Неприметное здание на улице Аксайской. На табличке надпись: “Муниципальное учреждение здравоохранения Специализированная психоневрологическая больница г. Новочеркасска 5-е отделение”. Все, вроде бы, ясно. Но во дворе, уже на входе в здание другая табличка: “Клиника первого психотического эпизода”. А это уже что-то иное.
Иное ждет нас и в самом здании. Кто видел, тот знает, не видел, так представляет “психушку” обшарпанной, с крашеными в темно-грязный цвет панелями, неряшливо одетым персоналом. Здесь – евроремонт, много света, рыбки в аквариумах, врачи в заморских халатах…
Клиника первого эпизода – название пока неофициальное. Официально здесь все-таки 5-е отделение. Исторически – отделение 2-е, которое перевели сюда на место 5-го. Сюда оно перешло в конце прошлого года с полностью сохраненным районом обслуживания (бывший Первомайский район города, Октябрьский (сельский) район), функциональными обязанностями и персоналом во главе с заведующим А.С. Андреевым. Сначала долго “боролись” с канализацией, отсутствием света, пытались найти миллион, якобы вложенный в ремонт этого здания. Видимо, не нашли, потому как сделали ремонт новый. И все это время думали о реформе здравоохранения, которая хоть и ждет нашу страну только в 2008 году, но уже, по мнению коллектива доктора Андреева, результаты ее в психиатрии сомнительны. Но послушаем самих докторов. Их трое: заведующий отделением врач высшей категории Альберт Сергеевич Андреев (стаж работы 22 года) и молодежь – 25-летние Ольга Александровна Тихонова и Андрей Владимирович Третьяков.

Доктор Андреев:
— Грядущая реформа предполагает сокращение коечного фонда и перекладывание психиатрической помощи в большей степени на амбулаторную службу. Но амбулаторная служба не только у нас в городе, а вообще, повсеместно недостаточно к этому подготовлена. Если сократят койки, то будет просто развал: число коек сократится, а количество больных – нет. Поэтому НИИ психиатрии Минздрава России в Москве разрабатывает по всей стране такую форму оказания психиатрической помощи, как клиника первого психотического эпизода. Пока что она идет в разных территориях по-разному: есть стратегические наработки, но тактика у каждого иная. Инициатива снизу приветствуется.

Одна из ожидаемых в Москве инициатив родилась в Новочеркасске. На базе этого самого 5-го (раньше 2-го) отделения. Клиника первого психотического эпизода – это попытка с новой организационной формой сохранить, не снизить качество и объем психиатрической помощи, при этом сохранив структуру самой службы.

Доктор Андреев:
— Как мы работаем сейчас? Подлечим в стационаре больного, переводим его на амбулаторное лечение в диспансер или через дневной стационар. То есть больной от нас уходит, в диспансере другие врачи. А больному стало лучше, ушло осознание болезни, и он думает: а зачем я буду туда ходить? Довлеет на ним и то, что он состоит на учете в психиатрической больнице, это, мол, лишение каких-то прав, ограничения… Это неправда на самом деле, это было когда-то, но установки сохранились. Человек боится, что узнают, что он лечился у психиатра. Это только у нас в стране! На Западе: если ты лечился у психиатра, то ты – богатый человек, а если у вас свой психотерапевт, то – о-о-о! – это столько стоит! Психотерапевт — это тот доктор, который поможет снять стрессы, которые, в конце концов, приведут к какой-либо болезни. Вот кто нужен нам в качестве семейного доктора, а не терапевт!

Наверное, со временем (а может уже и сейчас?) пациенты назовут коллектив новоиспеченной клиники семейными докторами. Так уж построено здесь лечение, что с болезнью пациента борются не только врачи, но и родственники заболевшего.
Пациент поступает в отделение в психотическом состоянии, его начинают лечить — обычными методами. Но когда его состояние улучшается, ему поэтапно улучшают условия содержания в стационаре. Начинается его передвижение по палатам: каждая следующая более благоустроенная. Понятно, больного в тяжелом состоянии с агрессией в условия евроремонта не положишь. Но когда у него в душе уже наступает некоторый комфорт, ему соответствуют и внешние, комфортные условия.
В обычной психоневрологической больнице лечение заканчивается выпиской, так называемым лечебным отпуском (3-5 дней), а затем переводом для наблюдения в диспансер или на дневной стационар. В клинике другая идеология: пациент уходит и … возвращается в клинику. Каждый день приходит сюда, и с ним работает комплексная бригада врачей и психологов. Предполагаются участие также специалистов-соцработников. Словом, с пациентом ведется психообразовательная работа. Что это такое?

