24 января 2004 года на площади Ермака состоялся митинг, а в Вознесенском соборе была проведена панихида в связи с выходом в этот день 85 лет назад циркулярного письма Оргбюро ЦК РКП(б), которое, как сообщили муниципальные СМИ, «послужило началом геноцида казачьего народа» и положило начало «истреблению казачьего населения России». После окончания панихиды присутствовавшими на ней членами ВКО ВВД к подножию конного монумента были возложены любимые цветы «героев первых красных зорь» — красные гвоздики.
Подобные мероприятия прошли в тот день не только в Новочеркасске, где присутствовали атаман реестрового Войскового казачьего общества Виктор Водолацкий и священник этого общества о. Пармен, но и в других городах и станицах Дона, где имеются первичные организации этого общества. Так как в обществе этом могут состоять не только казаки, но и иные прочие граждане РФ, достигшие 18-летнего возраста, соблюдающие его устав и взявшие на себя обязанности по несению государственной и иной службы, то весьма занятно было слышать лившиеся в тот день из уст этих людей речи. Потомки великорусских и малороссийских мужиков и пролетариев просвещали казачьих потомков, каким гонениям и репрессиям предки первых подвергали предков вторых. Походя ораторы поносили также власть, дававшую им в свое время образование, высокие звания и государственные награды за ревностное служение ей. Не отставали от них и выросшие и выучившиеся при этой власти батюшки, недобрым словом поминавшие теперь во вверенных им храмах «безбожную власть».

Интересно отметить, что в зарубежных русскоязычных изданиях безбожной именуется вовсе не бывшая, а нынешняя наша власть. На том основании, что в Конституции Российской Федерации нет ни упоминания о боге, ни указания на то, какая из религий является государственной. А бывшая власть называется в этих изданиях богоборческой. Нельзя также не отметить тот факт, что настоятели храмов в день 24 января не только нынешнего года, но и прошлых лет, служили панихиды по казакам, «в большевистское лихолетье живот свой положившим». В виду имелись казаки, подвергшиеся репрессиям в первой половине 1919 года. А пострадали в то время преимущественно верхнедонцы, которых пресса Всевеликого войска Донского того периода называла не иначе, как «изменниками Дону и казачеству». Ведь не подверглись же в тот период репрессиям низовые казаки, стойко удерживавшие фронт по Северскому Донцу в разгар ярого исполнения великорусскими и малороссийскими мужиками и пролетариями установок злополучного циркулярного письма.

Что же в действительности произошло в начале 1919 года? А произошли тогда нелицеприятные для донского казачества события, которые в наши дни замалчиваются так же, как в советское время замалчивалось содержание циркулярного письма Оргбюро ВКП(б) об отношении к казачеству.
Восемь с половиной десятилетий назад, под воздействием активной большевистской пропаганды, державшие Калачево-Богучарский фронт казачьи полки Донской армии, составленные из верхнедонских станичников, подверглись полному внутреннему разложению и, открыв фронт частям и соединениям 8-й и 9-й армий красных войск, разошлись по своим хуторам и станицам. Донская армия стала быстро таять: из имевшихся в январе 1919 года у атамана Краснова 76 тысяч штыков и сабель, в марте осталось всего 15 тысяч. Стремительно откатывавшаяся в Новочеркасску Донская армия смогла закрепиться лишь на правом берегу Северского Донца. Всевеликое войско Донское оказалось в критическом положении: с атаманом Красновым почти повторилась история, за год до этого произошедшая с атаманом Калединым. С той лишь разницей, что Каледин сам подал в отставку и застрелился, а Краснов стреляться не стал и был смещен с атаманского поста.
Красная армия заняла обширные территории Всевеликого войска Донского, которое уменьшалось с каждым днем. Но мобилизовывать разошедшихся по домам верхнедонских казаков в принудительном порядке в 8-ю и 9-ю армии красные не стали, а объявили, что поступить в них казаки могут на добровольных началах. Однако охотников стать красноармейцами среди верхнедонцов нашлось немного. Вот перед советским руководством и красным командованием и встал вопрос: что делать с остальной массой казачества, разошедшейся по домам с полным вооружением и боекомплектом? И тогда было издано циркулярное письмо Оргбюро ЦК РКП(б) от 24 января 1919 года об отношении к казачеству, подписанное Янкелем Свердловым, так как держать в тылу своих армий вооруженные казачьи массы никто не намеревался.

Письмо это ориентировало советские и военные власти на проведение в занятых красными районах Дона политики военного коммунизма с характерными для нее безвозмездными реквизициями и продразверсткой. Такие действия новой власти практиковались и до этого — в крестьянских губерниях советской России. Но вот первый пункт циркулярного письма предусматривал в казачьих областях прямые репрессии по отношению к казакам, прямо или косвенно принимавшим участие в борьбе с советской властью. Но так как за девять месяцев до этого Круг спасения Дона, угрожая лишением казачьих прав, подверг мобилизации на борьбу с советскими войсками казаков весьма широкого возрастного диапазона, то получалось, что практически каждый из них мог быть подвергнут репрессиям.
Охотников показать свою власть над казаками и решить участь практически любого из них, а не только перечисленных в письме богатых казаков и тех, кто с оружием в руках боролся против советской власти, нашлось немало. Не исключено, что именно их потомки и просвещали 24 января 2004 года потомков репрессированных казаков, что творили на Дону их предки 85 лет назад. Кто по недомыслию, а кто и по злому умыслу. Установки циркулярного письма и их рьяное исполнение вынудили верхнедонцов поднять известное всем по роману «Тихий Дон» восстание, после чего и были отменены.

«Держите твердо курс в основных вопросах и идите навстречу, делайте поблажки в привычных населению архаичных пережитках», — говорил по этому поводу своим соратникам В.И. Ленин. К таковым пережиткам Ильич относил, например, ношение лампасов и сохранение самого слова «казак». Власти предержащие и поныне точно следуют этому мудрому указанию