Чем ближе надвигается юбилейная дата, тем заметнее в Новочеркасске предпраздничная подготовка к этому знаменательному событию. Новочеркасск — последняя историческая столица донского казачества — будет отмечать юбилей самого прославленного атамана, героя Отечественной войны 1812 года, генерала от кавалерии, награжденного всеми высшими орденами Российской империи и многими иностранными знаками отличия, графа, основателя города Матвея Ивановича Платова.
На сегодняшний день уже немало сделано для преображения бывшей донской столицы. Отреставрированы такие значимые исторические и архитектурные памятники как Вознесенский кафедральный собор, городской драматический театр им. В.Ф. Комиссаржевской, здание больницы скорой медицинской помощи. Полным ходом идут работы по Атаманскому дворцу, который является филиалом Музея истории донского казачества. Беспрецедентные по масштабу работы развернуты в центре Новочеркасска, на улице Московской. Обновляются фасады почти всех строений, укладывается тротуарная плитка. Впервые в порядок приводится не только центральная часть города, как было всегда, но в значительной степени задействованы и окраины. К примеру, улица Просвещения, многие годы заросшая бурьяном и камышом, особенно на спуске к реке Тузлов, теперь обзаводится новым дорожным покрытием, водоотливами и другими атрибутами благоустройства.
Все это стало возможным благодаря вниманию и финансовым усилиям администрации Ростовской области и губернатора В.Ф. Чуба, лично курирующего крупные строительные объекты. Нужно отдать должное и нынешнему энергичному мэру города — А.П. Волкову, настойчиво воплощающего в жизнь свою предвыборную программу и обещания. А тут совсем недавно, то бишь 13 июля, на внеочередном Большом круге Новочеркасского округа мэр города был избран еще и атаманом. И эти перемены по-настоящему радуют горожан, которые в шутку и всерьез гутарят: “Волков — это Платов сегодня”. В самом деле, осталось, пожалуй, возвести генерал-майора А.П. Волкова только в графское достоинство и аналогия будет вполне очевидной.
Во всей грандиозной созидательной работе, ныне проводимой городской администрацией, конечно же есть недочеты, их просто не может не быть. То произвольная пасхально-пестрая раскраска стен зданий и заборов, вызывающая в памяти “потемкинские деревни”, то подчистую спиленные совершенно здоровые деревья, то сомнительная доброкачественность и экологическая безопасность тротуарной плитки, то чуждые старым домам-куреням пластиковые евроокна и другие так называемые мелочи. Со временем они могут быть исправлены. Беспокоит другое — то, что непоправимо: вольное обращение с архитектурным обликом исторических зданий. Например, на сгоревшей гостинице “Южная” вдруг появляется мансардовая надстройка, никак не вяжущаяся ни с этим зданием середины XIX столетия, ни с соседним напротив — тоже бывшей гостиницей “Гранд-отель”, оформляющих парадный фасад Московской улицы.
Еще большую тревогу вызывает задуманная и уже осуществляемая не менее грандиозная по размаху программа сооружения монументов: конного памятника атаману М.И. Платову, Кургана казачьей славы, бюста Ф.П. де Воллана. Последний уже установлен посреди бульвара на Платовском проспекте в проеме двух фундаментальных зданий — Музея истории донского казачества и Военного института связи, бывшего здания областных присутственных мест. Памятник настолько мал по размеру, что не виден с расстояния, а вблизи воспринимается как досадная помеха на пути следования к Соборной площади. Если учесть еще черный лабрадоритовый пьедестал (прямо-таки кладбищенского происхождения), на который водружен невыразительный, любительски исполненный кабинетный бюстик, то складывается совсем безрадостная картина. Будто бы это и не памятник вовсе, а надгробие одному из тех замечательных бульваров, которые запроектировал выдающийся градостроитель. И все произошло от того, что никакого конкурса на создание как этого, так и других памятников не было, выбор места для его размещения тоже не обсуждался. Все случайно, непродуманно, на скорую руку.
Были ведь и другие предложения, варианты установки этого памятника. В частности, в самом начале бульвара Баклановского проспекта у Юбилейной площади. Открытая со всех сторон площадка для обозрения, не перекрывающая пешеходную зону бульвара, позволяет поставить на этом месте памятник, соразмерный с архитектурным окружением. Была бы соблюдена и столь необходимая в этом случае историчность, так как здесь проходит граница старого города, въезд в него со стороны Ростова. В итоге загублена хорошая и давно выношенная прекрасная идея увековечить память о Ф.П. де Воллане, разработавшем классический, европейского уровня план строительства донской столицы, которую не без основания сравниваем с С.-Петербургом.