Доктор Третьяков:
— Психическое заболевание – это страшный удар по жизни, часто бывает, когда родственники больного узнают диагноз, они просто думаю: жизнь кончилась. Поэтому работа с родственниками начинается сразу! Мы сразу даем им специальную литературу. Идет лечение больного – идут беседы с родственниками. Ведь они спрашивают обо всем: как нам дальше с этим жить, как вовремя заметить симптомы обострения, от чего это произошло, можно ли “с этим” жениться, рожать детей. По мере выздоровления пациента, т.е. когда у него появляется критика к своему состоянию, когда есть уже более продуктивный контакт, мы ведем работу одновременно с больным и родственникам. У нас есть психообразовательная комната – там располагающая обстановка, аквариум, включаются специальные диски с музыкой, соответствующими картинами, видами природы, и там идет разъяснительная работа. У нас бывают индивидуальные беседы, бывают группы – когда собираются похожие диагнозы, состояния – больные, их родственники и врачи. Бывает, что пациент не считает себя больным, а в беседе с другим оказывается, что есть что-то общее, они обсуждают: у меня так, а у меня так. Приходит понимание, налаживается контакт с доктором. Родственники, с которыми была проведена психообразовательная беседа, знают уже, как подойти к пациенту. Им объясняется, что работа с пациентом – это огромная работа врача (всего коллектива), самого больного и его родственников. Это помогает в реабилитационном плане. Больной на всех этапах здесь с нами, с родственниками. Он не переходит на амбулаторное лечение, он доверяет одному – своему – доктору, который помог ему в тяжелом состоянии и ему стало легче. Первое доверие к врачу, который сделал тут лучше сразу, который очистил голову. Все происходит на глазах у родственников, они видят, что психиатры – это обычные люди, которые о них заботятся.

Кстати, даже адрес клиники работает на выздоровление. Ее решили создать не по адресу психоневрологической больницы – “улица Орджоникидзе”, который у всех новочеркасцев категорически ассоциируется с “психушкой”, а на Аксайской. Согласитесь, есть разница сказать знакомым или на работе: “Я лечусь на Орджоникидзе” или “Мой врач на Аксайской…”?

Доктор Тихонова:
— Клиники первого психотического эпизода – это прообраз будущего. В России их создание активно поддерживает компания “Эли Лилли” (США) в рамках программы «Болезни разума: здравый подход, разумное лечение». В настоящее время такие клиники существуют в Ставропольском крае, в Краснодарском. В Ростовской области мы первые. Фирма поддерживает клиники путем обучения врачей, созданий улучшенных условий содержания пациентов, вот у нас даже одежда для персонала – от фирмы. Кроме того, они продвигают на наш рынок свой препарат — атипичный антипсихотик. Причем фирма не навязывает его, а рекомендует: нам не говорят – лечите им всех больных в любых состояниях, а вот когда вы переводите пациента на дневной стационар, его удобней применять, он имеет мало побочных эффектов. Кроме того, он входит в Перечень жизненно важных препаратов, утвержденный Правительством РФ.

Казалось бы, клиника – прообраз будущего, так надо к будущему и торопиться. Ан, нет. Хорошее начинание появилось и уперлось, мягко сказать, в проблемы.

Доктор Андреев:
— Сейчас свою деятельность мы вынуждены притормозить. Нам начали говорить: нет в штате больнице никакой клиники! Мы привозили сюда доцента кафедры психиатрии Ростовского медицинского университета, заместителя профессора Бухановского, он сказал: вы должны слово “клиника” повесить не на внутренней двери, а там, где “5-е отделение”. У них факультет повышения квалификации, они готовы привозить к нам сюда врачей – посмотреть. Мы хотели сами весной поехать по Югу России, по тем клиникам, которые есть, собрать опыт. Мы предлагали НИИ психиатрии Минздрава России на нашей базе сделать исследовательский научный центр, чтобы заниматься научной работой. Но эти планы пока даже не на бумаге, а только в голове. Их реализация отдаляется…

Доктор Третьяков:
— Когда все это начиналось, открылась клиника, главным врачом был доктор Ястребов, который поддерживал нас во всем (до того он был зам. главного врача). Выделялись средства, оказывать помощь в организации. Нас поддержали морально — показывали по местному телевидению, речь шла о развитии психиатрии в нашей больнице. Но потом, к сожалению, начались внутренние течения… Возвращается старый главврач, и мы становимся отщепенцами, диссидентами – нам это открыто говорят в лицо на планерках.

