8 марта о женщинах обычно говорят мужчины и даже тосты произносят. Заздравно-хвалебные тосты — это приятно. Пусть произносят. Но иногда не вредно выслушать и женщин — хотя бы в их праздник. Поэтому — вопреки сложившимся традициям мы сегодня предоставляем слово — женщинам.

Это очень трудно — ждать. Это труднее всего. Это умею делать я. А он — нет. Зато он очень любит хвастаться своими подвигами, которые совершал якобы в мою честь… На самом деле чего стоили бы эти подвиги, если бы рассказы о них некому было бы выслушать? Это ради моих восхищенных глаз он готов сразиться даже с драконом. Нет, он, конечно, смелый, он даже, бывает, готов умереть за меня, но он боится зубной боли. Он слаб. Он не может без меня.

Я всегда была рядом с ним. Даже когда он этого не замечал. Я вдохновляла его на подвиги, я сопутствовала ему в его походах и странствиях. А потом он возвращался и рассказывал мне о них. Я, конечно, верила. Он рассказывал и частенько привирал, кое-что скрывал, кое-что преувеличивал… Я верила.

Это началось давно — с тех пор, как он с компанией таких же упрямцев в первый раз ушел за горизонт. Мне и самой хотелось знать, что там за той чертой, где в вечном поцелуе слились Земля и Небо. Но кто-то должен оставаться дома. Кто-то должен поддерживать огонь в очаге. Кто-то должен успокоить плачущего малыша, если тот проснется ночью. Кто-то должен ждать. Ждать возвращения. Только тогда вернется тот, кто ушел за горизонт.
Он придет, овеянный чужими ветрами и опаленный чужим солнцем, он сложит свою усталость к моим ногам, как жертву на алтарь. — Разве тебе не хорошо со мной? — спрошу я его. Ведь в самых дальних своих скитаниях ты все равно стремишься ко мне. Так останься же! — Нет, не остается… Он снова уходит за горизонт. Конечно, он, бывает, приходит и не с пустыми руками, но зачем мне все это, когда рядом нет его! А он снова уходит — он не может иначе. Он уходит, чтоб вернуться… Вернуться ко мне…
А я всегда рядом с ним, даже когда нас разделяют моря и пустыни. Я жду. Это очень страшно — ждать неизвестно чего. Жить только одной верой… Ждать и ничего не знать. Он не знает, как это трудно. Ждать, когда не приходит ни сточки, ни весточки. Бывает, в письмах он просит: жди меня. Он знает, что не будь этого ожидания — и он не вернется, пропадет! Я спасаю его. Я придаю смысл его жизни.

Он думает, что сражается за какие-то там идеалы. Пусть думает. На самом деле он бьется за меня. С моим именем на устах он бьется за свою честь. А зовут меня по-разному: вера, надежда, любовь… А правильнее —