«…Предстоят большие бои,
Но не будет врагам житья!
Спать не в силах сегодня я…
Пусть подмогой будут, друзья,
Песни вам на рассвете мои,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя!»

Джамбул, cентябрь 1941

В год 60-летия Великой Победы хочу поделиться с уважаемыми читателями свидетельствами моего родного брата Михаила, защищавшего Ленинград. Брата уже нет в живых, но его рассказы помню во всех подробностях.
Всякое бывало в блокадное время, но одно событие потрясло до глубины души, осталось незаживающей раной.
Вблизи фронтовой линии в подвале дома располагалась небольшая столовая, которая обслуживает военных и гражданских. Гражданские — это в основном подростки 14-16 лет, работавшие в мастерских по ремонту оружия и боевой техники.
В раздаточном окне столовой каждый подходивший получал по талонам блокадную пайку хлеба и скудную тарелку супа. Стояла небольшая очередь, в ней был и Михаил.
Вдруг один из подростков кинулся к пайкам хлеба и стал лихорадочно их запихивать в рот, глотать, спеша и давясь. Раздатчицы отодвинули поднос с хлебом, мальчишку увели. Никто не произнес ни слова.
Брат говорил, что всю оставшуюся жизнь этот голодный мальчишка, изнуренный, страдающий от дистрофии, часто снился, образ его не давал покоя.
В 1942 г. удалось сделать узкий прорыв в блокадном кольце. По льду Ладожского озера проложили путь, его назвали «Дорогой жизни». Начали подвозить продукты, немного увеличили пайки.
Брат, имея специальность водителя, был командирован подвозить продукты на «Студебеккере». Работали по ночам, но фашисты освещали ракетами, бомбили.
В один из рейсов бомба упала впереди по ходу грузовика, проломила лед. Затормозить машину на льду было невозможно, она влетела в пробоину. Брат успел открыть дверцу, выскочил, окунулся в ледяную воду. Спасли товарищи: дали выпить спирту, помогли переодеться в сухую теплую одежду.
В 1943 г. блокада была полностью снята, соединились войска Ленинградского и Волховского фронтов. Бойцы сражались яростно, шли в рукопашную. Немцы панически бежали. В плен не брали, уничтожали на месте, даже если фашист поднял руки и кричал: «Гитлер — капут». Каждый боец помнил, что такое 900 дней блокады…
После войны Ленинградский городской совет принял решение: останки погибших в блокаду со многих захоронений перенести на Пискаревский мемориальный комплекс.
Кропотливо и бережно это осуществлялось и было завершено к 1962 году.
В день официального открытия комплекса собрались, по ориентировочной оценке, два с половиной миллиона ленинградцев и посланцев со всей страны. При таком огромном стечении народа не было никаких эксцессов. На лицах людей — великая скорбь, они отдавали святой долг памяти 670 тысячам погибших и умерших от голода.
В музее при Пискаревке есть фотокопии дневника десятилетней Тани Савичевой. Она записывала, когда умирали ее родные. Последняя запись: «Осталась одна Таня».
В одно из посещений Музея мне довелось видеть слезы на глазах немецкой девочки лет двенадцати, слушавшей переводчицу и смотревшей на фотографию Тани.
Видел в Музее фотокопию приказа Гитлера: «Отклонить просьбу Министерства морского флота Германии о сохранении морских береговых коммуникаций Санкт-Петербурга. Разрушить все, чтобы не было видно, что здесь когда-то был город».
Величие подвига ленинградцев не померкнет в веках.