Осень началась неожиданно. Аня брела по черному мокрому асфальту, под ногами желтели яркие пятна желтой листвы. «Леопардовая шкура, — подумала Аня, — черно-желтая жизнь».

С самого детства Ане везло – всегда и во всем. Стоило ей что-то пожелать и представить себя обладательницей коробки конфет, нового велосипеда или ярко-красных лаковых туфелек, все обязательно приходило к ней – без особых трудностей и напряжения. Даже без просьб. Она никогда не просила ни о чем родителей или учителей, подруг или институтских товарищей. Школу закончила с золотой медалью. А на экзаменах просто пожелала себе вытянуть билеты с определенными вопросами. И вытянула. Нет, она, конечно, предметы школьные знала, и неплохо, но не ко всякому экзаменационному вопросу лежала душа, а так, ей попались те, на которые отвечать было приятно и легко.

Вуз выбрала престижный, московский и, разумеется, гуманитарный. Иностранного она не боялась, занималась им с пяти лет, говорила и читала свободно. Русский и литература ее тоже не особенно заботили. А вот история… Идя на последний и самый «провальный», по ее мнению, экзамен, Аня ожесточенно молила неизвестно кого, повторяя: «Хочу восстание Болотникова и революцию 1917 года. Хочу. Хочу. Хочу!». Такое сочетание вопросов вряд ли было возможно, но, рука, вытащившая билет, даже не дрогнула, когда глаза прочли « 1. вопрос. Восстание Волотникова. 2 вопрос. Революция в России – февраль–октябрь 1917».

На первом курсе института познакомилась с симпатичным пареньком и дождалась, наконец, его приглашения в гости. На клочке бумаги юноша записал свой адрес и сунул девушке в карман пальто. Собираясь в гости, Аня надела легкую курточку – в сутолоке метро в ней было попросту удобно пробираться сквозь толпу. Отсутствие адреса обнаружила уже в дороге, но стоило ей лишь чуть-чуть задуматься, и в голове возникли название улицы, дома и квартиры. Как это вышло, она сама не знала, ведь в написанную Толиком бумажку, не заглядывала.
А вскоре в общаге у подруги пропал кошелек с деньгами. Кто-то ловкий приделал ему «ноги». Аня вычислила ловкача, и пропажу вернули.

Началась зима, и холодными зимними вечерами девочки гадали друг другу на картах. У Ани получалось особенно хорошо, все сбывалось. А потом девушка заметила, что для того, чтобы предсказывать подругам судьбу, ей совершенно не нужны карты. Ей задавали вопрос и, через некоторое время она просто ЗНАЛА ответ. Вот и все.

Домой после института вернулась вместе с мужем Анатолием. Работала переводчиком, а супруг – преподавателем вуза. Жизнь текла размеренно и неторопливо до самого ТОГО дня.

Утро началось сумбурно. Пасмурная погода давила и с настроением как-то не ладилось. Аня уходила на работу утром, а у Толика занятия начинались лишь с обеда. Склонившись к мужу для поцелуя, Аня невольно вздрогнула – перед глазами на мгновение промелькнула странная картина. Темнота, яркий свет фар и несущаяся на огромной скорости машина. Ощущение от картинки было какое-то тяжелое, муторное. Будучи уже хорошо знакомой со своими странными способностями, Аня насторожилась. Но картинка была какой-то размытой и неясной.

Весь день на работе она часто возвращалась к своему видению и пыталась его разгадать. Дома, ожидая к ужину Анатолия, стала уже волноваться и, когда стемнело, вышла на шоссе, где, напротив дома, останавливался рейсовый автобус.
Анатолий вышел из автобуса, увидел ее и радостно замахал рукой. Шагнул на проезжую часть. И тут она увидела. Темнота, яркий свет фар, машину, несущуюся на огромной скорости. «Стой!», — хотела закричать Аня, но поняла, что кричать поздно, да и не выпускает горло ни звука. Ринулась навстречу Анатолию, а он, увидев ее, остановился. Резкий скрип тормозов, свет фар. А потом Аня увидела склонившегося над ней Ангела.

Жаркая, сухая земля. Она идет по земле босиком. А рядом двое странников-собеседников в длинных белых то ли плащах, то ли балахонах. Аня слышит голоса, но пока не понимает, не разбирает, о чем говорят. Она и собеседники подходят к небольшому саду, где под цветущими деревьями стоит большой дощатый стол. На нем вино в прозрачном, словно бы хрустальном, кувшине и три высоких бокала. Они пьют из высоких бокалов тягучую смесь разговора и сладкого душистого вина. Голоса звучат все отчетливей и яснее.

— Ты имеешь дар, но не знаешь, как он опасен.
— Какой дар?
— Предвидения.
— Да это же ерунда, несколько догадок и удачных подсказок судьбы.
— О, нет. Ты слишком легко к этому относишься. Словно играешь. Но посмотри, куда тебя привела эта игра.
— И куда же?
— Ты здесь, с нами – не мертва, и не жива. Застряла между мирами. Эта машина на дороге была предназначена не тебе. А ты встала на дороге у судьбы.
— Но иначе, погиб бы Анатолий!
— Бедная девочка, ты не знаешь, что судьбу не обманешь. Возвращайся назад и помни об этом!

Свет фар. Нет. Это не фары. Безжалостный свет операционной. Больно. Пожилой врач в белом халате говорит: «Повезло тебе, девочка, несколько ушибов и сильный шок. Сердце остановилось, а потом, словно часы, застучало снова. Постарайся уснуть».

Только наследующий день Аня узнала, что Анатолий умер от сердечного приступа, увидев, как ее сбила машина. Ее совершенно здоровый и абсолютно непугливый муж. Умер. Словно бы удар машины достиг того, кому предназначался. А у нее несколько синяков и остатки неясного сна, в котором она разговаривала с Ангелами.
Потом были похороны, и обнаружилось ее полное неумение справиться с бедой. Она плакала и не находила себе места. Молилась, ходила на могилу. Ангелы позабылись. Время шло.

Говорят, время лечит. И Аня, потерявшая мужа, понемногу успокоилась. Тем более, что вскоре обнаружила – она беременна. Это заставило подтянуться, перестать хныкать и начать выбираться из случившегося с ней кошмара. Аня старалась не вспоминать о беде, занималась повседневными делами, а дел было – невпроворот. Она даже научилась спокойно говорить о погибшем Анатолии. Но одной темы Аня боялась панически. Она засела у нее в голове одним единственным горестно-опасным словом – дар. Этот дар вовсе не казался ей подарком судьбы, а скорее ловушкой, знаком горя, страшной бедой.

(Продолжение следует).