Теперь уже не скажут «Чкалов»,
А всё твердят: «Экзюпери».

Эти слова советского поэта врезались мне в память еще в период развитого социализма. Интересно, что бы он сказал теперь, в период дикого капитализма? Ведь сейчас сплошь и рядом выпячиваются имена закордонные, а славные имена отечественных первопроходцев сплошь и рядом замалчиваются. И нынешнее поколение «дорогих россиян» упорно называет бумагу чертежную высшего качества — «ватман», а шнур огнепроводный — «бикфордов шнур». И почему-то не находится общественного деятеля, догадавшегося бы выступить в центральной печати с программной статьей «О патриотизме в языкознании и в историографии».
Ведь с каждым годом у нас все меньше и меньше остается отечественных слов, терминов и фамилий. Куда ни кинь — вокруг сплошные «мэры», «спикеры», «муниципалитеты», «парламенты» и прочие закордонные понятия, по которым теперь живут уже не только «новые русские», но и «новые казаки», фамилии которых никогда не числились в списках донских казачьих полков, но зато числятся теперь в изобретенных в эпоху ельцинского безвременья реестровых списках. И появляется на Дону, где ни в кои веки не было губернаторства, предвыборный слоган: «Имярек — наш губернатор!». После чего недалеко уже и до другого слогана: «Дон — наша губерния!». А дальше уж и плыть некуда…

Но вернемся, однако, к воздухоплавателям, с которых мы и начали наш разговор.
В центральной газете «Труд» за 20 ноября 2003 года встречаю небольшую публикацию о событии, о котором говорится, что оно «вполне заслужило, чтобы войти в ряд выдающихся достижений человечества». Оказывается, «21 ноября исполняется 220 лет с того момента, когда человек впервые преодолел земное притяжение». Речь идет о полете на воздушном шаре братьев Этьена и Жозефа Монгольфье. «Они не только изобрели воздушный шар, но и первыми догадались наполнить его горячим воздухом, который легче окружающей среды», — утверждает автор публикации Юрий Лобов.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — невольно подумалось мне. — Расскажи это кому-нибудь другому». А все дело в том, что еще в начальной школе из «Книги для чтения по естествознанию» я узнал, что за 52 года до выдумки братьев-французов на подобном шаре земное притяжение преодолел наш соотечественник — подьячий Крякутный. Тот потрепанный учебник, изданный в 1960 году, сохранился у моей бережливой тетушки. Вот несколько строк из него, которые не лишне будет прочесть нынешнему юному поколению россиян.
«Это было в городе Рязани в 1731 году. Наблюдая поднимавшийся из трубы дым, он (Крякутный) решил подняться на воздух с помощью горячего дыма. Для этого он сделал из плотной ткани большой шар с отверстием внизу. К шару была приделана петля. Наполнив шар горячим воздухом, Крякутный сел на петлю. Так как горячий дым легче воздуха, шар стал подниматься вверх. Когда Крякутный взлетел выше берез, ветер подхватил шар и понес его к колокольне. Ударившись о колокольню, Крякутный чуть было не погиб, но, по счастью, успел ухватиться за веревку, привязанную к колоколам, и благодаря этому остался жив».
Ну вот: с воздухоплавателями, использовавшими летательные аппараты легче воздуха, разобрались. Теперь можно перейти и к воздухоплавателям, изобретавшим и использовавшим для полетов летательные аппараты тяжелее воздуха.
17 декабря 2003 года по одному из местных телеканалов был показан сюжет, посвященный 100-летию первого полета аэроплана конструкции братьев Райт. Было сообщено, что это — первый успешный полет аппарата тяжелее воздуха. Совершенно верно: поднимались в самом начале XX века в воздух братья-американцы на своем аэроплане — первыми в Новом Свете. Но контр-адмирал флота российского А.Ф. Можайский построил «воздухоплавательный снаряд» еще в 1883 году. А оторвал его от дощатого настила, специально сооруженного для разбега аппарата, механик И.Н. Голубев. Вот как описан этот эпизод все в том же учебнике.
«Пролетев около 200 метров над полем, самолет благополучно опустился на землю. Это был первый в мире полет на самолете.
«Русские будут летать», — с уверенностью заявил после полета Голубев.
Полет самолета Можайского был великой победой русской науки».
Именем Александра Федоровича Можайского была названа одна из отечественных военных академий, которая находится сейчас в Санкт-Петербурге и готовит специалистов для ракетно-космических сил. Но, оказывается, имя его не знакомо нынешнему поколению. Даже людям творческим.

После показа сюжета, посвященного 100-летнему юбилею первого полета аэроплана братьев Райт, я связался с его автором. Спросил, знакомо ли ей имя Можайского. Оказалось, что нет. В школе, которую она окончила в 1996 году, о нем не упоминалось. Вот такое у нас теперь «патриотическое воспитание». Сведения же были взяты из издания под названием «Календарь дат и событий». Прав, видимо, был герой бессмертной комедии А. Грибоедова, говоря: «Всё врут календари!».
Положение несколько исправили центральные телеканалы: в двадцатых числах декабря по ним прошли сюжеты, посвященные 90-летию авиации дальнего действия. Отсчет дней своего существования дальняя авиации ведет от первого в мире четырехмоторного самолета «Илья Муромец», созданного российским авиаконструктором Игорем Сикорским, который после эмиграции в США стал знаменитым конструктором вертолетов. Но гордостью Соединенных Штатов он стал уже после того, как принес славу России своими самолетами-гигантами «Илья Муромец» и «Русский витязь».

Гордостью России должны всегда оставаться и подьячий Крякутный, и контр-адмирал Можайский, и авиаконструктор Сикорский. Знать и помнить их имена должны не только старшее и нынешнее, но и будущие поколения россиян.