ПОЛЕ БРАНИ
Уважаемые «частные лавочники»!
Обратиться к вам меня заставило обстоятельство, которое я считаю грубейшим нарушением моих прав.
5 марта в 2 часа ночи, почувствовав себя очень плохо (я являюсь инвалидом по общему заболеванию), я, с трудом добравшись до телефона, позвонила по телефону «03». Диспетчер, быстро поняв мое состояние, ответила, что «Скорая помощь» сейчас прибудет, уточнив при этом, сможет ли кто-нибудь их встречать. Так как я находилась дома одна с ребенком 8 лет, а время было позднее, я ответила, что выйти некому, но им объяснит дежурный по КПП, куда пройти.
Прождав в течение часа и приняв на свой страх и риск лекарства, я опять набрала «03». Диспетчер ответила, что бригада «Скорой помощи» выезжала по указанному адресу, но машину не впустили во двор и разговаривать с ними не стали. Попросив приехать повторно, я с трудом вышла из квартиры, дошла до КПП и спросила дежурного: «Почему не пропустили врача ко мне?». На что он мне ответил, что машина приезжала, а на вход врача во двор не было разрешения «свыше».
Набрав номер ответственного дежурного в/ч 42286 (майор Скиданов), я задала ему тот же вопрос. Он попросил передать трубку дежурному по КПП. После их разговора мне, наконец, сказали, что если еще приедет «Скорая помощь», ее пропустят.
В полубессознательном состоянии я с трудом дошла до квартиры, где сидел маленький ребенок и испуганно спрашивал: «Мама, почему не едет «Скорая»?» Что я могла ему ответить? Что на то, чтобы попасть к нам, нужно разрешение командира части полковника Лысикова, а у меня нет сил и времени его искать?!
В 4.00 утра мне была оказана помощь повторно приехавшей бригады «Скорой помощи». Слава Богу, все обошлось. А если бы нет? Ведь это не единичный случай. Осенью 2002 года во двор не впустили машину «Скорой помощи», приехавшей по вызову к ребенку, предложив врачу выйти за воротами и пройти к дому пешком (а был сильный дождь, холод), хотя я машину встретила у ворот и сказала, что это по вызову.
В марте 2001 года у нас в квартире загорелась газовая плита. Позвонив по телефону «04», я своими силами пыталась погасить огонь. Приехавшую через 10 минут аварийную машину с мастерами не впускали на территорию двора. Я металась из квартиры во двор в поисках командования, чтобы получить разрешение. А в голове была одна мысль: «А если взорвется дом?». Но это кроме меня и аварийной бригады никого не интересовало. Потом выяснилось, это была не утечка газа, а заводской брак в конструкции газовой плиты. Опять все обошлось. Но ничему не научило. Приказ командира так и остался в силе.
Я ни у кого не могу получить ответа: почему у нас такой порядок пропуска во двор? У нас что, закрытый военный городок? Почему к нам не могут приходить родственники, не простояв на КПП и не ответив на вопросы дежурного? Не могут приезжать на машинах к подъезду? Или это касается только нас? Потому что других посторонних машин во дворе достаточно.
Наш дом был сдан в эксплуатацию в апреле 1997 года с адресом прописки: Первомайская, 97. На доме был написан его номер. Но через два года дому был присвоен № 93 (как объяснили, кто-то где-то ошибся в управлении архитектуры), всем предложили перепрописаться по новому адресу, а на доме так и остался № 97, что вводит в заблуждение всех, кто пытается найти дом № 93. Вот как нас охраняют! А как же тогда могло случиться разбойное нападение на нашу квартиру 28 декабря 2001 год трех преступников, которые прошли во двор через тот же КПП и их никто не останавливал? Как они вышли обратно? Дежурный по КПП сидел на месте и никаких мер не принимал. По данному факту ведется уголовное дело. В январе 2003 года из окружной военной прокуратуры по данному уголовному делу приехал следователь, но … он тоже не мог попасть к нам сразу. Только после согласования с командованием его пропустили в наш дом.
На КПП есть телефон, по которому дежурный может позвонить в любую квартиру и уточнить, ждем ли мы кого к себе. Но как оказалось, в этих списках телефона жильцов кв. № 2 нет. Почему? Нам ответили, что списки печатались в части, а мы к ней не относимся. Неужели трудно было спросить наш номер телефона у нас?
Все новшества и работы проводятся «в жизнь» на построениях личного состава. А как быть лицам, проживающим в этом доме и не имеющим отношения к данной части? Тоже каждый день ходить на построения?
А наш двор? Все его обустройство проводится без согласования с жильцами. За домом был маленький участок земли, где можно было хоть цветы посадить или деревья. Теперь это все покрыто асфальтом. Летом негде детям тень найти. На этом кусочке асфальта и футбольное поле, и детская площадка, и место выгула собак — все воедино. Вот так и живем. Как будто в городе, а нет… Здесь своя вотчина, и ты в ней — никто.
Извините за сумбурность, но я так расстроена, что даже писать трудно. И я не знаю, если что случится сегодня, пропустят ли машины спецвызовов («01», «02», «03»…) к нашему дому, так как вновь заступившие дежурные по КПП опять ничего не знают, а просто выполняют приказ: «Не пущать!».