Город наш, как известно, стоит на горе. На склонах, именуемых в просторечье косогорами, раскинулись улицы, выросли здания (некоторые даже очень исторические).
Не счесть тут деревьев, кустарников, травы всякой разной, а еще…

Говорят, что создатель плана города Де Воллан замыслил выстроить Новочеркасск подобно Парижу — с прямыми широкими проспектами, ровными, как стрелы, улицами, расходящимися от главной, соборной площади и соединяющими ее с другими площадями, на каждой из которых мыслились градостроителю красивейшие храмы. Как задумал архитектор, так и воплотили его мечту строители. А чтобы горожанам удобно было по улицам ходить, да сапоги не стаптывать, положили на улицах брусчатку. Хороша была донская столица, любо-дорого посмотреть!
Годы шли, и брусчатку сменил асфальт, а потом кое-где и новомодная плитка. Беда только, что там, где плитка та самая, новомодная, земли не коснулась, там так и остался старый асфальт, сработанный, видимо, если не рабами Рима, то объединенными в единый трудовой порыв пролетариями. Пролетарии, как известно, с рабами ни в какое сравнение не шли, посему строили не на века, а лишь на десятилетия. Но надо отдать им должное, как пару десятилетий пройдет, так они асфальт и подлатают, а потом снова, и снова…

Освободили пролетариев от единого трудового порыва, и на смену им пришли демократы, некоторые из которых оказались генералами. Да и ладно, горожанам-то какая разница! Как ни называйся, а улицы-то в порядке поддерживай! И вот, готовящийся к должности городского головы, генерал пообещал горожанам, что улицы, пришедшие к полной непроходимости, он отремонтирует, а появившиеся на них ямы залатает, чтобы жители в дождливую погоду в них не тонули, на колдобинах не спотыкались, по грязи не шлепали. И поставил он себе такую первостепенную задачу (ее еще приоритетной часто величают) — город взять… да дороги и тротуары в порядок привести!

Сказано — сделано! И, правда, не приятно разве прогуляться по Платовскому проспекту от одного памятника атаману до другого? А по главной-то улице, по Московской, еще приятнее — от того же памятника до первой школы. Идешь, радуешься! Ноги сами по плитке скользят, нарядными фасадами отреставрированных зданий любуешься. Лепота! Так и ходила бы по Московской да по Платовскому туда-сюда. Однако, прогулки прогулками, а мне, как простому обывателю, просто гулять мало, охота и на мероприятие какое культурное попасть! Вот она как расслабляет, красота-то! А тут еще потеплело, солнышко светит, грязь на улицах просохла. Подумала я: а, рискну! Все же в театр собралась, тут своими старыми грязедавами не обойдешься, придется модельные туфельки надеть. Влезла я, значит, в эти самые туфельки на небольшом каблучке, да на тоненькой кожаной подошвочке и пошла… Духами благоухаю, шарфик шелковый развивается, новый костюмчик сидит, как влитой. Голову вскинула, небесами любуюсь, предвкушаю встречу с прекрасным искусством театральным. Вот впереди, рукой подать, улица Московская. А пока поднимаюсь к ней от Пушкинской по Дубовского. Иду по аллейке, ворон ловлю… Тут нога и подвернулась! Могла бы моя история тут и оборваться, то есть окончиться порванными связками и наложением на стопу жесткой повязки, но обошлось. Даже каблук не сломался. Идем дальше.

Колдобин вокруг видимо-невидимо, как грибов в лесу. Из года в год роют и роют землю на той аллейке, асфальт на дыбы поднимают, а вот прибрать за собой да дорогу выровнять — охотников нет. Ну да ладно. Вот она, Московская, а на ней, помнится мне, плитка, и уже никаких таких колдобин нет. Но главная улица разочаровала — плитка на ней, вспомнилось мне, только с одного конца положена, а я ближе к окраине живу — в той степи, где улицы Дубовского, Просвещения, Кривопустенко. Тут не только плитки, но и асфальта ровного да не выщербленного днем с огнем не сыщешь. Идешь, например, от Кривопустенко до Дубовского по Московской и ненароком себе вопросы задаешь. Что тут — бомбили, что ли? Или асфальт мыши съели? Ну даже, если и так, что, в городе с двумя асфальтовыми и одним плиточным заводом не нашлось ресурсов дырки залатать? Или, может, это один такой участок тротуара, по которому в сухую погоду пройти трудно, а в дождь вообще — море по колено! Нет, я не преувеличиваю, попробуйте сами. Стыдно за главную улицу. Вот я ее и оставлю, пойду по Дубовского, потом по Атаманской. Так до нашего красивого, подновленного театра и дойду. Я ведь туда собиралась, если вы еще не забыли.

