Дорогие наши читатели! Сегодня мы расскажем вам две истории. Это — истории денег: как из большого можно сделать малое, а из малого вырастить большое. В результате таких «масштабных» перемен в обоих случаях страдают карманы простых, рядовых граждан. И отчаянно пухнут кошельки граждан совсем не простых, далеко не рядовых, а может, даже не граждан, а так — Господ…

ОТ ЕЛЬЧИКОВ ДО ВОЛЧИКОВ, ИЛИ ЗЕМЛЯ В ЦЕНЕ
Ваня (в одних шортах с огромным золотым крестом и цепью на шерстяной груди. В мочке левого уха бритой головы рубин в шесть карат):
— Батя, а, батя! Чья энта земля?
Папаша (в малиновом пиджаке с одной пуговицей на о-о-огромном животике):
— Российская стало быть, то есть народная, сынок!
— И хто ж энтот российский народ?
— Это опять-таки, как глядеть. С одной стороны — это выборный иногородний атаман Всевеликого Войска Донского, запасной генерал, а ныне вот Глава городской Управы. А ежели с другой стороны, то абнакнавенный электорант, сынок!
— Усек, батя, мерси!
(Разговор на заднем сидении бронированного «Мерседеса», двигающегося в сторону Дворцовой площади нашего города).

Уважаемая «ЧЛ», спасибо за заботу. В очередном 37-м номере увидел именно то, что ждал и искал, казалось, почти весь этот уходящий обезьяний год, а именно: «Налоговый навигатор» по правильной уплате за земельную аренду. Я обрадовался и тут же принялся за вариации, но к концу дня пришла мысль, и я со стыдом вспомнил слова классика: «Рожденный ползать…» Да и дедушка Крылов вполне логично нам дал намек.
После полнейшего фиаско хотелось бы воспользоваться (если позволите) авторитетом Вашей высокой репутации, чтобы, как можно быстрее, отыскать ИСТИНУ, которую, на мой взгляд, чиновники с Дворцовой площади прячут пуще смерти Кащеевой.
С приходом во власть Волкова Анатолия Панфиловича и его военизированной команды сразу же в городе развернулась кампания (на мой взгляд, нужная и своевременная) по упорядочиванию и приватизации-инвентаризации гаражей, сапожных будок, хозпостроек послевоенного образца прошлого столетия. Помнится, что события развивались довольно активно и бурно. В «атаку» были брошены не только информационные мозги теле- и радио, но и механизированная техника: автомашины, автокраны и даже, поговаривали, — бульдозеры. Казалось, что днем и ночью все и вся твердило, давило на мозги обывателя: «Срочно убрать!», «Немедленно снести!», «Незамедлительно оформить аренду на землю под стройками!» и т.д. и т.п. На испуг взяли и меня, старого дурня. «Ломать — не строить!» — подумал я тогда и сопком пошлепал по административному кругу узаконивать и оформлять дворовые постройки моих предков.
На час оформления документации мой гараж уже давно пустовал и не оберегал от непогоды и воровливого люда никакие «лошадиные силы — табуны». Воровской дефолт 98-го чубомырднул мой табун в 70 л.с. Бог им, мерзавцам, судья!
Эта, тогда еще совсем молодая, власть, видимо, не вошедшая еще в аппетит, как следует по суверенитету по-ельцински, или по-человеческим рассуждениям, учла мой пенсионный возраст, мой титул «Ветерана труда», звание «Почетного донора России» (сдано 24 литра 300 г необходимой Отечеству крови) или и то, что за эту самую землицу, что под гаражом-сараем, только в одном двадцатом столетии неоднократно проливали свою кровь оба моих деда и, естественно, отец. Словом, оплату мне насчитали довольно сносную — 52 ельчика с мелочью гайдарчиков. Лично меня эта сумма тогда и все последующее время устраивала. Все эти годы начала нового столетия я своевременно вносил свою скромную лепту в городской бюджет. Естественно, он, вклад, и близко не сравним с тем вкладом, который я делал, когда работал на заводе.
С начала этого года на телеканалах местного вещания появилась бегущая строка, которая, словно проснувшись от зимней спячки, назойливо стала таких, как я, горе-арендаторов приглашать в 9-й кабинет, что на Дворцовой, 5 нашего города.
В солнечные апрельские дни пошел я на прием в этот затемненный почему-то девятый кабинет. Открываю дверь с цифрой 9, захожу и спрашиваю: «Арендатора вызывали?». Совсем еще молодой чиновник указал мне на стул и принялся рассматривать поданные ему мои документы. Пощелкав на клавишах и сделав какую-то запись на огромном бланке, он протянул его мне, чтобы я внизу расписался. Это был бланк платежного расчета 2004-го года за землицу под моим гаражом. Я надел очки и посмотрел на конечные цифры. Черным по белому четко красовались, глядя мне прямо в глаза, теперь не 52 ельчика , а 202 волчика с мелочью. Испарина покрыла мой лоб, очки вмиг запотели, по спине что-то скользнуло, похожее на лягушку-царевну, голова пошла кругом, в ушах зашумело, губы свело судорогой, рот онемел и молчал, хотя я пытался что-то сказать. Наконец кровь стала отходить от моих висков и в тишине кабинета, наконец-то, послышались звуки: «На-на-на-а-а ос-но-ва-нии ч-ч-че-го я д-до-о-лжен п-п-ла-ти-ть 203, а не 52? Покажите, пожалуйста, документ, на основании которого Вы имеете право изменить сумму налога? Почему плата поднялась в разы, а не в процентах хотя бы? Мне Михаил Зурабов «подкидывает» к потребкорзине не разами, а процентами. Это он чиновникам оклады увеличил в разы!». «Батя, так надо!» — спокойно отвечал мне совсем молодой, но, видимо, очень перспективный чиновник в будущем. Я вскочил со стула и хотел было обратиться к чиновникам, сидящим в этом девятом кабинете, но понял, что здесь я лишний, так как их лица и деловой вид говорили мне: «Дед, топай по холодку! Видишь, как нам тут тяжело, и без тебя задыхаемся! Топай домой! Ты не один у нас такой, а, чай, полгорода!».
Через неделю я успокоился и пошел вновь искать ту Правду на той же Дворцовой, 5. В девятом кабинете меня на этот раз вообще не приняли, так как в понедельник у них неприемный день: видать, в субботу и воскресенье принимали. Обошел я всю Дворцовую по нечетной, а затем и по четной сторонам. Никто к этому вопросу отношения не имеет. Стало быть, точка? Слегка осмотрелся, отряхнулся, набрал полную грудь воздуха, захрабрился и пошел прямо в административный дом. Но бравая, молодцеватая охрана, обвешанная «калашниками», дальше порога меня не пустила, но посоветовала пройти в отдел пропусков, где меня только и ждали… И все же повезло! На выходе прелестная дама посоветовала мне обратиться к Елене Ивановне Николаевой по телефону № 59-8-58. Вот с тех пор я только и звоню по этому самому телефону, но впечатление такое, что номер занят, а другой раз, как будто там вообще телефон отсутствует. Как у Высоцкого: «А в ответ — тишина!».
А время-то летит. Уже и октябрь за окном, а там и господа приставы нагрянут, повяжут, и доказывай тогда, что ты не верблюд. Ведь, когда умирает истина Закона, рождается закон Силы… и тем более, что Минздрав предупреждает: чиновники с Дворцовой, 5 — социально опасны!