Теперь можно смело утверждать, что остаток бульвара, ведущий от памятника де Воллану к Соборной площади, будет, в смысле своего первоначального назначения, уничтожен окончательно. Ибо на другой его стороне (снова посреди бульвара) уже громоздится остов постамента под конный монумент М.И. Платову. Вместо прежнего (на Юбилейной площади), такое решение принял мэр города и объявил сразу же после избрания его атаманом (“Любо, казаки, Любо!”)
Это уже прямое вторжение в заповедную зону сложившегося мемориально-исторического ансамбля Соборной площади. Как теперь будет восприниматься западный портал входа в Вознесенский собор? Извините, с хвоста коня? Безобразно до неприличия! И где тот “булыжник”, о котором недавно громогласно вещал атаман Н.И. Козицын на открытии бюста: “Мы под памятник Платову поставим булыжник побольше, чем под памятником Петру I в С.-Петербурге!” Да если бы он и вправду нашелся, то пришлось бы перекрыть движение не только по бульвару, но и по Платовскому проспекту. В противном случае памятник снова окажется несравненно меньше того, чем надо было бы.
Невольно опять напрашивается аналогия атаманов. В свое время Вихорь-атаман блестяще проявил себя не только в ратных битвах, но и в административно-хозяйственной деятельности. Именно он пригласил из С.-Петербурга лучшего архитектора того времени для проектирования Новочеркасска, видного мастера русского классицизма Л.И. Руско для составления проектов Триумфальной арки и Вознесенского собора. И он не полагался на свою компетентность, а поручал это делать профессионалам высокого класса. В наше время, кроме мэра-атамана, атаманов реестрового и нереестрового казачества, собственно, мужей архитектурного профиля как-то не заметно вообще. Волей или неволей, но все три атамана разрушают то, что было заложено их знаменитым предшественником.
Кому нужен этот скороспелый конный монумент, если существует в центре Новочеркасска, буквально в трехстах метрах от новоявленного, исторический памятник М.И. Платову? И он достойно увековечивает прославленного Вихорь-атамана и как основателя города, и как героя Отечественной войны 1812 года. Тогда, в 1993 году, воссоздание этого памятника было знаменем возрождающегося казачества. Ныне же затея установки еще одного монумента ничем другим как непомерной амбициозностью и желанием поскорее, очень условно выражаясь, зарыть деньги в землю, объяснить нельзя.
Возрождение и забвение как-то странно перемешалось в суете предпраздничных будней. Порой не возьмешь и в толк, чего же больше в этой череде событий. Тому еще одно свидетельство. Если бы “выбили” средства из областного бюджета, то вполне могло бы статься, что старое брусчатое покрытие Соборной площади было бы уже заменено новым, искусственным. Современные технологии, основу которых составляет все же цемент, позволяют отформовать брусчатку почти с иллюзорным правдоподобием. Проба в виде отмостки собора состоялась и в некоторых местах успела за два прошлых года показать свою недолговечность. Ясно же, что никакой искусственный материал не заменит естественный, природный. Еще страшнее другое — полное забвение того, что эти камни, которые собирались выкинуть, и есть немые хранители истории, самого духа старого казачества. Впрочем, таково же и нынешнее возрождение казачества: показное, внешнее, без внутренней сути содержания. Замечательна и сама идея превращения Новочеркасска в центр туризма на Дону. Но кому из гостей — и наших, и заграничных — будет интересна стерильная, фальшивая подделка под старину. Ценят-то ведь больше всего подлинное, настоящее.
Памятник — это, прежде всего, категория нравственная, потом уже материальная и прочее. Так вот, устроители конного монумента объясняют осенившую их идею следующим образом. Дескать, атаман М.И. Платов, восседающий на коне с обнаженной головой, напротив Вознесенского собора, будет как бы испрашивать прощения у Господа Бога за погубленные в многочисленных сражениях жизни донских казаков.
На первый взгляд, даже весьма привлекательная идея, а на самом деле — совершенно несостоятельная. Почему-то в том же С.-Петербурге поставленные у стен Казанского собора, символизирующего победу русского оружия в Отечественной войне 1812 года, бронзовые фигуры полководцев М.И. Кутузова и М.Б. Барклай де Толли не изображены коленопреклоненными перед храмом. А ведь они положили на полях сражений не меньше, а гораздо больше рекрутов, чем наш казачий предводитель. Неустрашимый донской атаман зачастую тем и вызывал недовольство Верховного командования русской армией, что безоглядно не бросал своих односумов — станичников в бой, бездумно не жертвовал их жизнями, если не был уверен в победе.