Улицу Дубовского благополучно преодолела, а вот по Атаманской пройти, прямо скажем, надо умение иметь. Закалку особенную. В районе пятой школы пробираюсь по-над стеночкой — асфальта и вовсе нет, справа стена, слева обрыв, как любят говорить мои друзья альпинисты. Тут впору протянуть страховочный трос, а то упадешь в лужу, и тогда только спасателей вызывай!
Театр недалеко. Аккуратным островком вокруг него спасительная плитка. Но до плитки еще добраться надо. Путь лежит вдоль спортивной школы через выбоины и колдобины, а заканчивается так называемый тротуар глиняной горкой — здесь, наверное, юные спортсмены брать препятствия учатся. Может я и преувеличиваю по природной своей склонности и профессиональной придирчивости, но туфельки мои новые уже имеют вид совсем не театральный, обидно.
Боюсь, что ввели нашего дорогого мэра в заблуждение нерадивые строители. Со стороны Платовского проспекта театр выглядит великолепно. Именно с этой стороны и входит в здание наш Анатолий Панфилович, когда решает заняться своими атаманскими делами. А загляни он в театр со стороны улицы Атаманской, так удивился бы, а, пожалуй бы, и возмутился. В центре города, в самом его наикультурнейшем месте, около театра и музея (единственного казачьего в мире) — словно на свалке. Разве это хорошо?
В театре я все же побывала. Хороший спектакль посмотрела, на мягких креслах посидела. Словом, всё путем!
А потом, уже дома, переоделась да переобулас, и пошла обходить дозором родной городок.

Нерадостная, однако, получилась картина. Создалось впечатление, что городские тротуары тотально не ремонтировались последние лет шесть-семь. Кое-где через асфальт вылезла дореволюционная брусчатка, которая особенно дико смотрится между чистенькими тротуарами, выложенными плиткой. В центре города я так и не нашла НИ ОДНОЙ улицы, которая была бы полностью пригодной для пешеходного движения. НИ ОДНОЙ опрятной улицы, которую было бы не стыдно показать туристам, скажем, из-за рубежа. Кому-то может показаться, что я совершенно не права. Но пусть департамент городского хозяйства или, например, строительства, назовет мне такую улицу, я буду только рада на нее посмотреть. А пока…
Вот убрали с улицы Просвещения рынок. Хорошо ли это, плохо, но факт, так сказать, свершившийся. А вот заасфальтировать раздолбанную аллейку не догадались. По той же Просвещения от Московской до Ермака пройти не легко. С правой стороны асфальта местами нет вовсе, огромная, почти никогда не высыхающая лужа около Дома быта, обходить которую приходится по проезжей части. А тротуар с левой стороны как раскопали посередине несколько лет назад, так и бросили — длинная борозда земли в центре покореженного асфальта тянется до проспекта Ермака. Свернешь с Просвещения на Ермака по направлению к собору, тут и вовсе страх Господень — тротуаром эту землю неизведанную назвать трудно. Возле департамента строительства опять лужа, непролазная грязь на тротуаре и, как насмешка, островок ровного асфальта. Должно быть, чиновники этого департамента прямо из собственных машин прыгают на чистенький асфальт, а до пешеходов и дела нет. А рядом детский сад № 11, куда родители детей чуть ли не на руках заносят, так там грязно. А ведь этот детский сад, скажу без преувеличения, образцовый, наиаккуратнейший, благодаря его заботливым руководителям. Воспитатели руками разводят. Для них эта грязь, как стихийное бедствие, своими силами его не победить.

А ведь я, наивная, верила и пока еще верю нашему энергичному мэру. Еще надеюсь, что он сам хоть раз пройдется по городским улицам и возмутится их неблагоустроенностью. И начнется ремонт не только около его дома, но и возле домов остальных горожан. Очень хочется, чтобы вместо информационной войны началась война с разбитыми тротуарами. И мэру польза, и нам приятно.