Это нужно живым!
Воры утащили у деда Плюшкина телевизор. За день до того, как он собирался смотреть передачи про 60-летие победы под Сталинградом. Участником этой великой битвы с фашистами он был…
Ветерана Великой Отечественной войны Петра Яковлевича Плюшкина наши постоянные читатели хорошо знают. В прошлом году мы рассказали историю этого пожилого, заслуженного человека. Волей судьбы, будучи уже в преклонном возрасте, он остался без благоустроенного жилья и вынужден круглый год проживать на даче. Официально прописан в городе, в квартире с удобствами — у добрых людей. На самом же деле с конечной остановки автобуса-«шестерки» ему топать и топать. Источник тепла на даче один — печка. Чтобы погреться и сварить борща, нужен уголь. Но топливную книжку деду Плюшкину не дают, ведь согласно прописке, в его полном владении газовая плита да центральное отопление. В детали чиновники вникать не желают…
Петр Яковлевич — человек дотошный. Пытаясь добиться топливной книжки, обращался во все инстанции. Писал даже Путину (его письмо Президенту мы публиковали в газете). В ответ — ну, вы уже догадались…
Но не все так мрачно на этой земле. После той, нашей первой статьи в редакцию позвонил человек, пожелавший остаться неизвестным, и привез деньги на уголь для Петра Яковлевича. Мы вручили их нашему герою и написали в «Лавочке» с радостью: «Дед Плюшкин зимой не замерзнет!» А «Дед Плюшкин» рассказал нам о своей жизни и фронтовой молодости, а мы об этом — нашим читателям.
Прошло полгода, и мы решили проведать Петра Яковлевича, поздравить его с 60-летием победы под Сталинградом, с Днем защитника Отечества. А отправились мы к нему 13 февраля — в день освобождения Новочеркасска от немецко-фашистских захватчиков: еще один, так сказать, повод…
Машину пришлось оставить на 12-й линии — под присмотром местного «аборигена» и его сердитых кобелей. Дальше мы пошли пешком по накатанной лыжне. Лыжня вскоре кончилась, остались цепочки собачьих следов — от дерева к дереву, от забора к забору. Впрочем, узкая, «человечья», тропинка все же была: многие горожане приезжают кормить четвероногих охранников.
А вот и нужная нам дача — жилая: перед калиткой расчищен снег, посыпано золой. На наш зов: «Хозяева!» Петр Яковлевич откликнулся сразу и узнал, заулыбался.

В подарок мы принесли символический солдатский паек («тушенка-сгущенка»), альбом для фотографий (жаловался хозяин в прошлый раз: «Снимков много, а приклеить некуда») и последние номера «Частной лавочки», в том числе со статьей о Сталинградской битве.

Рассказал нам дед Плюшкин нехитрые новости: урожай убрал; дочь с внучкой в гости приезжали; продуктами запасся — не голодует; уголь купил — в доме тепло. Иногда удается выбраться в город, так что даже свежая газетка — на столе. Одно горе у Петра Яковлевича — телевизор украли.

В тот день, 31 января он колол дрова во дворе. Оглянулся — калитка вроде открыта. Подошел к дому — дверь настежь. Заглянул — никого, занавески в комнате раздвинул — а телевизора-то и нет! Плюшкин как был с топориком, так на улицу и выбежал. А там дачи через две мужик на дороге стоит. Плюшкин стал к нему подходить, мужик — уходить. Так они пару кварталов и шли: впереди неизвестный мужчина, за ним — дед с топором. Потом Петр Яковлевич назад вернулся: а чего идти? Телевизора у того «гостя» в руках уже нет (или спрятал где или кому-то отдал), да и что может один старик, когда ему уже 88 и ноги болят?..
На следующий день Плюшкин добрался до 1-го отдела милиции на улице Шумакова, заявил о краже. Приезжали к нему на дачу милиционеры. Осмотрели место преступления, забрали паспорт от телевизора. И с тех пор — тишина.

В дачной жизни Петра Яковлевича это вторая серьезная кража. Кружки, миски, кастрюли не в счет (хотя когда однажды он вернулся из Волгограда со встречи ветеранов, готовить ему было не в чем, и кушать не с чего). Несколько лет назад вор разобрал крышу гаража и украл оттуда кучу совершенно необходимых в хозяйстве вещей.

— Следователь тогда приехал, — вспоминает Плюшкин, — Власов, вроде, его фамилия. Проникся. Дед, говорит, я тебе все найду. И, правда, через четыре дня приводят ко мне молодого парня в наручниках, и он показывает, как лез, как брал. Дали ему тогда 5 лет… А телевизор, наверное, придется новый покупать. Самое обидное, что украли его перед самым 60-летием победы под Сталинградом. Я думал, 2 февраля все передачи буду смотреть…
Чего не хватает еще Петру Яковлевичу?
— Да все у меня есть! — смеется он. — Разве что телефон, этот, как его … сотовый. Надо, наверное, подумать. Тут, как весна начнется, кражи везде — жуть. Хоть милицию вызвать, или скорую помощь.

Мы вновь посмотрели фронтовые фотографии шофера Плюшкина, подержали в руках тяжелый и острый кусок металла — осколок фашистской бомбы, обнаруженный им как-то в машине, расписались на поздравительной открытке. И заторопились в обратный путь. Принялись одеваться. И тут наш Куликов почему-то запутался в куртке. Правый рукав надел, а левый не идет. Глянули мы на этот левый рукав, а из него … хвост торчит — длинный, кошачий. Кошка Майка погреться залезла, а тут ей, понимаете, в нос кулаком!

Посмеялись мы хором. Так, улыбаясь, и на улицу вышли. А там погода — мороз да солнце. Сфотографировались. Дед Плюшкин, по случаю, парадную кепку надел.
Вышли мы за калитку и пошли по глубокому снегу. А Петр Яковлевич нам все в спину глядел и благодарил: «Спасибо, что пришли, спасибо». И так захотелось нам тех воров поймать! И всыпать им… Как наши фашистам — под Сталинградом…

P.S. С нами к П.Я. Плюшкину собирался еще Алексей Бурцев, но не смог: мама-фронтовичка заболела.