«Ан-дер-сен!» — шепчет спросонья испуганный ребенок, и ласковое звучание доброго имени доброго человека избавляет его от одиночества и ночной пустоты. «Ан-дер-сен!» — и словно горячее дыхание матери успокаивает нас вознося высоко-высоко над землей. «Ан-дер-сен!» — произносят наши уста, когда, остановившись на бегу, мы со слезами на глазах вспоминаем о нашем навсегда утраченном детстве.
Так происходит год за годом, и вот уже, подчас, чарующее обаяние имени скрывает от нас противоречивую сущность самого великого сказочника, о жизни которого большинство из нас не знает почти ничего.

А стоит ли вообще копаться в биографии того, кому мы обязаны, быть может, самыми лучшими из своих поступков. Ведь нормальный человек никогда не станет заглядывать в замочную скважину родительской спальни. Любопытство требует ответа только на один вопрос: какая сила заставляет многогранную натуру писателя отдавать лучшие силы такому, казалось бы, несерьезному занятию, как сочинительство сказок. Мне думается, что ответ кроется в безумных хитросплетениях времени, выпадающих на долю человека, который еще не знает о том, что ему предстоит стать сказочником.
Семьдесят лет, отпущенных Андерсену Господом, вместили слишком многое. Родившийся в год Аустерлицкого сражения и всего лишь год не доживший до создания телефона, мудрый и наблюдательный датчанин стал свидетелем таких перемен, кои даже не снились людям прошлых столетий.

Разумеется, каждый временной отрезок, каждое запоминающееся правление монарха привносят что-то новое. Постепенно изменяются моды и нравы. Появляется невиданное ранее оружие, и, как следствие, совершенствуются приемы и методы ведения войны. Но, в целом, жизненный уклад, представление о добре и зле, а, самое главное, такие важные понятия, как темп и ритм жизни остаются прежними. Так было до века девятнадцатого, вздрогнувшего в момент своего рождения от тяжелой поступи молодого честолюбивого корсиканца.

Дания того времени была глухой провинцией Европы, маленьким государством, не оказывающим никакого влияния на расстановку политических сил. Робкая попытка поддержать Наполеона, примкнув к континентальной блокаде Британии, обошлась датчанам слишком дорого: одноглазый разбойник Нельсон раскаленными ядрами обстрелял Копенгаген с моря, всему свету напомнив о том, что правом голоса обладает только сильный.

Андерсен еще лежал в колыбели маленького городка Оденсе, когда весь мир облетело известие о гибели легендарного адмирала у мыса Трафальгар. Но вряд ли кто-нибудь из соотечественников будущего сказочника почувствовал в тот момент горечь утраты. Потом, спустя много лет, когда жизнь великого писателя будет клониться к закату, его возлюбленное отечество вновь испытает на себе военную мощь соседнего народа. На сей раз придут австрийцы и пруссаки, и Дания лишится Шлезвига, Гольштейна и Лауэнбурга.
Вмешательство грубой силы в тихую размеренную жизнь станет одним из главных мотивов лучших сказок Андерсена.

Грозная Снежная Королева разлучает Кая и Герду, покушаясь не только на едва зародившуюся, еще неосознанную детскую любовь, но и на самое дорогое, что у них было — куст благоухающих роз.
Сквозняк растворяет окно, и Стойкий оловянный солдатик летит с третьего этажа на мостовую.

Огромная, отвратительная жаба уносит с собой спящую Дюймовочку, обрекая ее на долгую вереницу опасных злоключений.
Жестокая мачеха превращает одиннадцать королевских сыновей в лебединую стаю.
Зимняя ночная буря вырывает с корнем Старый Дуб, служивший ориентиром для проплывавших мимо кораблей.
Недоброе начало кажется настолько сильным и могущественным! Что можно ему противопоставить? И все же, Андерсен берется утверждать, что бесчувственную стихию, разнузданную жестокость, хаос и разрушение можно обуздать нежностью и добром, дружбой, благородством, а, самое главное, — красотой, насколько слабой и беззащитной она бы ни казалась. Может быть, поэтому в его сказках так много роз. Роза — как символ хрупкой красоты, способной возыметь огромную власть над людьми. Так роза, оторвавшись от стебля, вместо богатого будуара прекрасной танцовщицы находит себе приют в комнате театрального машиниста и скрашивает, быть может, последние дни жизни его старой бабушки.

