В 18 номере «ЧЛ» был опубликован материал П.Чернова «Могила неизвестного сармата». В ответ на данную публикацию в редакцию пришло письмо от ветеранов.

Уважаемая редакция
газеты «Частная лавочка»!
В № 18(237) была опубликована статья Павла Чернова «На могиле неизвестного сармата». Автор заявляет, что курган Славы, созданный «партийными и советскими деятелями местного масштаба», — обыкновенная лжесвятыня, «могила неизвестного сармата», пахнущая «святотатством и конъюнктурой». Главная же претензия П. Чернова к мемориалу — отсутствие на месте кургана захоронения советских воинов. Поскольку ваша газета часто называет себя независимой и публикующей разные точки зрения, мы не смогли пройти мимо материала, задевшего многих из нас, и не высказать свое мнение о «Могиле неизвестного сармата».

Вопрос о кургане Славы был и остается спорным. Да, под ним не покоится никто из погибших новочеркасцев, но что с того? Мемориал создан в назидание потомкам, в память о былом, и не обязательно должен быть расположен в месте захоронения героев. Не возмущает же Павла Чернова тот факт, что памятник основателю Новочеркасска М. Платову воздвигнут не на могиле знаменитого атамана. Память нужна не столько мертвым, сколько живым, не столько героям, сколько их внукам и правнукам. Можно до хрипоты говорить о том, что память должна быть конкретной, а не абстрактной, что героев нужно знать поименно. Но будем откровенны — со дня Победы прошло больше полувека. За это время выросло поколение, ничего не знающее о войне, судящее о ней по книгам и кинофильмам. Эти дети вряд ли знают о том, что Вечный огонь должен полыхать только на местах захоронений, что мемориал был искусственно создан в 1980 году. Это их, а не ветеранов, помнящих, «что было на месте мемориала всего два десятилетия назад», нужно воспитывать. Какой урок мы преподнесем им, снеся курган Славы и восстановив на его месте смотровую площадку?
Кстати, сами ветераны-старожилы вовсе не считают курган лжесвятыней «новоявленной, кем-то объявленной» (о чем, заметьте, упоминает и Павел Чернов: «и потащил народ на вершину кургана цветы в букетах и россыпью. Чудно и дивно было смотреть на эти процессии…»). Мемориал — пусть созданный искусственно — стал для многих горожан местом поклонения нашим землякам, павшим в Великой Отечественной. Традиции создаются людьми и для людей, и раз курган пришелся по сердцу народу, к нему стоит отнестись с уважением.

Есть и еще одна сторона дела. Известно, что история России отличается редкой непредсказуемостью: мы сначала уничтожаем памятники «слугам царизма», потом также массово свергаем каменные воплощения «борцов за революцию». Что будет завтра — не знает никто. Если каждые двадцать-тридцать лет изничтожать любое упоминание об идейных противниках, через пару веков можно оказаться в положении «ивана, не помнящего родства». Жаль, что памятник садово-парковой архитектуры XIX века был снесен по указке свыше. Но зачем уподобляться таким «деятелям»? Ведь курган Славы такая же часть нашей истории, какой была когда-то смотровая площадка. А упоминаемая П. Черновым порча мемориала не имеет ничего общего с «итогами идеологической фальсификации». Вандалы, уродующие курган, не разбираются в идеологических и исторических тонкостях, им одинаково плевать и на неизвестного сармата, и на неизвестного солдата. Такие люди есть везде, и судить по частным хулиганским выходкам об общественном мнении не совсем корректно.

И последнее. Не нужно отличаться особой проницательностью, чтобы понять: пером автора «Могилы неизвестного сармата» двигала не столько забота об исторической справедливости, сколько неприязнь к «иногороднему» мэру Новочеркасска и его команде. Слов нет, и сторонники и противники мэра имеют право выражать свое личное мнение. Но во всем должна быть мера: между точкой зрения и истиной есть большая разница. То, что Анатолий Панфилович не является уроженцем нашего города, еще не дает повода упрекать его в нелюбви к Новочеркасску: не будучи «старожилом со стажем», мэр Волков сделал для города больше, чем многие коренные жители. Российская история знает немало «пришлых», работавших на благо «чужой для них страны»: чего стоит одна немецкая принцесса Софья Фредерика Августа, более известная как Екатерина Великая. А использование слов «иногородний» и «чужой» в качестве главных аргументов в споре — не что иное, как обычное чванство.

С уважением, от имени
городского Совета ветеранов:
Б.П. Алексеев, М.Я. Наганев,
Л.С. Арькова, И.И. Губарев, П.С. Плахотников.