Доктор Тихонова:
— Вокруг нашего отделения происходит что-то странное. Много лет мы обследовали призывников по линии военкомата – только в нашем отделении. Теперь, без объяснения причин у нас их забрали. Они лежат в другом отделении. У нас есть свободные койки, а там переполнено, у нас призывники лежали отдельно от больных, а в том отделении они вперемешку с сумасшедшими. Кроме этого пошли якобы массовые отказы больных от госпитализации к нам. Нам говорят: “Они к вам не хотят”, а мы встречаем своих больных – они лежат в других отделениях и просятся к нам! Называют фамилию мамы, которая якобы категорически отказывается, чтобы ее сын лежал у вас. А мама нам звонит по телефону уже который месяц, чтобы мы его забрали к себе.

Доктор Третьяков:
— Поражает отношение руководства больницы к врачам отделения. Больной нами пролечен, выставлен диагноз, мы его комиссией смотрели, выписали. Потом вызывается врач к начмеду и звучит требование: измените диагноз! При этом начмед больного не видел! Я говорю: здесь все обоснованно, ваши требования незаконны. Нас заставляют писать объяснительные на имя начмеда, главного врача. Вопрос выносится на общую планерку, нас обвинили, что мы, оказывается, берем на себя ответственность!

Доктор Андреев:
— Недавно произошла крайне неприятная ситуация. К нам поступил больной по недобровольной госпитализации – это когда без его согласия, в силу психического состояния. Мы высказываем свои сомнения: да, он больной, да, его нужно лечить, но его состояние таково, что это возможно только с его согласия – принуждение незаконно. Ответ руководства: пишите объяснительные. А по закону врач, который не согласен, должен написать особое мнение. Мы составили свое заключение, что больного надо лечить добровольно. Тогда его перевели в другое отделение, там, видимо, врачи окажутся посговорчивее — напишут другое заключение, а с нашим заключением суд просто не ознакомят. В результате больной лишен права объективного рассмотрения его дела в суде, нарушены его права. Мы говорим о его правах, а нам: “Закройте рот! Пишите объяснительную! Вы отказываетесь лечить больного!” Между тем при госпитализации службой нашей же больницы были допущены грубые нарушения: человек сам открыл дома дверь, а его схватили, скрутили, привезли в больницу, потом перевели в другое отделение… На такое отношение даже здоровый человек отреагирует, а психически больной?!

Доктор Третьяков:
— Конечно, мы с Тихоновой молодые врачи, но что это за отношение к нам, когда говорят: “Что им разъяснять, им по 25 лет, их надо наказывать!” “Вы у меня будете фельдшерами грязь месить», «Вы что — свое мнение имеете?” Разъясните, если мы чего-то не понимаем. В коллегиальном обсуждении зазорного нет. А нам: “Меняйте диагноз! Ваше отделение только под нашим контролем будет принимать диагнозы!”

Доктор Тихонова:
— Как можно менять диагноз, когда больной уже пролечен и выписан. Фальсифицировать? Нам говорят: вы неправильно лечили больного, а ему стало лучше, он выздоровел! А когда нам действительно помощь нужна, то ее нет. Недавно у нас был тяжелый случай. Мы у начмеда попросили помощи, так она пришла … на 4-й день. За это время мы своему заведующему в Москву (он был на учебе) дозвонились, проконсультировались. Больного вытащили…

Доктор Андреев:
— Я как зав. отделением, если считаю, что врач неправильно поставил диагноз, попытаюсь ему разъяснить. Если он не понимает, я имею право забрать этого больного и вести его сам, т.е. взять на себя ответственность. Дипломы у нас одинаковые, ответственность одинаковая. Опыта у них меньше, значит надо учить, но не так: я начальник, я сказал – выполняйте. Вот мне недавно Андрей Владимирович доказал, что “здесь не так”, он недавно учился, у него этот случай свеж в памяти, а я его подзабыл. Он меня убедил. Дальнейшее развитие событий показало, что он был прав.

Результатом “странного” отношения руководства больницы к клинике и ее персоналу стал поход молодых врачей к начальнику Управления здравоохранения города Солощенко. Тот Тихонову и Третьякова выслушал, обещал разобраться.
И хорошо бы. Потому что нужно сохранить клинику первого психотического эпизода, дать ей встать на ноги, чтобы реформа здравоохранения не вышла таким чудовищным боком, как в Америке. Доктор Андреев считает, что итог “их” реформы – это расстрел 17-летним школьником своих одноклассников и учителей.

КСТАТИ. По информации, полученной «ЧЛ», мэр города дал «добро» на сдачу в аренду под аптеку помещения по ул. Александровской, 54/35, где расположен центр профилактики и лечения неврозов психоневрологической больницы. Согласовал вопрос ее главврач И.П. Сипливый. Арендатором будет Н.Е. Лихошерстова — ближайшая родственница начальника военного училища связи, депутата Законодательного собрания Ростовской области. КУМИ поручено заключить трехсторонний договор.