил ее не намного. Опустели классы, опустела школа, опустела жизнь. 5 сентября П.Ф. Данилову исполнилось бы 92 года…