Прощения у Бога нужно просить не легендарному атаману, а нам, его наследникам. И за порушенные храмы, и за погубленные души, и за неустроенную жизнь в своем Отечестве, и за неразумные дела, творимые сегодня. И за платовскую загородную усадьбу, что на хуторе Малый Мишкин, под боком у Новочеркасска.
Каждый, кому довелось побывать там, наверняка ощутил особую атмосферу присутствия дыхания истории, связи времен. Здесь, у подножия горы, где бьет чудесный родниковый источник, на возвышении располагался усадебный дом М.И. Платова. Ныне… Читаем вывеску: “Муниципальное учреждение здравоохранения. Психоневрологическая больница. Спецотделения. г. Новочеркасск”. Здесь сохранилось также добротное, возведенное из красного кирпича, но обезглавленное здание бывшей церкви, на стене которой прикреплена табличка: “Церковь Рождества Богородицы. Памятник истории и архитектуры XIX века. Охраняется государством”. Надпись настолько красноречивая, что не требует никаких комментариев. Сюда в 1875 году в специально устроенную под храмом усыпальницу, не дождавшись окончания строительства Вознесенского собора, перенесли из Новочеркасска останки и самого М.И. Платова, и членов его семьи.
Теперь все разрушено, разграблено, осквернено. Хорошо еще, что прах М.И. Платова в 1911 году, к 100-летию Отечественной войны 1812 года, снова был возвращен в Новочеркасск и перезахоронен в усыпальнице собора. Погребения родственников, церковных служителей, монахов так и остались здесь. После варварских погромов в 1930-х кости их до сих пор не преданы земле.
Говорят, неуместно сегодня упоминать о том, что в те годы и усадебный дом М.И. Платова, и церковь были приспособлены … под свиноферму!? Позже в здании церкви хранили зерно, а в усыпальнице — овощи. Более циничного и кощунственного надругательства над национальными святынями, над своей историей и придумать нельзя! Но что изменилось за прошедшие 70-80 лет, в самом преддверии юбилея М.И. Платова? Свежеиспеченные кизяки в притворе бывшего храма, да гуляющие сквозняки от выломанных дверей и окон встречают каждого сюда входящего.
А людей тут пребывает немало. Едут, идут они к святому платовскому источнику. Встретившийся нам по пути странник (пенсионер В.В. Корчагин) говорит: “Пять лет из Новочеркасска хожу сюда за водой. Очень хорошая, энергетически насыщенная водичка, помогает. И святить ее не нужно — она весь год святая. Бодрее, здоровее чувствую себя. Может, Бог даст, и церковь восстановят”. Подошедшая баба Лена добавляет: “Ребята все время копали в усыпальнице. Когда-то в склепах стояли медные гробы. В 1960-х годах нашли десять золотых монет, кресты и цепочки, искали засыпанные землей хода, ведущие к Новочеркасску. По одному из них, говорят, прогоняли даже скот к мясокомбинату”.
Легко представить, каким красивейшим заповедным местом могла бы стать эта заброшенная платовская усадьба. Не случайно, сразу же после революции, когда еще ничего тут не было разрушено, хотели открыть дом отдыха. Такие усадьбы у М.И. Платова и его наследников были и в бывшем Таганрогском округе (Родионово-Несветайский район) — в слободе Еланчинской под Таганрогом, где атаман скончался 3 января 1818 года; Петровке, Большой Крепкой. Но от них вообще ничего не осталось.
Нельзя сказать, что чиновники областной администрации и казачества совершенно забыли о хуторе. Совсем недавно психоневрологическую больницу посетил А.В. Попов, председатель Законодательного собрания Ростовской области. Он изучал возможность приспособления имеющихся строений под кадетский корпус и пришел к неутешительному выводу. Отсутствие газа, канализационной системы создают труднорешаемые проблемы. Были еще и другие предложения, вроде создания на базе усадьбы центра казачьей культуры. До сих пор не принято только одно единственное достойное решение: возродить бывшую платовскую усадьбу!
