Во вторник, 30 ноября, в дивизии внутренних войск «ДОН-100» открылся учебный класс гуманитарной подготовки.

Дивизия особого назначения «ДОН-100», базирующаяся в городке Казачьи Лагери, — это элита внутренних войск, легендарный спецназ, «краповые береты». Им поручаются операции внутри государства — как раз те самые «локальные» конфликты, о которых мы столь часто вспоминаем. И их задача — любой ценой, несмотря ни на что — выполнить приказ. Не раздумывая, не сомневаясь.
И именно эту дивизию на прошлой неделе посетила делегация Международного комитета «Красного Креста» (МККК) — чтобы объяснить бойцам, что значит… гуманность на войне.
Разумеется, делегаты и не ставили себе явно несбыточную цель, будто бы им удастся тут же превратить личный состав ДОН-100 в «белокрылых ангелов»… Они желали добиться значительно меньшего — объяснить офицерам азы международного права, принятого во всем цивилизованном мире, открыть класс гуманитарной подготовки для бойцов, снабдить их необходимой специализированной литературой и пособиями — и все. А уж командиры разъяснят эти понятия (после, естественно, самоподготовки) своим подчиненным.
— Нет ничего более почетного на земле, чем защищать свою родину, — сказал на церемонии открытия гуманитарного класса руководитель миссии, военный делегат МККК в России и странах СНГ Рауль Форстер. — Но эти задачи можно выполнять, соблюдая нормы международного права. Нам, представителям «Красного Креста», организации беспристрастной и нейтральной, важно рассказать вам, как этого реально добиться в локальных конфликтах, потому что мы действуем на одних и тех же оперативных театрах.
Швейцарец Форстер в дивизии не впервые. Сотрудничество между ДОН-100 и «Красным крестом» началось еще два года назад, и состоявшееся открытие класса — результат этого партнерства. Впрочем, опыт внедрения подобных классов в других частях вооруженных сил России и внутренних войск у МККК тоже наработан немалый, и все же — что дают эти гуманитарные классы самим российским военнослужащим?
— Бойцы приобретают теоретический опыт, как им нужно вести себя во время проведения военных операций, — ответил на этот вопрос начальник отделения по работе с личным составом «ДОН» Александр Казаков. — Солдат должен по крайней мере знать, в кого ему можно стрелять, а в кого нельзя.
Однако, как заметил сам Р. Форстер, теория без практики мало что дает. Что ж, это действительно так. Ведь если вспомнить те операции, в которых участвовали российские военные, то возникает очень много противоречий. Ветераны афганской и чеченской кампаний нередко вспоминают случаи, когда в абсолютно «чистый» населенный пункт, где, по данным разведки, никого кроме стариков, женщин и детей не было, заходила колонна военной техники, а потом… ее просто сжигали — всю, подчистую. Позже выяснялось — ортодоксы из тех же стариков и женщин; иногда — дети. А взрывники-смертники?.. Так что реалии урегулирования кавказских конфликтов вносят в гуманистические идеи массу поправок.
Внедрять опыт международного права — дело, безусловно, правильное и нужное, но и забывать о том, как ведут свою борьбу бандформирования, которым все эти нормы — не более чем пыль и пустой звук… Забывать об этом, наверное, все же не стоит.
Фото автора.