Щедрый розовый куст спорит с чванливой, эгоистичной улиткой, вспоминая, какую радость вызывали его лепестки.
Красные розы распускаются на поленьях костра, где должны были сжечь храбрую, самоотверженную Элизу.
Наверное, маленькая беззащитная Дания казалась Андерсену тем самым розовым кустом, который вопреки всему вырос на холодных камнях полуострова Ютландия.
Но не только чужеземные воители в сказках Андерсена принимают обличие злобных троллей, снежных королев, бессердечных мачех. В обжигающем чаду технической революции тает, исчезает навсегда, привычная прошлая жизнь. Так одноногий солдатик обливается оловянными слезами, не в силах вырваться из тесных объятий пламени. Он превратился в оплавленное сердце — сердце, полное любви к милому утраченному прошлому. А что станется с человеком, в жизнь которого, упорядоченную веками, вторгаются бездушные, безжалостные машины.

В 1837 году изобретен первый электромагнитный телеграф, и веселые почтовые гонцы со своими рожками скоро будут преданы забвению.
В 1839 году разрабатывают фотографию, отнимая хлеб у многочисленных художников-портретистов.
В 1847 году прокладывают первую в Дании железную дорогу, подписывая приговор доброй, выносливой лошади, прослужившей человечеству несколько тысяч лет.

Парусные корабли после великой битвы у Синопа отправлены на старые верфи, где они будут медленно догнивать под пронзительные гудки неуклюжих, чумазых пароходов.
Вместо умелых мастеров, многие поколения работавших под своими цеховыми вывесками, появились дымные, покрытые угольной копотью заводы и фабрики, калечащие людей и отравляющие воздух.
Все описанное не может не взволновать тонкую, эмоциональную душу великого писателя, и тот, понимая бесплодность своих попыток остановить время или же зацепиться за прошлое, старается сохранить самые милые, самые привлекательные его черты в своих сказках. Он трудится до старости, стараясь запечатлеть красоту, недолговечную, как радость мухи-поденки. Потом его душа отделяется от земли, устремляясь «к самому источнику света и блеска!». Кажется, никому в целом мире больше нет дела до того, чему он служил и что так старательно пытался спасти.
Но тут происходит чудо. Начитавшиеся его сказок добрые дети к этому времени стали взрослыми людьми. Поддавшись обаянию, исходящему от старых истрепанных книжек, они стараются сделать видимым и осязаемым так полюбившийся им мир. Мир конных экипажей, цеховых вывесок, парусных кораблей и флюгеров. Мир черепичных крыш с ласточкиными гнездами и старых уличных фонарей. Мир очаровательных пастушек и влюбленных трубочистов.
Утраченное собирается по крохам. Старые, еще совсем недавно никому не нужные вещи, теперь стоят огромных денег. Мастера-реставраторы долгими ночами пытаются вернуть им прежний вид. Солидных почтенных людей охватывает настоящая лихорадка. И теперь они круглый год выглядят так, словно наряжают Рождественскую елку. Им кажется, что стоит лишь отремонтировать дедовские часы, отполировать шкаф из красного дерева, развести огонь в камине и на стенах запляшут тени минувшей эпохи. Так дети, зажигая бенгальские огни, замирают под елкой, стараясь услышать тихие шаги Санта Клауса.

Возможно, людям взрослым, но не лишенным воображения, кажется, что среди старых вещей оживут тролли и гномы, ведьмы и волшебники. И, быть может, вместе с ними в наш несовершенный мир вернутся честь, благородство, достоинство, искренняя дружба и чистая любовь, вернется все то, без чего не представляли себе жизни наши деды и прадеды.
Отчасти именно так и происходит, иначе мы бы давным-давно превратили всю нашу землю в зловонную пустыню, населенную двуногими чудовищами.

Тяжело и безжалостно время сказочника, слаб и беззащитен он сам. Наверное, невероятно грустно появиться на свет в захолустном Оденсе в семье сапожника. Но мне думается, что Андерсен не мог родиться в клокочущем Париже или дымном Лондоне. Столь острые чувства, что доводилось ему испытывать, столь тихую музыку своей души, что доводилось ему слышать, возможно услышать и почувствовать лишь в тишине далекой провинции. Это потом были нескончаемые путешествия, вселенская слава и подтверждение истины: «Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца». Андерсен спас свое время от безвременья, а нашу память от беспамятства. Вот почему изваяние Русалочки — одной из самых трогательных его героинь — стало визитной карточкой не только Копенгагена, но и всей, так горячо любимой им Дании.