КРЕСТЬЯНСТВО
Крестьяне — самое большое сословие дореволюционной России — 85% населения. И это, если не учитывать значительную часть тех, кто вел «полукрестьянский» образ жизни. В России, в отличие от Запада, не произошло длительного «раскрестьянивания», сгона крестьян с земли и превращения их в городской пролетариат.
По результатам трех переписей — 1878, 1887 и 1905 г.г. — видна картина данных собственности на землю.
В 1877 г. в частном владении было 23,8% земли (80% владельцев — дворяне), надельная общинная земля (то есть земля крестьян) составляла 33,6%, казенная, удельная, церковная и т.д. земля — 42,6%. Земля, находящаяся в частной собственности небольшого количества зажиточных крестьян, составляла всего 3,8% надельной общинной земли.
К 1905 году положение существенно не изменилось: в частном владении 26,1%, надельная общинная земля — 33,8%, казенная — 40,1%. Однако дворяне распродали более 30% своих угодий, и владели только 52,3% земли, находящейся в частном владении.
«Революцию сверху» — реформу Столыпина — крестьяне не поддержали потому, что это означало глубокое изменение всего жизнеустройства деревни. Сам Столыпин писал, что не следует «ставить в зависимость от доброй воли крестьян момент ожидаемой реформы».
Такому интересному явлению, как русская крестьянская община, посвящено много работ и обширных трудов российских и зарубежных исследователей. Сословие крестьян, сохранивших особую культуру и общинное мировоззрение (по выражению Макса Вебера «архаичный аграрный коммунизм») не выработало к началу революции никакого классового сознания. Крестьяне были именно не классом, а сословием и объединяла их община. «Архаичный аграрный коммунизм» вытекал не из религиозных или идеологических доктрин, а из исторически данных русскому крестьянству условий жизни. Как писал историк В.В. Кондрашин: «Страх перед голодом был одной из причин консолидации российского крестьянства в рамках традиционной поземельной общины… В общине традиционно была взаимоподдержка крестьян в случае голода. Общественным мнением была освящена помощь в деле спасения от голода слабейших крестьянских семей. Хроническое недоедание крестьян создавало в России социальную базу для большевизма и распространения уравнительных коммунистических идей».
Главные ценности буржуазного общества — индивидуализм и конкуренция — в среде крестьян не находили отклика. Институты буржуазного государства и нормы права для большинства народа привлекательными не были. Даже в самом конце XIX века русская деревня (не говоря уже о национальных окраинах) жила по нормам традиционного права с очень большим влиянием общинного права.
Что такое общинное право многим сейчас совершенно не понятно. Но что удивительно, в Сенате тоже этого не понимали, но, тем не менее, отнеслись к общинному праву с уважением, ведь в волостных судах судили именно так. Приведу один их примеров из английского историка Т. Шанина, пишущего о России. Слушалось дело о земельной тяжбе между двумя сторонами. Посоветовавшись, суд объявил: этот прав, этот неправ; этому — две трети спорного участка земли, этому — одну треть. Правовед, конечно, вскинулся: что это такое — если этот прав, то он должен получить всю землю, а другой вообще не имеет права на нее. На что волостные судьи ответили: «Земля — это только земля, а им придется жить в одном селе всю жизнь».
Мы мало знаем об условиях жизни русских крестьян, составлявших около 90% населения России. Но самое интересное, что в начале ХХ века русская интеллигенция также имела весьма смутное представление о самых главных сторонах жизни крестьян, и, прежде всего, об их питании. В свое время большой фурор произвела статья П.Пудовкина «Хлебные избытки и народное продовольствие» в журнале «Отечественные записки» за 1973 год. Автор этой статьи доказывал, что Россия продает за границу хлеб не от избытка, а продает насущный хлеб, необходимый для собственного пропитания. Многих тогда поразил этот вывод, многие не хотели верить, думали, что цифры, сведения об урожаях не верны.
«Литературный медицинский журнал» (март 1906 года) приводит данные, согласно которым русские крестьяне в среднем на душу населения потребляли продовольствия на 20,44 руб. в год, а английские — на 101,25 руб.
До 1917 года весь прибавочный продукт нещадно изымался из села («недоедим, а вывезем»). Все мало-мальски развитые страны, производившие менее 500 кг зерна на душу населения, зерно ввозили. Россия в рекордный 1813 год имела 471 кг зерна на душу — и вывозила очень много — за счет внутреннего потребления, причем именно крестьян. В 1911 году в период исключительно тяжелого голода было вывезено 53,4 % всего зерна.
Даже в «нормальные» годы положение было тяжелым. Об этом говорит очень низкий уровень установленного официально «физиологического минимума» — 12 пудов хлеба с картофелем в год. В нормальном 1906 году этот уровень потребления был зарегистрирован в 235 уездах с населением 44,4 млн. человек.

(Продолжение следует.)