Даже если снести то, что еще осталось, оскорбленный платовский дух все равно будет витать в этом святом месте. Как на пепле уничтоженного бывшего Ипатьевского дома в Екатеринбурге, где расстреляли царскую семью. И зачем потом эти запоздалые лицемерные покаяния за содеянное, эти “храмы на крови”! Спасать ситуацию нужно сегодня, сейчас.
И начать следует с восстановления Рождественско-Богородицкой церкви. Так уж ли много средств потребуется для этого! Не больше, наверное, чем на апартаменты для новоизбранного атамана-мэра, которые сейчас готовятся в городском Доме культуры. Поразительно, но и “Музей-усадьба М.И. Платова” давно уже есть на бумаге, числится в списке историко-архитектурных памятников областного и федерального значения. Хуторской же атаман А.А. Коломыйцев, продолживший дело своего отца, много лет уже безуспешно мается над тем, чтобы воссоздание храма сдвинуть с мертвой точки. По этому поводу он высказывается так: “В 1993 году мы очистили храм от навоза, которым он был завален. Расчистили и усыпальницу, закрыв ее железной дверью. Но кладоискателей не удерживают никакие запоры. Сходом хуторян приняли решение открыть приход, однако Донская епархия под всякими предлогами “открещивается” от службы в храме. Хотя известно, что М.И. Голицына (урожденная Платова) завещала Архиерейскому дому в Новочеркасске и дом, в котором потом разместился монастырь, и усадебную церковь “для вечного поминовения М.И. Платова”. Для “окормления” прихода богатые казаки Курнаковы, Яновы, Грековы еще передали принадлежавшие им земли”.
По его словам, имеется изыскательская и проектная документация на реставрационные работы в храме. Точно по проекту изготовлено уже десять оконных решеток, которые атаман хранит у себя дома. Разработана также охранная зона, охватывающая территорию от голицынского дома (ныне это 4 и 5 отделения все той же психоневрологической больницы г. Новочеркасска) до Криницы (родникового источника). Удивительно то, что граница Аксайского района перерезает хутор надвое. Одна половина вместе с бывшей усадьбой и храмом административно подчиняется Аксаю, другая же, равно как и 4,5, а также спецотделения, относится к Новочеркасску. Все как будто уже есть для создания музея-заповедника, кроме сметы, денег. Судя по тому, как идет подготовка к юбилею в Новочеркасске, особенно в монументальном плане, финансовых средств на это брошено с избытком. Только вот не на то и не туда, куда надо было бы.
Еще не поздно отказаться от конного монумента атаману у Соборной площади в Новочеркасске. Перестать городить какие-то сомнительного художественного достоинства “Курганы славы”, которые можно будет соорудить и к следующему юбилею М.И. Платова. Сегодня она здесь, на Мишкине, эта казачья слава, забытая и обесчещенная. И если уж монумент из бронзы отлит и некуда с ним деться, то установить его надо в бывшей платовской усадьбе. Сама природа в виде огромного утеса из ракушечника словно приготовила для статуи величественный постамент. Именно такой “булыжник”, о котором мечтает атаман нереестрового казачества! Памятник вознесся бы на горе, скрыв все свои огрехи, и великолепно бы смотрелся на фоне панорамы Новочеркасска. Отсюда, из Мишкина, начинается история города. Отсюда атаман руководил строительством новой донской столицы. Отсюда он отправился в свой последний путь. Здесь, в фамильной усыпальнице Рождественско-Богородицкого храма, 35 лет покоился его прах!
Одновременно были бы удовлетворены и амбиции всех трех атаманов, так зато с какой пользой,с каким реальным вкладом в возрождение исторической памяти казачества. Не стыдно будет и перед многочисленными гостями юбилейных торжеств, которые непременно захотят здесь побывать. Может быть мэра-атамана нужно рукоположить еще и в сан архиерея, дабы дать ему исчерпывающую полноту власти, и тогда он воспылает желанием присовокупить всю мишкинскую “епархию” к Новочеркасску, создав единый туристический комплекс.
Пора, наконец, вырваться из этого заколдованного круга забвения и беспамятства, преследующих даже те благие деяния, которые имеют место быть.

P.S. Когда этот материал уже готовился в печать, редакции стало известно, что зам. главы администрации области А.И. Бедрик подписал постановление об установке конного монумента М.И. Платову у Соборной площади в Новочеркасске. Разве чиновникам даже такого высокого ранга можно нарушать Закон об охране памятников истории и культуры, исторических заповедных мест? Просим этот вопрос считать официальным заявлением в адрес городской и областной прокуратур